Уровень Четвертый: Древо Истока. Росток не мог и не должен был оставаться ростком. Ему нужно было вырасти. На этой стадии вся накопленная и сконцентрированная энергия из Ядра перетекала в сформировавшееся, могучее Древо, которое затем, в результате крайне болезненного процесса, «пересаживалось» обратно в тело, в моем случае — в тело Ананси.

Объем контролируемого Потока возрастал кратно, но главным был даже не он. Главным был доступ к мировой ауре — уникальной, первозданной энергии, более древней и на несколько порядков более могущественной, чем обычный Поток.

Правда, тут мне опять не повезло. Из-за того, что изначальный объем энергии у меня, Ананси и Сепы в совокупности все равно даже близко не дотягивал до объемов энергии у мастера на пике Раскола Земли, на уровне Древа Истока у меня не получилось накопить достаточно энергии для того, чтобы почувствовать мировую ауру. Но, опять же, что поделать.

Уровень Пятый: Цветок Судьбы. На расцветшем, укоренившемся Древе начали формироваться бутоны. Нежные, хрупкие и невероятно сложные Цветки. В каждый из них нужно было вложить еще одну, более глубокую частичку своей души, а также свои стремления относительно использования Потока и собственные, уникальные, принадлежащие тебе одному понимания и техники, рожденные не из учебников, а из личного опыта и особого понимания мира.

Это вызывало вторую, еще более мощную и всеобъемлющую волну озарений (не в моем случае, опять же). Для меня этот уровень был самым бесполезным, но и проскочил я его быстрее всего.

Уровень Шестой: Аватар Нова. И наконец, опыленные и вобравшие в себя всю мою суть, Цветки давали свои первые плоды. Из них прорастали Аватары.

Это были самостоятельные, полноценные формы жизни, связанные с мастером на уровне души, но обладающие собственной волей, сознанием и невероятной силой. Вот чем на самом деле должен был быть проводник.

Я прорастил таким образом самого себя. Теперь мое тело, хоть все еще состояло из чистой энергии, стало вполне физическим и для поддержания формы мне не нужно было никаких Буйств или особой концентрации, а объем энергии, что я мог контролировать, ставил меня на порядки выше любого мастера Тихой Звезды.

Вот только по сути, я сжульничал. Я обошел ключевые, фундаментальные этапы, предписанные системой, вступил в сферу неправильно и слишком рано. И все же, чисто технически, по формальным признакам, я достиг шестого уровня.

Моя текущая сила в этом новом теле была сравнима с полноценным мастером Ростка Фантазии — то есть, третьего уровня по классической шкале. Но даже этого хватило, чтобы Юлианна — настоящий, полноценный мастер Аватара Нова, чьим Аватаром и была пресловутая Розовая Бабочка — согласилась заключить со мной союз, на бумаге выглядевший как отношения начальник-помощник.

Однако при этом, став протеже Юлианны, я, как и все Чужаки, лишился права напрямую и открыто вмешиваться в события Тихой Звезды, дабы не нарушать хрупкий баланс.

Впрочем, не то, чтобы меня особо заботил запрет на невмешательство. Я был готов его соблюдать без всяких проблем, если это гарантировало Тихой Звезде вознесение до высшего мира, а мне потом — помощь с исцелением.

Тем не менее все Чужаки отлично понимали — планета вот-вот выполнит все условия для долгожданного перехода в новый ранг. И каждый из них, каждый клан и фракция среди наблюдателей, жаждал заполучить ее под свой контроль.

Старые, железные правила начали трещать по швам под напором этой жажды. По идее протаскивать сюда мастеров Проявления Жизни вроде Сенка было строжайше запрещено. Но грядущая цель, очевидно, оправдывала любые средства.

И раз уж мой оппонент первым прибег к силе Проявления Жизни, то не ответить ему тем же было бы грубостью.

Его первую атаку, по сути, являвшуюся простым прощупыванием границ, я просто отменил давлением Потока, даже без использования паутины или Буйств.

Сенк отшатнулся в воздухе, его ухмылка сползла с лица, сменяясь холодной, хищной концентрацией. Он понял, что столкнулся с чем-то, что не вписывалось в его расчеты.

