— Что?.. — я изумилась. Ему тоже нужен Знур? Но зачем этот мелкий вредный демон им всем понадобился? Что же он натворил, раз его ловили в Аду, а теперь ещё ищут на земле? Пока я раздумывала, Оливий потянул шар на себя, и цепи стали втягиваться вовнутрь, таща к себе связанных демонов и ангелов. Оливий поднял шар повыше, показывая мне его.

— Если ты не скажешь, где он, они все погибнут, — заявил он. — У тебя меньше минуты на размышление. А потом их всех затянет Тьма! А оттуда, куда они попадут, нет выхода.

— Тьма не подчиняется тебе, — прохрипел Опалис, тщетно пытаясь высвободиться. — Только избранный может…

Но край щупальца обвил его за горло и начал душить, не давая закончить фразу.

— Прекрати! — испуганно воскликнула я. — Ты же его задушишь!

— Да. Где этот демон? — спокойно спросил Оливий. — Он мне нужен, чтобы предотвратить Апокалипсис. Немедленно говори. Ты обязана сказать мне!

От растерянности и ужаса я не могла произнести ни слова. Только увидев, что щупальце продолжает душить Опалиса, я не выдержала и подскочила к нему, хватаясь двумя руками за щупальце и пытаясь стащить его с шеи юноши.

Едва мои пальцы коснулись щупалец, произошло нечто странное. Опалис перехватил мою руку в свою и крепко сжал.

А затем потоки чёрного света всколыхнулись вокруг нас.

Это была невероятно мощная волна света и энергии, почти осязаемая, и она окатила всех нас с головы до ног. Все цепи моментально рассыпались, их будто смыло этим потоком. Оливия отнесл назад, и он упал. Опалис выпрямился, и я увидела, как чёрное сияние окутывает его. Глаза Опалиса стали чёрными и бездонными, как омуты. Даже кожа приобрела серый оттенок, словно передо мной стояла его чёрно-белая копия. Пляж вокруг нас потемнел, воздух словно стал гуще, тяжелее, а небо — ниже. Исчезли все звуки, даже море застыло, перестав набегать на берег. Я снова огляделась и поняла, что что-то не так.

Время остановилось!

Оно остановилось для всех, кто стоял там — кроме меня, Опалиса… и Ани.

Аня стояла всего в двух шага от меня, и в её руках сияла большая светло-жёлтая сфера, которую она не касалась руками, а будто удерживала в воздухе перед собой. Наши взгляды встретились.

— Уходите, немедленно, — проговорила Аня. — Я не могу долго использовать замедление. Уходите сейчас!

Мне показалось, что в её голосе звучал страх. А ещё мне показалось, что всё вокруг нас не застыло намертво, а продолжает двигаться, только очень-очень медленно. Раз так в сто. Или даже в сто пятьдесят. Неужели все серафимы так умеют? Невероятно! Вот так Аня!..

Я обернулась на Опалиса. Чёрный омут в его глазах угасал, а дым вокруг тела таял. Опалис огляделся и, быстро оценив ситуацию, шагнул ко мне. Обхватив моё запястье, он повернулся к Ане.

— Спасибо, — искренне произнёс он. — Я твой должник.

Но почему и за что он благодарит только её? Вроде не она, а я пыталась его высвободить… Больше я ничего не успела сказать или подумать.

Сфера вспыхнула очень ярко.

Аня вскрикнула, когда лучи яркого света полоснули её по лицу. Всё вокруг нас снова ожило. Девушку-серафима начал затягивать в эту сферу, и она закричала душераздирающим криком. Это походило на какой-то жуткий кошмар. Что происходило дальше, я уже не понимала — Опалис притиснул меня к своему телу, и я почувствовала, что мои ноги отрываются от земли. Мы взлетели! В последнюю секунду что-то с силой полоснуло по моим ногам — по ощущениям так, словно мои лодыжки отсекли громадной секирой. Я вскрикнула от нестерпимой боли и шока.

«Я что, осталась без ног???» — эта мысль пронеслась в моей голове прежде, чем я поняла, что проваливаюсь в спасительную темноту.

Мне снился какой-то странный и запутанный сон, который закончился тем, что мне отрезали ноги. Вскочив и в ужасе разлепив глаза, я поняла — нет, это не сон, и всё произошедшее было на самом деле. Поэтому в первую очередь я приподнялась и осторожно, одним глазом посмотрела на свои лодыжки… Или то, что от них осталось Странно, но я не чувствовала боли. Они были прикрыты одеялом, и я с замиранием сердца подтянула его на себя, пока не увидела высовывавшиеся из-под него мои голые пальчики ног. Пошевелив ими, я окончательно убедилась, что мои ноги на месте, и облегчённо выдохнула. Только после этого я стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь.

