— Не знаю, сейчас много снега, дороги в горах совсем плохие. Думаю, что не раньше конца зимы, когда начнутся оттепели.

— Конец зимы — это так не скоро, — вздохнула Виви. — А кто он, этот Арен?

— Он воин, служит в гвардии правителя.

— Какого правителя? — нахмурилась девушка.

— Правителя Недоре, Миаты и Зеленых островов. Мы сейчас в горах над долиной Миаты. Вон там, — Агвид указал на спуск за спиной, — огромная пространство меж двух горных хребтов, а прямо у нас под ногами спуск к берегу моря. Сейчас мало что видно из-за облаков, да и до воды еще довольно долго ехать даже верхом, но в ясный день отсюда можно рассмотреть побережье на много дней пути.

Виви молчала, старательно пытаясь вспомнить хоть что-то. Потом грустно покачала головой.

— Нет, все в тумане, ничего не помню. Даже названия эти мне ни о чем не говорят. Словно между мной и моими знаниями об окружающем мире стоит непреодолимая стена. А в вашем доме есть карты? Я бы хотела взглянуть.

— Есть, посмотришь обязательно, но позже. Ты побледнела, наверное нам стоит вернуться домой.

— Да, — не стала спорить Виви. — Госпожа Биргитт будет ругаться, если мы не вернемся к обеду.

— Это точно, — усмехнулся Агвид. — Я бы не хотел сердить нашу строгую Биргитт без серьезной причины.

Виви лишь слабо улыбнулась в ответ на неловкую шутку старого разведчика. Сразу после обеда девушка поднялась к себе и заснула крепким сном. В этот раз ее не мучали кошмары, но ей все время чудилось, что кто-то зовет ее по имени, по ее настоящему имени, которое она, проснувшись, так и не смогла вспомнить.

Зима близилась к середине, и в дом стали иногда наведываться новые люди. Однажды из деревни внизу пожаловала целая повозка товаров, которую тянули две ширококостные и лохмоногие лошадки. В другой день приехало двое путников в теплых меховых плащах. Виви рассматривала их сквозь неплотно прикрытые шторы на своем окне, стараясь остаться незамеченной. Почему-то ей не хотелось показываться никому, кроме обычных обитателей дома. К счастью, Агвид сразу провел гостей в дом, а на следующее утро они уже уехали.

Так миновала зима. Виви стала выезжать верхом все чаще, иногда даже без сопровождения. Однажды, когда ветер разогнал облака внизу, ей посчастливилось увидеть то самое далекое побережье, о котором говорил Агвид, но вид этот не вызвал в ее памяти ровным счетом никакого отклика.

— У вас в доме много книг? — спросила Виви как-то вечером.

— Целая библиотека, — Агвид с гордостью кивнул. — Собирал годами по крохам, пока служил, а как уехал сюда — взял с собой все до последнего листочка. Хочешь посмотреть?

Виви с интересом погрузилась сперва в чтение, а потом и в изучение истории. Она долго рассматривала карты, не узнавая ровным счетом ничего: ни очертания архипелага Зеленых островов, ни разливы рек долины Миаты, ни более высокогорную часть — само герцогство Недоре. Были в библиотеке и другие рисунки, на них изображались совсем неведомые земли, подписанные странными названиями на неизвестном языке.

— Это — язык империи, — пояснил как-то Агвид. — На нем, правда, говорит едва ли треть населения. Слишком много народов и королевств вобрало в себя могущественное государство, именующее себя Империей Золотых Земель.

На самом деле название это произошло от одного небольшого региона, лежащего за Серыми перевалами к юго-западу от Миаты. Почва там была насыщенного коричнево-золотистого цвета, и хотя была не особо плодородной из-за нехватки воды, таила в себе множество полезных минералов и была пропитана магическими жилами. Именно в этом месте когда-то давно появились первые стихийные маги. Сейчас там расположилась столица — Дармсуд, а все окрестности являлись личной вотчиной императора, одного из сильнейших стихийных магов в мире.

