— Ты вставать не собираешься? — спросил он. — Твоя соседка по комнате уже ушла!

— Твоё счастье, что она тебя не видела, — пробурчала я, глядя на часы. — У меня было ещё полчаса, чтобы поспать… Но ты их у меня украл.

— Я ничего у тебя не крал, — не согласился демон. — Вставай, мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — я приподнялась на подушке. — А чем это ты меня… А-А-А-А-А!!!

Мой крик, наверное, был слышен на весь этаж.

Знур держал за хвост громадную дохлую крысу!

— Убери это! — в ужасе потребовала я, отползая на край кровати. — Зачем… зачем ты приволок это сюда?!.

До меня внезапно дошло, чем именно Знур провёл по моему лицу, и я стала лихорадочно вытирать щёку краем своей ночной рубашки. Хорошее начало дня! Получила дохлой крысой по лицу. Утро начинается не с кофе, а с успокоительного!

— У тебя точно что-то с памятью, — Знур красиво разложил крысу на моей простыне и сейчас любовался результатами своего труда. — Я же говорил тебе, что отправляюсь за материальным телом!

— А причём тут дохлая крыса? Уж не хочешь ли ты сказать… — слова застряли у меня в горле. — Не говори мне, что…

— Не дохлая, а полудохлая, — Знур величественно поднял палец и провёл им в воздухе, словно очерчивал им истину. — И да, ты права, я собираюсь занять её тело. Только мне нужно, чтобы ты её вымыла перед этим. Что-то запах мне не нравится, он какой-то тухлый. Слишком Ад напоминает.

— Тебе не нравится запах? — возмутилась я, сползая с кровати на пол. — А мне не нравится твоя идея! Если ты хочешь, чтобы я таскала с собой крысу… Этого не будет!

— Но я не могу надеть её такой грязной, — плечи демона поникли. — Ты ведь обещала мне помогать!

— Я не буду мыть дохлую крысу, — отчеканила я. — И не мечтай об этом. Я боюсь инфекции, и вообще… будет лучше, если ты её выбросишь, — я оглянулась вокруг и, не придумав ничего лучше, открыла окно. Оторвав кусок бумаги от одной тетрадки, я осторожно взяла крысу за хвост и, морщась, выбросила её в окно вместе с бумажкой. Здесь был только второй этаж, и неподалёку стоял большой мусорный контейнер. Добросить до него я, конечно, не смогла, но крыса упала неподалёку на газоне. Я поспешно захлопнула окно, надеясь, что меня никто не видел.

— Больше никаких крыс в моей кровати, — предупредила я. — Иначе мы расторгнем сделку. Мне даже пальца не жалко. Ты меня так заикой сделаешь!

Демон только печально вздохнул. При виде его несчастной мордашки могло дрогнуть и каменное сердце, поэтому я вздохнула. Мелкий демон-манипулятор!

— Ты что, не смог найти ничего получше? — спросила я, приближаясь к кровати. — Ну там, кошечку, собачку!

— Демонам Первого круга запрещено занимать тела таких животных, как кошки или собаки, — мрачно ответил Знур. — Мы можем занимать тела только мелких грызунов или всяких ползущих… Но я не смог найти ни ящерицу, ни змею.

— Только не змея, — снова ужаснулась я. — У меня на них аллергия. Думай, Знур, думай!

— Лягушка? — с надеждой спросил Знур.

— Тут тебе не Хогвартс, — я сердито поджала губы. В самом деле, будет странно объяснить появление в комнате общежития говорящей кошки или собаки. Но только не лягушка! — Ладно, чёрт с тобой. Будет тебе грызун.

Мне пришлось перед работой зайти в зоомагазин, чтобы выбрать своему новому подопечному подходящее тело. Знур, не слушая моих возражений, увязался за мной — он хотел самолично выбрать себе грызуна. Его энтузиазм мне показался совсем неуместным. Впрочем, демон пообещал, что его никто не увидит.

В такой ранний час в зоомагазине никого не было, кроме нас. Я не успела обойти весь магазин, как Знур застыл возле клетки с крупными хомяками. Меня неумолимо притягивала к себе клетка с яркими попугайчиками, но поймав мой взгляд, демон замотал головой.

— Я не могу занять тело птицы, — сразу разбил он все мои надежды.

— Ладно, выбирай тогда хомяка, — устало согласилась я. — Только побыстрее, я на работу опаздываю!

Возле меня сразу материализовался продавец. Он стал расхваливать зверушек, и Знуру пришлось спрятаться за мою спину. Впрочем, я всё равно продолжала слышать его хриплый шёпот. К тому же, он довольно ощутимо дёргал меня за край куртки.