Пожалуй, я удивилась.

Комната, в которой я была, поразительно напоминала просторный шикарный номер гостиничного отеля. Я лежала в центре огромной кровати, почти такой же, как и в том доме на острове, только одеяло и постельное бельё были другого цвета. Кровать была выполнена в винтажном стиле и оформлена балдахином. В большое окно падал дневной свет, и день там, похоже, ещё только близился к закату. В комнате стоял большой шкаф такого же стиля с зеркальными дверцами, комод с резным зеркалом, стол с мягкими стульями, пара кресел, диван со стеклянным журнальным столиком перед ним и несколько больших напольных ваз с крупными цветами — возможно, искусственными, но сделанными очень натурально. Напротив кровати на стене висел громадный телевизор, который сейчас был выключен. Кроме люстры, в комнате были также светильники на стенах и над кроватью. Комната плавно переходила в другую комнату, такую же просторную и роскошную, где я могла видеть ещё пару диванов и кресел, а также стол и балконную дверь, которая сейчас была закрыта.

В полном недоумении я встала с кровати, снова радуюсь, что ноги мои на месте. Почему же мне показалось, что их отрубили? Только тогда я поняла, что из одежды на мне лишь бельё, а джинсы и кофта, аккуратно свёрнутые, лежат на ближайшем стуле. Я поспешно схватила их, чтобы одеться, но джинсы выпали из моих рук от неожиданно раздавшегося голоса прямо над моим ухом:

— Ты уже проснулась?

Обернувшись, я уставилась на Опалиса, который стоял в нескольких шагах от меня.

Похоже, он только что принял душ, потому что из одежды на нём снова было лишь маленькое белое полотенце. Вторым, таким же маленьким полотенцем Опалис неторопливо вытирал свои влажные волосы и мускулистые руки, но я всё равно видела крошечные капли воды, которые блестели на его великолепной коже. На животе юноши выступали плотные кубики пресса, а полотенце было намотано на бёдрах так низко, что я видела полностью его бёдра и даже тоненькую полупрозрачную полоску волос, уходящую с низа живота под это полотенце. Да оно едва держалось и могло упасть даже от моего пристального взгляда! Я почувствовала, что краснею.

— Где я? — спросила я, чтобы хоть как-то скрыть неловкость.

— Там же, где и я, — спокойно ответил Опалис. — Город Милан. Слышала о таком?

Он ещё и издевался! Я не успела даже возмутиться, как Опалис, шлёпая босыми ногами по полу, неторопливо подошёл ко мне почти вплотную. Я непроизвольно попятилась. Весь его вид, вся его грациозная и мощная фигура, излучающая сексуальность, сводила меня с ума. А в таком виде, как сейчас, он был невероятно опасен для меня. Я задрожала, когда Опалис вдруг потянулся ко мне. Но он лишь отдал мне своё чуть влажное полотенце и снова отшагнул назад. Его лицо было абсолютно непроницаемым, поэтому я с недоумением уставилась на использованное полотенце в своих руках. Что это значит? Это какой-то демонический знак?

— Будь добра, отнеси в ванную, — произнёс Опалис.

— Что? Почему? — не поняла я.

— Но ведь ты пойдёшь туда сейчас, — юноша чуть обернулся, скользнув по мне быстрым взглядом. — Тебе ведь не сложно это сделать?

— Нет, но… — пробормотала я, всё ещё растерянная. Но Опалис прошёл мимо меня и, сев на кровать, забрался под одеяло, под которым только лежала я. Затем я увидела второе мокрое полотенце, которое он снял с себя и тоже сейчас держал в руках.

— А это можешь тоже захватить? — спросил он. Краснея до ушей, я подошла ближе. Опалис лежал на кровати, чуть прикрыв одеялом нижнюю часть своего тела, и от мысли, что он там совершенно голый, я чуть не задохнулась от волнения. Сладковатый запах шампуня или мыла щекотал мне ноздри, и я понимала, что пахнет именно от юноши, ведь полотенце он отдал мне. Зачем он это делает? Мне показалось, Опалис с трудом сдерживает улыбку. Его мокрые волосы сейчас свернулись в отдельные пряди, придавая ему невероятно милый вид. Стараясь не приближаться, я протянула руку и взяла полотенце кончиком пальцев, а затем протопала в ванную, сердито закрыв за собой дверь. Не глядя, бросила его полотенца куда-то в сторону тумбочки. Что этот демон себе позволяет? Мои щёки горели, и я увидела своё отражение в большом зеркале ванной комнаты.