Его аура, до этого просто мощная, теперь сгустилась до состояния черной дыры, и пространство вокруг нас потемнело, будто поглощая сам свет и звук. Это была не просто физическая тьма, а активная, разъедающая пустота — техника, искажающая саму реальность.

Первый его настоящий выпад был почти невидим для обычного восприятия. Теневой клинок, не отбрасывающий бликов и не создающий колебаний воздуха, прорезал пространство по идеальной дуге, направленной в основание моей шеи.

Я не стал уворачиваться или отступать. Вместо этого в промежутке между нами мгновенно сплелась сложнейшая, многослойная сеть из сотен энергетических нитей, составляющая невероятно сложную, живую комбинацию Буйств.

Теневой клинок врезался в эту паутину с силой, способной рассечь гору. Раздался негромкий, скрежещущий звук, будто режут стекло алмазом. Нити напряглись, засветились ослепительным белым светом, но выдержали удар, погасив его.

Однако я отчетливо почувствовал, как они истончаются, как их структура разъедается не физическим ядом, а самой концепцией отравления, вплетенной в технику Сенка.

— Неплохо, Паук, — проворчал он, и его голос прозвучал прямо в моем сознании, мимо ушей. — Но паутину можно прожечь.

Из его раскрытых ладоней хлынул широкий поток черной, вязкой, словно жидкий асфальт, субстанции. Она не летела целенаправленной струей, а растекалась по воздуху во все стороны, как жидкий дым, пытаясь обойти паутину с флангов и сверху, чтобы полностью окружить меня коконом тьмы.

Я ответил мгновенным усложнением и ростом структуры. Новые нити сплетались в сложный трехмерный сфероид вокруг меня, каждая пятая нить пропитывалась Буйствами со свойствами свечения, предназначенными не для уничтожения, а для рассеивания и нейтрализации тьмы.

Черная субстанция, соприкоснувшись с этим сиянием, зашипела, как раскаленное железо в воде, и замедлила свое движение, но не исчезла полностью. Она была слишком насыщенной, слишком глубокой, порожденной пониманиями и идеями, полученными Сенком от Ростка Фантазии.

Мои комбинации Буйств, которые еще недавно казались верхом совершенства для любого мастера, теперь работали на своем пределе, лишь сдерживая, но не отражая атаки.

Вероятно, при столкновении с мировой аурой, чем бы она ни была, они и вовсе не смогут выдержать и секунды. К счастью, по словам Юлианны, мастеров Древа Истока и выше, резонирующих с мировой аурой, из высшего мира можно засечь на планете через любую маскировку, так что таких персонажей Чужаки не рискнут брать с собой.

Сенк атаковал снова, меняя тактику. На этот раз это были не клинки и не потоки, а сферы абсолютной тишины и мрака, лишенные даже намека на энергию.

Они возникали в разных точках пространства вокруг меня и устремлялись ко мне, пытаясь раздавить паутину чистым давлением небытия, создать зоны, где перестают действовать любые законы физики.

Нити в местах контакта с этими сферами трещали, их свет мерк, структура начинала распадаться. Мне пришлось постоянно их переплетать заново, менять конфигурации, добавлять новые слои Буйств, работая как ткацкий станок, производящий защиту со скоростью мысли. Это была изматывающая, ювелирная работа, тактическая головоломка на выживание, где цена малейшей ошибки — мгновенная аннигиляция.

Но в этом хаотическом обороне я заметил одну важную, ключевую вещь. Его яды, как бы изощренны и фундаментальны они ни были, не оказывали на мое энергетическое тело того сокрушительного, мгновенного эффекта, на который он, без сомнения, рассчитывал.

Мои собственные, глубокие исследования в этой области давали о себе знать. Мои нити, моя защита инстинктивно, на уровне подсознания, выстраивали свою структуру так, чтобы нейтрализовать не саму энергию атаки, а ее отравляющий, разлагающий компонент. Это был не полный иммунитет, но значительное, неожиданное для него сопротивление.

С тьмой дела обстояли хуже. Мои паутинки, пропитанные свечением, не могли полностью даже как-то ослабить его технику. Но они создавали вокруг меня устойчивую зону, в которую тьма не могла забраться и постепенно рассеивалась под лучами утреннего солнца.