Мы были над территорией этого морского государства, всемирно известного своими исследователями. Его столица промелькнула вдалеке, лишь россыпью тусклых огней на темнеющем горизонте, словно рассыпанные бусины.

Я не снижал скорости, мои энергетические крылья вибрировали, выжимая из воздуха последние метры в секунду. Моя цель была дальше, в самом сердце этой страны.

— Он что, совсем с ума сошел? Куда он нас ведет? — донесся до меня возглас Элиры, но я уже был далеко впереди, и ее слова утонули в реве ветра.

Еще полчаса бешеной гонки, и впереди, в сердце заснеженного горного хребта, показался тот самый комплекс. Секретная военная база Дассии, вмонтированная прямо в скалы.

Место, которое я нашел годы назад во время своих скитаний, тщательно замаскированное под горные структуры и защищенное мощнейшими Буйствами сокрытия. По моим старым, но точным данным, здесь хранился запас из тридцати с лишним нулевых бомб.

Я резко затормозил, зависнув в воздухе прямо над центром базы, над главным командным бункером. Почувствовал, как сзади нарастают три чудовищные, ничем не сдерживаемые ауры моих преследователей.

Они были всего в минуте позади, их гнев и решимость были почти осязаемы. Времени на раздумья, на сомнения или на тонкую работу не оставалось.

Я закрыл глаза на долю секунды, снимая все оставшиеся ограничители. Внутри меня открылись шлюзы, и сила уровня Ростка Фантазии, чистая и неразбавленная, хлынула наружу беспрепятственным, бушующим потоком, наполняя мое энергетическое тело до краев.

Затем я поднял руки и развел их в стороны, как дирижер, готовящийся к финальному аккорду симфонии разрушения.

Из моего тела вырвался не направленный поток, а целая всепоглощающая буря. Сотни тысяч, миллионы сияющих энергетических нитей, каждая толщиной с паутинку, но невероятно плотная и прочная, устремились к земле веером, похожим на раскрывающийся хвост фантастической птицы.

Они не были атакой в привычном смысле. Они были вторжением. Паутиной, которая должна была опутать все и вся, подчинить себе каждый квадратный сантиметр этой базы.

Нити пронзали многослойные бетонные укрепления, взламывали стальные двери, игнорируя любые физические преграды, как призраки. Они проникали в вентиляционные шахты, в глубины бункеров, в герметичные хранилища с боеголовками.

Они опутывали каждого застигнутого врасплох солдата, каждого техника, каждого офицера в командном центре, мгновенно обездвиживая их плотным, но не причиняющим вреда коконом, полностью блокируя любую возможность сопротивления или передачи сигнала.

Преследователи догнали. Их атаки начали методично долбить по моему защитному барьеру, сотканному из переплетенных нитей.

— Держи его! Не дай уйти! — донесся яростный, почти животный вопль Сенка, и сквозь барьер я видел, как его тенеподобная форма пульсирует от злобы.

— Щит долго не продержится, — холодно, без эмоций, констатировала Элира, и я мысленно, скрепя сердце, с ней согласился.

Ее анализ был точен. Баланс мощи был не в мою пользу.

Мне нужно было найти их быстро. Очень быстро. Каждая секунда стоила мне драгоценной энергии. Я раскинул внутри базы свою сеть — и там, в самом сердце укрепленного комплекса, в усиленных бункерах тридцать с лишним массивных, удлиненных объектов, от которых веяло леденящей душу, абсолютной пустотой.

Нулевые бомбы. Они были похожи на громадные металлические сигары, испещренные мерцающими руническими письменами, которые активно подавляли любую энергию Потока в непосредственной близости.

— Нашел, — прошептал я про себя, и мои нити, игнорируя ослабляющий эффект рун, уже двигались к цели, как змеи, огибая механические заслонки и физические преграды.

— Он что-то творит на базе! — крикнул Шаонар. — Останавливай его, Сенк! Он что-то задумал с их арсеналом!

Их атаки удвоились в ярости и мощи. Мой трехслойный барьер из переплетенных и усиленных Буйствами нитей, способный выдержать прямое попадание снаряда осадной потоковой пушки, затрещал по швам.

