И еще я сообразил, что технические переживания штука полезная и прогрессивная, но лучше бы эту штуку покамест подсунуть под диванчик и начать думать о том, кто, куда и зачем меня везет.

Не бравинские и вообще не силовики, факт. То есть я разное про силовиков знаю и слышал, но очень сомневаюсь в их способности использовать руководителя федерального проекта в качестве резинового коврика. Даже если этот руководитель низложен (о чем вроде бы спецсоставу знать рановато), арестован (не зарекаюсь, но сомневаюсь) или сильно задолжал губернатору с наместником (не было такого и не будет).

Значит, не силовики.

Остаются бандюки или шпионы.

Шпионы романтичнее, но бандиты, увы, реальнее – с учетом Климова с Нагатиным. Карательную экспедицию устроили, что ли? Остроумно.

Я вяло принялся соображать, что это достойный выход: пасть от руки бандюков, и пусть там Элька-Дашка-Сережка-Игорек-Максимка сами во всем разбираются и мстят за меня. Странно только так далеко вывозить ради мести: хоть перед исполкомом, а хоть и на окраине башку расколотил бы, и все, проблема снята. Нет, волокут куда-то, ножками попирают. Определенная новизна в ощущениях есть, конечно, но хотелось бы ознакомиться с полной программой мероприятия.

Чего ж они молчат-то?

Тут у меня запоздало включился слух, а может, нужные нейроны наконец вырвались из газового облака, или чем там меня глушанули, и выстроились в нужные цепочки. Звук пошел с полуслова, говорил жлоб над моей головой, жлобским жирным голосом:

– ...до Колпашево понятно, а что там ближайшее будет?

Водитель ответил невнятно, но жлоб его вроде услышал:

– Ты тупой, что ли? Мне радостно, конечно, об такой мешок с лавэ ноги греть, а только нас на первом же перекрестке примут и – айда-пошел.

Водитель сказал что-то про багажник, жлоб отреагировал совсем нервно:

– А ты бы смог, типа? Там места на два ведра с картошкой, что его, на ломти рубить?

– Вариант, чё, – со смехом сказал второй пассажир, помельче. Голос у него был вполне среднестатистический.

– Тебе все бы мясо, – укоризненно сказал жлоб.

– Да с патр-раш-шками, – хрипло подтвердил мелкий.

Оба вполголоса засмеялись и, видимо, хлопнулись ладошками.

Багажник у моей «единички» в самом деле был небольшим – Валенчук упорствовал, ссылаясь на класс автомобиля и требования дизайна. Мы его, конечно, дожали – при моем личном горячем участии, – и «кипчаки» получили вполне емкую заднюю полость. Но упорство Валенчука, похоже, спасло меня от совсем безвылазного положения. А смутный лаз из нынешнего я вроде разглядел. Надо было толком продумать, пока птахи щебечут.

Птахи щебетали безостановочно: от расчлененки опять перешли к дороге, бранчливо выяснили, что ближайший населенный пункт с нормальной связью – Молодежный, это километров двести еще, три часа по такой дороге, потом Парабель и уже Колпашево. Вот в Молодежном и отзвонимся, чтобы в Колпашеве встречали на нормальных тачках, а эту в озерко, их полно. Тут лох багажника и дождется, тебе на радость. А точно этот лох, ты узнал? Вроде на рыло не самый чурка. Сам ты чурка, он татарин. И чё? А у меня дед татарин. Так женись на нем. Заткнулся быстро. Не, я к чему: поди их разбери, а мы разбирать не будем. И денег возьмем, и за Клима он нам конкретно ответит. Каждой частью, так сказать, – и патр-раш-шками. Давно пора туда зайти, вообще лохи на деньгах распухли. Завтра с Колпашево и Томска начнем, все он нам, заинька, расскажет.

Я напряженно соображал, как они собираются по томскому тракту попасть в Молодежный, который в двадцати километрах западнее. Потом понял, что ребята добирались до Союза с другой стороны – из райцентра, скорее всего. И запаслись старой картой – новые мы пока не выпускали и по ряду соображений даже не выкладывали в открытый доступ.

