Девушка снова перевела взгляд на меня, и это было как раз в тот момент, когда я завершил все приготовления и осталось самое сложное.

Я начал шептать слова ритуала, которые выучил на зубок за какие-то пять минут. Мне даже листок со словами не был нужен, для Алины я все запомнил с первого раза.

Как назло, слова оказались очень короткими, и слишком быстро пришло время, когда надо было браться за кинжал.

Алина к этому моменту снова отвернулась, и от этого было немного легче. Я еще раз осмотрел все кристаллы, которые потом должны были помочь вернуть душу девушки обратно, и только убедившись, что все на своих местах, взял оружие.

Кинжал я поднимал очень медленно, растягивая призывающие смерть слова. Но вот опустить лезвие никак не мог. Оружие просто зависло в воздухе, а руки окаменели, отказываясь подчиняться. И лишь жесты лекаря, которыми он показывал, что жизнь Алины на исходя, привели меня в чувство, и я резко опустил лезвие.

— Кристиан… — внезапно закричала Алина, повернувшись в мою сторону и заглянув в мои глаза.

Что она хотела сказать? Что случилось? Мне почему-то казалось, что это очень важно, но остановиться я не успел. Кинжал вошел достаточно глубоко, и по платью Алины быстро начало расходиться алое пятно, а сама девушка, которая даже не вскрикнула, громко задышала, хватая ртом воздух.

Я тут же начал шептать слова заклятия, которое должно было замедлить ритуал и дать мне возможность удержать душу. Но это оказалось легко только в первые секунды, а после мое тело пронзила боль, и я неожиданно даже для себя рухнул на колени.

Я сразу понял, что в тело начала вливаться сила… Страшная, темная, холодная, дарованная самой смертью. Это пугало, ведь боль делала все, чтобы я не мог пошевелиться. Но я шевелился! Собрал все силы, чтобы устоять на коленях и продолжить шептать нужные слова.

— Кристиан! — подбежал ко мне дядя и начал поддерживать, помогая не упасть без сознания.

С другой стороны ко мне подбежал лекарь. Алине он помочь не имел права, так как в ритуал вмешиваться было запрещено, но вот поддерживать меня в сознании он мог.

В небе над нами завис Харл. Будущий фамильяр тоже пытался поделиться силой.

Я закончил шептать первые слова и перешел к следующему этапу.

Дядя сразу понял, что я хочу сделать, и протянул мне посох, помогая сделать жесты, указывающие на мою принадлежность к роду Грейв-Соле, а значит дарующие мне доступ к высшей некромантии. Когда и этот этап был закончен, я перешел к самому важному: к возвращению души в тело.

Я шептал нужные слова, и кристаллы зажигались один за другим. Все, кроме одного…

Я уже закончил все заклинание, но один кристалл так и не зажегся. С паникой посмотрел на дядю, и тот бросился к кристаллу, но сделать ничего не мог.

Осознание, что мы теряем драгоценное время, а это непозволительно, пронзило паникой. В таком деле каждая секунда на счету.

Я с трудом пододвинул к себе старинный гримуар, думая, что перепутал какие-то слова, но нет, я все сказал верно.

Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы повторить заклинание, но внезапно стало как-то слишком тихо, а в воздухе появился лист бумаги. Я не сразу понял, что это наш с Алиной договор. Он повисел буквально пару секунд, а потом резко вспыхнул красным драконьим пламенем, сгорая и рассыпаясь в пепел.

Так происходило лишь тогда, когда договор, заключенный на драконьей крови, терял силу. Это и произошло с нашим договором и означало одно: Алина умерла… Только смерть могла его разорвать…

Я перевел неверящий взгляд на Алину, которая больше не дышала и не ловила ртом воздух, потом на дядю, который стоял с гримасой ужаса на лице, а потом попросту упал без сознания, полностью отдавшись боли, до сих пор пронзавшей мое тело.

Я проснулся, но не открыл глаза, пытаясь вспомнить, где вчера так напился, и почему мне сейчас так плохо. Картина последних событий складывалась тяжело, но, когда сложилась, я молниеносно помолился всем Богам, чтобы это оказалось сном или пьяным бредом, а не реальностью, но, увы, это были воспоминания, а не фантазии.