— Бери самого большого, — шипел он мне. — Чтобы мне было просторнее!

— Это девочка, — ответила я, услышав разъяснения продавца. Знур сразу замолчал. Хотя, какая ему разница, зачем ему именно хомяк-мужик? Это что, как-то заденет его демоническое достоинство? Демоны-собратья обвинят в нетрадиционной ориентации? Время неумолимо бежало, рабочий день уже начался, и я неумолимо опаздывала в издательство. Мне захотелось свредничать и забрать самого маленького, но тут мой взгляд упал на спокойного светлого хомячка в самом дальнем углу клетки. Пока все остальные шустро бегали по соломе и нюхали воздух своими маленькими носиками, этот невозмутимо сидел один и жевал стебелёк.

— Вот этого, — я ткнула пальцем. — Беру. Заверните.

Продавец немного замялся, не зная, куда мне его посадить, и стал расспрашивать, есть ли у меня домик, клетка и прочее.

— Обойдётся, — хмуро ответила я. Было немного жалко отдавать деньги, ведь я жила на обычную студенческую стипендию, однако я вытащила из кошелька необходимые купюры и, подхватив хомяка пальцами подмышки, засунула его в карман куртки. Хомяк даже не рыпнулся. Я вышла на улицу, и Знур уже приплясывал от нетерпения. Я вручила хомяка прямо в его протянутые демонические ручки.

— Поместишься? — с сомнением спросила я.

— А то! — радостно ответил Знур и превратился в маленькое облачко, которое быстро влилось в тело хомяка. Хомяк сразу поднял голову и посмотрел на меня осмысленным взглядом. Я подняла его с асфальта и посадила себе на ладонь.

— А разговаривать ты сможешь?

— Конечно, — ответил хомяк. — Слушай, мне тут надо по делам сбегать. Увидимся позже.

Он спрыгнул на землю и, не прощаясь, ускакал прочь.

— Даже спасибо не сказал, — пробурчала я. — Впрочем, тебе спасибо, что не увязался со мной на работу!

…В дверях издательства я сразу столкнулась с Машей, своей однокурсницей.

— Тебя Олеся Игоревна искала! Уже пять раз спрашивала! — сразу набросилась она на меня. Я ощутила панику.

— Будет отчитывать за опоздание? Я извинюсь, я…

— Да погоди, никто не собирается тебя ругать, — махнула на меня Маша. Вид у неё был крайне изумлённый. — Представляешь, Лариса настояла, чтобы именно твой материал вошёл в сегодняшний печатный выпуск!

В первую секунду мне показалось, что Маша шутит. Ещё не случалось такого, чтобы материал практикантов попадал в печатное издание. А чтобы за меня похлопотала Лариса, было вообще из области фантастики. Впрочем, за последние сутки в моей жизни уже случались фантастические вещи, и это событие стало лишь довеском к всеобщей суматохе в моей голове. Я для вида похлопала глазами, понимая, что уже устала удивляться. А Маша времени не теряла — подхватила меня под руку и потащила вперёд.

Однако возле двери, ведущей в кабинет Олеси Игоревны, я начала отчаянно упираться. По доброй воле я не пойду туда ни за какие коврижки! Одного только выражения лица этой женщины было достаточно, чтобы вызвать стихийное бедствие, падение мировых акций и отрыжку. Но Маша, невзирая на моё сопротивление, открыла дверь и затолкнула меня внутрь, сразу захлопнув за мной дверь. Наверное, она даже придавила её с той стороны, чтобы я не выскочила обратно. А я, увидев сидящих за столом людей, мысленно застонала от отчаяния.

Стол Олеси Игоревны мало походил на директорский. Впрочем, вместо него можно было смело поставить плаху, и никто бы не заметил разницы. Жуткие вещи происходили в этом скромном на вид, но ужасающим по сути кабинете. Судьбы и мечты студентов нашего института тут сыпались, как спелые орехи с дерева во время урагана. Я лично знала нескольких человек, которые были отчислены из института после провальной практики именно в этом издательстве. А тут сейчас сидели и сама Олеся Игоревна, и Лариса, и ещё какой-то мужчина в деловом костюме, чьего лица я не видела, потому что он сидел спиной ко мне и не обернулся даже тогда, когда я вошла. Олеся Игоревна уставилась на меня в упор, и выражение её лица было даже строже обычного, так что я уже начала мысленно прощаться со своей несостоявшейся профессией журналиста. Лариса же, наоборот, усмехалась, глядя на меня, будто узнала очень хорошую новость. Я почувствовала ком в горле, который никак не хотел проваливаться в желудок. Что они сейчас мне скажут?