Виви старательно проговаривала про себя новые названия и странные слова на языке имперцев, но память упорно молчала. Однажды ей на глаза попалась одна карта, изображающая пограничные с Миатой территории. Карта была очень красивой, явно созданной с любовью и заботой, расписанной цветными красками и с запутанными узорами по краям, нанесенными золотой тушью. И именно на ней в самом уголочке расположилось нечто, что заставило сердце Виви колотиться чаще.

За обширными лесами, занимающими большую часть карты, разливалось бледно-зеленое море травы, подписанное на всеобщем “Великая Степь”. Виви словно вживую почувствовала порывы ветра, что раскачивают травы, услышала щебет мелких юрких птичек, вспомнила резкий и пьянящий аромат горьких степных трав. Это не было наваждением, Виви была там, помнила эти места. Почему Агвид и Биргитт не упомянули об этом? Не знали сами или по какой-то причине решили утаить это от своей гостьи?

К хозяевам дома Виви уже давно питала теплые чувства и была искренне благодарна им за заботу, потому не хотела думать об этих людях ничего плохого. Однако о своем открытии тоже не стала говорить, решив, что сама пока понимает слишком мало. Зерно сомнения поселилось в ее сердце и против воли стало давать ядовитые ростки.

Как ни гнала девушка от себя грустные мысли, но все равно возвращалась к вопросу: почему она оказалась тут, где ее никто не знает и не особенно стремится узнать? Однажды, собираясь утром на прогулку, Виви незаметно от хозяев взяла охотничий лук и стрелы, которые хранились в кладовой.

Отъехав на значительное расстояние и спустившись в неприметный овражек, она натянула тетиву и решила поупражняться в стрельбе. Лук был ей слегка непривычен, слишком длинный, с мягко изогнутыми плечами. С таким луком в седле особо не развернешься, такое оружие удобно пешему воину, а всадника лишь обременяло бы. Но натяжение тетивы было хорошим, плечи оказались упругими и броскими, стрелы со полосатыми перьями летели ровно, аккуратно ложась рядом в цель.

— Похоже, я неплохо стреляю, — заключила она, — даже более, чем неплохо.

Повинуясь какому-то неясному подозрению, она решила никому не говорить о своих экспериментах. Открытие не удивило ее, скорее еще один кусочек мозаики встал на свое место. Увы, для цельной картины этого было мало и девушка продолжила свои поиски. В ближайшие недели стало ясно, что с метательным оружием она явно была знакома плохо, мечом владела, но только легким и ее навыки уступали даже возможностям пожилого Агвида.

Теперь Виви внимательно следила за тем, что происходит в доме. Она так же незаметно, как и раньше, наблюдала за редкими гостями. Тех, кто приходил из деревни, Виви сразу выпустила из круга интересов: обычные поселяне, ремесленники или торговцы. Интереснее были другие — те, кто приходил неожиданно, оставались на ночь или даже несколько часов, а затем исчезали за заснеженными поворотами.

Среди них были и всадники, и пешие, совсем юнцы и зрелые мужи. Всегда в удобной дорожной одежде, без кричащих гербов или знамен, но многие в хороших кольчугах или кожаных доспехах, почти у всех из-под плащей выглядывали рукояти мечей, некоторые носили длинные луки. Иногда после таких визитов в небо взлетала почтовая птица и исчезала в холодном зимнем небе. Значит, старый Агвид был не так прост, как показалось Виви с самого начала.

Зима понемногу отступала. Ветер поменял направление и теперь все чаще со стороны моря приходили тяжелые мокрые тучи. Иногда они рассыпались тяжелыми липкими снежными хлопьями, пропитанными морской влагой, а иногда окутывали белой пеленой все кругом, поедая не только линию горизонта, но и деревья у самых окон.

В один из таких дней Биргитт открыла окна в гостиной, пуская весеннюю сырость и свежесть в комнату.

— Девочка моя, ты только вдохни! — хозяйка улыбалась, отчего вокруг глаз ее лучиками собрались тонкие морщинки. — Прелая хвоя, талая вода и совсем немного морской соли! Так пахнет только весной и только на перевалах.

— Простите, — Виви смутилась. — Эти запахи кажутся мне совсем незнакомыми, но после долгой зимы всегда приятно почувствовать, как оживает земля.