— Алина! — первым делом прокричал я, открывая глаза.

— Тихо, — успокаивающе заговорил дядя, который, как оказалось, сидел рядом с моей кроватью.

— Что с Алиной? — я умоляюще посмотрел на него, и он сразу нахмурился. — Она жива? Скажи, что она жива!

— Жива, — каким-то удрученным голосом проговорил дядя. — Но…

— Что?

— Она в очень глубокой коме… Это даже не кома, это фактически смерть. Нам не удалось правильно завершить ритуал, и что-то пошло не так. Алина еле дышит и находится в таком состоянии… Даже Гараций не понимает, за счет чего ее сердце еще работает, еле работает…

— Это хорошо! Значит, мы сможем все исправить!

— Гараций пробовал, у него не получилось. Других лекарей привлекать без твоего разрешения мы не стали…

— Гараций только начал, уверен, у него все получится, он один из лучших…

И снова этот грустный взгляд, который заставил меня замолчать буквально на полуслове, а потом задать уже другой вопрос.

— Сколько я был без сознания?

— Двое суток…

— Сколько⁈ — я схватился за голову.

— В твоем случае это нормально, ты получил магию…

— Но какой ценой… — я свалился обратно в кровать, не понимая, где взять силы, чтобы подняться и начать что-то делать…

— Алина умирала, и не по твоей вине. Если ты действительно хочешь что-то сделать, то найди виновного — это сейчас самое важное…

— Самое важное — понять, как спасти Алину! Она еще жива! — заорал я.

— Нет такого способа! Мы бессильны! Из-за этого несчастного кристалла, который не активировался, ритуал сорвался, и тело Алины застыло в предсмертном состоянии! На последнем вздохе! Единственное, что ты можешь сделать…

Тут дядя запнулся, как будто не решался продолжить.

— Что? Говори!

— Убить ее до конца. Иначе она останется в этом состоянии навсегда…

— Не смей так говорить! — я резко сел на кровати и еле сдержал рвущуюся наружу магию.

— Прости. Кристиан, эти два дня я, хоть и не отходил от тебя, параллельно изучал всю доступную литературу, а Гараций разрывался между тобой и Алиной, и мы не знаем, что делать. Мы не нашли ни единого способа… Сорванный ритуал как будто законсервировал тело на последнем издыхании, но вернуть в него душу уже не получится… Душа уже покинула этот мир.

— Не все души сразу покидают мир.

— Даже если и так, у нас нет способа вернуть душу спустя время. Поэтому единственное, что ты можешь сделать — это отпустить девушку, окончательно уничтожив тело и найдя обидчика.

— Я не…

— Кристиан! — не выдержал дядя, также сжимая кулаки и еле сдерживая магию.

— Я понимаю, что тебе сейчас очень плохо, и, поверь, последнее, что бы я хотел — это чтобы ты потерял еще кого-то из дорогих людей. Но подумай! Кто-то отравил сережку твоей невесты! Этот кто-то живет в твоем замке! И я не хочу, чтобы следующая отравленная вещь была твоей!

— Дракона тяжело отравить.

— Тяжело не значит невозможно! Я все жду, когда ты задашь самый главный вопрос.

Я посмотрел на Сомишрана, пытаясь понять, что он имеет в виду, но голова пока соображала плохо, поэтому мне потребовалось время, чтобы сформулировать правильный вопрос.

— Ты узнал, почему один кристалл не активировался?

— Да, — кивнул дядя, и я понял, что он ждал именно этого вопроса. — На нем был скол. Маленький, почти незаметный…

— Невозможно! Я лично проверил все кристаллы.

— То есть ты мне не веришь?

— Я себе верю! Я тщательно проверил каждый!

— А после того, как ты его проверил, ему могли нанести повреждения?

— Кроме меня, тебя и Вальтера с Шарвиной там никого не было. Гараций и Гвина не подходили…

Повисла пауза.

— Ты же не подозреваешь…? — ужаснулся я.

— Я просто стараюсь холодно и рассудительно анализировать факты. Сережку Алины отравили, кристалл повредили. Это мог сделать только кто-то очень близкий.