Выпустив тауса и подпустив старую каргу ближе, я выбила у неё нож и смачно ударила по точке расслабления. Давно мечтала. Так, и что теперь? Добить или сама перекинется?

— Эт-то ещё что? — спросили за спиной.

— Да вот, похоже, Огнер кони двинул, — не оборачиваясь, ответила я, и начала ловить тауса по комнате, — просил передать, что… пер-рерожденцы, ах ты, дрянь! хотят то ли бунт устроить, то ли Дарна уб-бииить… вот говняшка крылатая, а! Короче, Сопротивление не дремлет…

- ****! Ты не говорила про агитацию перерожденцев! — одним движением Халнер выцепил тауса из-под потолка и засунул обратно в клетку, едва не погнув дверцу, — с Дейлой что?

— Спятила с горя, что. А ещё Огнер лишнего сболтнул, и она, похоже, догадалась, что ты в сане… Или просто заистерила, у вас любят Инквизицию во всем на свете обвинять. Ну и на меня кидаться стала. Вот я её и утихомирила. А в Сопротивлении мне не сильно-то доверяют, и Марш планами своими не делится, говорила тебе десять раз. Ладно, что будем делать с телами-то?

Халнер выругался сквозь зубы и присел рядом со стариками.

— Придумаем что-нибудь. Монторпы тебя раздери, Кети! Твоя несдержанность нас обоих угробит когда-нибудь!

Он пощупал пульс у Дейлы, потом наклонился над Огнером.

— Великий Апри! Да он живой ещё! Так… Тогда, пожалуй, так…

В клетке таус обиженно пригладил перышки, встряхнулся, и опрокинул плошку с кормовыми угольками. Я рывком набросила на витые прутья темное покрывало. Громко щелкнув, на часах сдвинулась минутная стрелка.

— Ну, что надумал-то? На куски и в камин? Расчленять здесь будем или в сарай оттащим? Давай пока секиру наточу, что-ли. Тот узорный топор как раз подходит.

Выдохнув сквозь зубы, Халнер поднялся с корточек.

— Никаких кусков. Сейчас потащишь клиента в лазарет. На лыжке. Ясно?

— Хм. Вполне. Только ты что, оставишь Дейле па…

— Разберемся. Сейчас главное — Огнер, надо точно выяснить, что он такое узнал.

— Он же почти труп! Как ты собрался что-то из него вытаскивать?!

— Не я. Ты. Я только прикрою последствия, чтобы не возникло вопросов.

И он достал из подпространства мою Нарну.

Что меня больше всего удивляло в Эвелин, так это готовность лечить — всех, всегда, в любое время дня и ночи. Вот и сейчас, стоило дёрнуть колокольчик в дверях лазаретного дома, как лампадка на окне превратилась в ослепительное сияние операционных ламп. Загремели склянки, инструменты, разнёсся запах настоев и трав. В букет затесались даже осевые цвета Пламени: Эвелин уже давно подавила гордость, и использовала мои знания и способности для расширения лекарского арсенала. Сейчас так и вовсе допустила к «откачке» Огнера. Хотя, что ей оставалось? Счёт шел на мгновения, а Кора ночевала у внуков на другом краю посёлка. Так что я только и успевала подавать полотенца, растирки, Пламя, и прочие украшения для трупа. Ну как трупа.

— Св-веет Эввф… Дей… дейла… Плохо… помгите… лжка… Д-Дейла… сердддц… Сввфт Эввф…ффф… и передай… Апри… ох… — бормотало тело, — бстрее… Дейла м-моя… ох… беда, беда… одна беда… и к-кадарги… с-сам слышал… св-вт Эффф… хзк Кет… мстер Дарн… кдр… они… они… смрт угнетат… убить… уб-блюдки… прростите… ересь… убить… хтят убть…

Довольно скоро иллюзия жизнедеятельности рассеялась. Помрачнев, Эвелин накрыла тело управляющего простынёй и опёрлась на стол, закусив губу.

— Перепил, старинушка… — вздохнула лекарка, — ну, хоть с сыном встретится…

— Угу, — согласилась я, и незаметно активировала второй слой иллюзии, чтобы давно остывшее тело с дыркой в груди, продолжило казаться целым и остывало с правильной скоростью.

— Ладно, — Эвелин оттолкнулась от стола и начала складывать свою походную сумку, — надо к Дейле. Надеюсь, ещё не поздно…

— Дейла подождет! Если Хал её сюда не притащил, значит, помощь уже не нужна. Во всех смыслах. Ты вообще слышала, что Огнер говорил?! Про кадаргов особенно!

— Туда Дарну и дорога! Да и спят кадарги в это время! А вот Дейла… Я свою лыжку тогда запрягать не буду, на твоей доедем.