Волна сконцентрированной, пожирающей свет тьмы Сенка впилась в него, как раскаленный клинок в лед, а следом воронка из сотен невидимых, но острых как бритва лезвий сжатого воздуха Элиры принялась буравить и разрыхлять образовавшуюся брешь.

чувствовал, как с каждым новым ударом моя защита катастрофически истощается, как нити рвутся одна за другой, высвобождая ослепляющие короткие вспышки рассеянной энергии, которая больно отдавалась в моем ядре.

Мои щупальца тем временем уже были там, внутри хранилища. Они обвили холодные, отполированные до зеркального блеска корпуса бомб. Раздался оглушительный, скрежещущий визг рвущегося металла и треск ломающихся креплений, где-то вдалеке донеслись приглушенные крики солдат.

Тридцать четыре громадных объекта сорвались со своих платформ и, протащенные через все этажи базы, вырвались на поверхность. Я почувствовал их мертвую, неестественную тяжесть, странную и подавляющую, даже сквозь плотную энергетическую оболочку моих нитей.

Рывком развернувшись в воздухе и собрав остатки щита в единый кусок за своей спиной, я рванул прочь, таща за собой на буксире смертоносный груз.

В этот самый момент то, что оставалось от моего основного щита, не выдержало. Барьер из нитей рассыпался в сверкающую, медленно оседающую пыль под сокрушительным комбинированным ударом.

Остатки атаки Сенка, темная, разъедающая все живое субстанция, и несколько запоздалых, но невероятно острых лезвий сжатого воздуха Элиры пронеслись сквозь то место, где я был секунду назад, и все же настигли меня, достигнув края моего энергетического тела.

Боль. Острая, жгучая, но отдаленная, словно происходящая не со мной, а с кем-то другим. Не та знакомая мышечная боль, к которой я привык в своем старом, физическом теле, а нечто иное, фундаментальное — ощущение насильственного разрыва самой ткани моего существа, потери структурной целостности.

Если бы мое тело было плотью и кровью, комбинированный удар такой мощности вывернул бы внутренности, сломал позвоночник, разорвал легкие и артерии. Я бы истекал кровью, захлебываясь ею, навсегда оставшись лежать на пыльной земле этой проклятой базы.

Но у меня не было ни плоти, ни крови. Была только энергия, собранная в сложную форму, имитирующую человеческое тело. Удар не пролил крови, но прошел сквозь меня, вырвав сгустки сияющей, когерентной материи, из которой я состоял.

Контуры моего тела поплыли, стали прозрачными, нечеткими, как изображение на плохо настроенном экране. Рука, в которой я мысленно удерживал нити с бомбами, на мгновение распалась на мерцающие, неуправляемые частицы, прежде чем я судорожным, затратным усилием воли собрал ее обратно, чувствуя, как связь с грузом ослабевает.

Я ощущал, как моя сущность теряет стабильность. А потеря стабильности будет означать смерть.

Отлетев на достаточное расстояние от базы, я резко развернулся в воздухе, замирая лицом к лицу с приближающейся угрозой. Они неслись на меня, оставляя за собой три отчетливых, разноцветных шлейфа — клубящуюся, поглощающую свет мглу Сенка, вихревой, закрученный в спираль след Элиры и кроваво-багровый, пахнущий жженой плотью поток Шаонара.

— Держи его! Он остановился! — проревел Сенк, и его фигура из сгустка тени на мгновение обрела четкие очертания.

Одной мыслью я отправил одну из нулевых бомб им навстречу. Тяжелый, инертный цилиндр из темного металла, опутанный моими сияющими нитями-поводками, полетел прямо в центр их строя.

Они увидели это, разумеется. Глаза расширились, мышцы плеч и спины напряглись для мгновенного маневра уклонения. Они были готовы, их тела, отточенные годами практики, уже реагировали на угрозу.

В самый последний момент, когда бомба оказалась в геометрическом центре треугольника, я дёрнул за невидимую энергетическую нить, прикрепленную непосредственно к её сердечнику.

Принцип работы нулевой бомбы — это чудовищный, насилующий физику парадокс. В её корпус, созданный по подобию тканей Нулевых Замерших, закачивают такой чудовищный объём Потока, что он перестаёт быть энергией и начинает сливаться с металлом, впадая в состояние невероятно плотной, но крайне хрупкой псевдоматерии. Детонация — это срыв этого искусственного равновесия, мгновенный коллапс.