Отон
А, Леонарду?
Урбан
Что вы, что вы!
Я скоро год, как в том же чине
Шагаю при ее кузине.
Валерьо
(к Лисандро, тихо)
А вы сейчас рубить готовы!
Лисандро
Так, значит, ранен, без сомненья,
Не то чужой, не то слуга.
Отон
Раз в нем нельзя признать врага,
Простим его.
Лисандро
Прося прощенья.
Урбан
Сеньоры! Ваш приказ последний?
Отон
Скажи, а какова кузина?
Урбан
Как Порция — гранит и льдина.
Лисандро
Поди сюда.
Урбан
Звонят к обедне.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Отон, Валерьо, Лисандро.
Валерьо
Ушел. А он большой хитрец.
Отон
Вдова, как видно, одинока,
Раз от нее он так далеко.
Лисандро
Всем нашим домыслам — конец!
Будь этот паж — ее любовник,
Он был бы всюду рядом с ней.
Валерьо
Конечно, ясного ясней.
Лисандро
Но кто же был тогда виновник
Вчерашней стычки? Кто сторицей,
За что — не знаю, заплатил?
Ведь я же не плашмя разил.
Валерьо
Лисандро
Я все-таки не прочь дознаться.
(Обнажает шпагу.)
Отон
Да вот же на клинке пятно.
Лисандро
Кровь. Выдержать такую рану?
Валерьо
Нельзя.
Отон
Ну что ж, пойдем. Куда?
Валерьо
Пойдем к собору, господа.
Лисандро
Заглянем лучше к Сан Хуану.
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Камило, Флоро.
Флоро
Вы что так креститесь?
Камило
Как не креститься,
Когда так страшно разлетелась в прах
Моя очаровательная сказка!
Флоро
Вчера вы ясно видели пажа?
Камило
Его я видел, как тебя сейчас.
Я на него смотрел с таким желаньем
Его ясней запомнить, что не мог
Уснуть всю ночь, черты его лица
Врезая в память, словно в твердый камень,
Пока с зарей, устав, не задремал.
Я на столе его нарисовал бы,
Как сделал знаменитый Апеллес[100].
Флоро
И он сейчас шел со своей хозяйкой?
Камило
Вот в этом-то весь ужас, друг мой Флоро.
Вчера его запомнив, а сегодня
Его увидев с этой старушонкой,
Я сам не свой.
Флоро
Вы дайте мне отчет
Такой, чтобы я понял.
Камило
Ну, так вот.
Я выходил из церкви Чуда,
Предавшись разным размышленьям
О происшедшем накануне,
И так нежданно происшедшем;
Я шел, спускаясь по ступеням,
Как вдруг — вчерашний паж навстречу;
Идет себе спокойным шагом,
Изящен, скромен и приветлив,
А за руку ведет малютку,
Играть с которой безнадежно:
Четыре раза по пятнадцать
Она открыто на кон мечет.
Мне в жизнь мою, играя в карты,
Таких очков не клал соперник,
Как эта вечная богиня,
Или, вернее, дьявол белый,
Который обладает кожей
Такой безжизненной и бледной,
Что даже медь — ничто в сравненье,
Хоть сделана она из меди.
Лицо малюсенькое, с шерсткой;
Седые волосенки редки;
Взамен бровей — густая сажа
Намазана на гладком месте;
Глаза, как у подохшей клячи,
Впотьмах прелестные, наверно;
Нос — как портновский ломтик мыла,
И бородат еще при этом;
Вся голова кривится набок,
А плечи, милый друг, без шеи;
Сама шагает, как гусыня,
Враскачку, на тугих коленях.
Я так бы и схватил ее
Да об землю ударил крепко!
И, словом, Флоро, я расстроен,
Разочарован бесконечно.
Флоро
Вот вы считали, что вам смерть грозит,
А кончилось таким сплошным позором!
Ну, что бы вам исполнить мой совет
И продырявить этот ваш клобук
Иль возмутиться, шпагу обнажить?
Никто бы вас и тронуть не подумал.
А вы влюбились в круглый стол с жаровней,
Накрытый пышным шерстяным ковром,
Да в бархаты и в парчевые ткани.
Что ж делать вам теперь?