— Плевать на Дейлу! — прошипела я, хватая лекарку за локоть и разворачивая к себе, — Да послушай ты! Как вы достали уже своими бреднями… Про Орры мои забыла?! Если страхомудины порешат Дарна, мне тоже не поздоровится! Давай колись, что вы им плели!

— Не неси чушь! — взвилась Эвелин, вырывая руку из моего захвата, — твои Орры сильно ослаблены, они уже не могут убить!

— Ты сама видела, что могут!

— Это… это другое, — скривилась лекарка, но громкость убавила, — слушай… Наши… Не затевали они ничего. Поговори лучше с Маршем. Если кто и знает что, то только он. Я кадаргов после наказания выхаживала, и всё. Остальные вообще не при чём… Ну, Маро им ещё воду носил… Поехали, а? Всё равно Марш в Малом замке. А мне, всё же, к Дейле надо.

Эвелин развернулась и застучала каблучками к выходу. Едва слышно скрипнули петли, хрустнул свежий снег на крыльце. В приоткрытую дверь начал пробираться промозглый воздух, выгоняя из лазарета запах лекарств и смерти.

— Кее-еет! — донеслось с улицы.

Смачно сплюнув на стерильно чистый, отдраенный пол, я схватила свою одежду и вышла в ночь, едва накинув меховую куртку.

— Застегнись, простудишься, — сказала Эвелин, хлестнув лохматого вола по крупу, — и, кстати, вовсе ни к чему было так сильно хлопать дверью.

Всю дорогу Эви что-то бормотала и покачивала головой. Я считала сугробы, вспоминала инструкции, которые дал Халнер, и молилась всем богам, чтобы послали терпения и смекалки всё выполнить правильно.

Добрались мы быстро. Распахнутые ворота парка стояли вмороженными в снег. Малый Замок сонно щурился немногими освещёнными окнами. Так, молодежь в главном корпусе, и кухня у Огнера. Вернее, Дейлы. Вернее… ну в южном крыле, короче. К которому дорога расчищена.

— Ой, Кет, ты куда? — вскричала Эви, когда я спрыгнула на снег, — тпрррр!

— Кадаргов проверить, куда, — огрызнулась я, — по рогам у меня получат. А Дейле привет с кисточкой.

— Какие рога, ей-богу! Говорю тебе, спят они! В стойла всегда успеешь. Лучше у Марша спроси, — она спрыгнула с лыжки и подошла ко мне, — он в главном корпусе где-то. Там печатный станок должны собрать. Я не знаю, где, а Маро вроде в курсе.

— Да? Хм… Спасибо…

Кивнув друг другу, мы разошлись в разные стороны: лекарка поехала дальше к южному флигелю, а я потопала к центральному входу. Надо же. Как хорошо Хал знает Эви, даром что дочка. Ну, теперь посмотрим, как с остальными пойдёт.

Огромные створки давно заклинило, но небольшая дверь в них открывалась хорошо. Особенно, от мощного пинка. Жаль, заценить некому, кроме сырой темноты, да метнувшихся по углам птицекрыс. Протопав по останкам ковра, я поднялась по левой лестнице на второй этаж, к комнатам гостей долины. Они явно не скучали: запах жареной рыбы, гомон пьяных голосов, звон посуды, женские вскрики. Ну что же, хоть кто-то делом занят! И явно без Марша: этот мало того что выпивки чурается, так ещё и девок не мацает. На листовки свои, видать, удовлетворяется. Найти б теперь, где.

Приоткрыв дверь, я заглянула в комнату. Так и есть: пьют, едят, того и гляди групповуху устроят. Ну и монторп с ними. Мне сейчас только одно нужно. Вернее, один. Вот этот вот, самый ближний к двери.

— Оп-па! Сестр-ренка! А ч-чё этты? — удивился Маро, когда я выволокла его в коридор, — хошь повеселиться? У нас весе…

Схватив братишку за чёрные кудри, я шмякнула его лбом об стену.

— Марш где, монторп тебя *****? Где типографию собрали, клоуны ****?

— Да ты чё ваще дерёш-аааа! Хватит! ****! Хвати-ииит! Иди дальше, спустишься к кладовке и… Ай! Покажу! Хорошо, покажу, сказал! Ай! Ой! Не надо! Сам пойду! Сам!

Спотыкаясь и шарахаясь о стены, он повёл меня по темному коридору. Фонари я не додумалась запасти, поэтому пришлось идти почти на ощупь, пока не наткнулись на факел. Чиркнув железной рукоятью по стене, я поймала искру, превратила в Желтый огонь. Пламя нервно метнулось вверх. Маро подпрыгнул и выругался.