Если они выскочили на новую, Белоюртовскую нитку, то до самого Колпашева никаких населенных пунктов с общегражданской федеральной связью им не светило, зато были два КПМ – на выезде из особой зоны и при первом соприкосновении с полосой отчуждения высокоскоростной магистрали Колпашево–Союз. А старый томский тракт на самом деле был издыхающим зимником. Если разбойнички забурились в него, то ни в какие три часа не уложатся. Километрах в тридцати от Союза более-менее сохранившаяся дорога сменялась направлением на тайгу, заброшенные метеостанции и становище Верхний Тым. Лично я сим направлением в последний раз следовал полгода назад, и тогда это была оплывшая, размочаленная колея, пожиравшая все, что движется, – хотя основные болота начинались юго-западнее. Затем по будущему зимнику прошла мокрая осень и проползла половина лютой зимы. При совершенно беспощадном отношении к ходовой и огромном везении бандюки добрались бы до молодежной параллели (километрах в сорока от поселка) к позднему рассвету. При более реалистичном подходе они рано или поздно, скорее рано, должны были уткнуться в непреодолимый участок и, если не совсем идиоты, повернуть к Союзу. Если совсем, поворачивать бы им все равно пришлось, но ехать было бы уже не на чем.

– Вперед гляди! – рявкнул жлоб.

Машину тряхнуло, повело в сторону и другую, и сразу затрясло и загрохотало по днищу.

Все-таки Верхний Тым.

Можно было подать голос, вступить в разговор, рассказать бандюкам о ждущих их перспективах и, быть может, выяснить, кто меня скрал и с какой целью. Но от этой идеи я отказался сразу. Не только из-за риска вместо ответа получить новую порцию газа или каблук в висок, если не пулю, с перепугу и безнадеги-то.

На самом деле нет, не было и не будет смысла разговаривать с людьми, кладущими тебя мордой в пол и обсуждающими твое расчленение. Таких людей надо бить на поражение. А потом уже класть мордой в пол и задавать вопросы. Но это совсем факультативное занятие. Главное – бить на поражение.

Приступим.

Так и не сбавившая скорость «единичка» – нет, ходовую они жалеть не собирались – влетела в очередную заснеженную колдобину и заиграла в поисках курсовой устойчивости. Тряска ослабила тяжесть ног на моих ногах и спине.

Понеслась.

Я, бормоча про себя: «Bismillah», уперся левым локтем в пол, правым плечом – в спинку водительского сиденья, быстро протянул руку в паз – кромка нижнего профиля сиденья больно и остро уперлась в лоб, – подцепил скобу регулировки по выносу, отжал и как мог мощно и быстро, с хрипом, всем телом двинул сиденье по пазам к рулю. Сиденье улетело далеко вперед и с щелчком застопорилось, тут же задергавшись не в такт машине, соскочившей в правый и сразу в левый занос. Это водитель, еще не поняв, что происходит, пытался и сесть как следует, и контроля над управлением не терять. Сделать это ему было не легче, чем мне удержать равновесие, – ног-то с меня никто не снимал, за что большое спасибо, я не исключал, что буду затоптан немедленно. Но упреждать нападение сверху было рано: я, отжавшись от пола левым предплечьем, продолжал прижимать правую руку к пружинам водительского сиденья, потому что ловил зависшей у скобы полусогнутой ладонью руку или ногу водителя – в зависимости от того, попытается он отжать сиденье ногами или сообразит исправить ситуацию рукой, не сиротя педали. Не сообразил. Большой палец мне чуть не выбил воткнувшийся в пол каблук – левый, молодец, совсем в панику не впал. Я поймал пижонски открытую щиколотку над низким ботинком, рванул, чтобы порвать связки голеностопа, выворотить голень из коленного сустава и вернуть непустую руку к груди.

Рука вернулась пустой, но водителя в первую костяшку домино превратила: он с воплем и грохотом сменил положение, а машину неправильно повело. Пассажиры к этому оказались не готовы – ноги с меня сняли, нашаривая равновесие коленями. А я вот подготовился: оттолкнувшись все той же левой ладонью от спинки сиденья, а правой рукой и коленями от пола, крутнулся павшим волчком так, чтобы перевернуться на спину. Как раз в этот момент дорога пнула «единичку» в дно, так что она подскочила вверх и влево, но это мне не помешало, а наоборот. Удалось даже не защемить левую руку собственным корпусом и увидеть наконец говорливых попирателей, насколько позволял полумрак в салоне.