Варкания была лишь одним из первых и самых ярких примеров, учебным пособием по тому, как не надо поступать. Здесь консервативное правительство, состоявшее из старой аристократии, которая еще не осознала новых реалий, попыталось силой, с помощью старой, неэффективной в новых условиях жандармерии, подавить первые массовые выступления новоявленных мастеров.

Это была роковая, фатальная ошибка. Нельзя тушить разлившийся бензин водой, а они лили ее ведрами. Череда восстаний по всему миру, которые впоследствии историки и журналисты назвали «Бунтами Потока», в Варкании смели старую власть за неделю.

Вот только ничего нового построить на руинах старой страны революционеры не смогли. Потому что на коленке организованная власть быстро становилась жертвой новых бунтующих, не способная обеспечить то, за что сама боролась.

И теперь от Варкании не осталось ничего. Теперь за ее земли воевали Яркая и Холодная Звезды. А я в этой военной шахматной партии стал, по сути, игроком.

Медленно я раскинул свою сеть. Тысячи, десятки тысяч незримых энергетических нитей, тонких как сама мысль и абсолютно необнаружимых, устремились вниз, к ударным группам Яркой Звезды.

Теперь я не просто видел поле боя как набор цветных пятен и движущихся точек. Я ощущал его всю, каждую складку местности, каждый изгиб оврага, каждую вибрацию энергии, поднимающуюся от тысяч источников внизу, как гигантскую, пульсирующую тактильную карту, проецируемую прямо в мое восприятие.

Нити не были физическими, их практически невозможно было засечь стандартными сенсорами. Они подключались к командирам подразделений, к тем, кто принимал тактические решения на местах, к капитанам, майорам, полковникам.

Мое восприятие мгновенно расширилось, многократно умножилось, сливаясь с только что созданной сетью. Теперь я был не просто одинокой точкой наблюдения в небе, а самой битвой, ее нервной системой.

Я чувствовал, как первая группа скрытно продвигается по старому высохшему руслу реки, как их сапоги мягко ступают по гальке, а проводники замирают, улавливая малейшие вибрации.

Я видел через нити, прикрепленные к ее командиру, молодому полковнику с нашивкой Регулов, как вторая группа обходит с фланга, используя густой хвойный лес как прикрытие, их маскировочные Буйства рябили в моем восприятии.

И я так же четко, с пугающей детализацией, видел ответные, скрытые движения Холодной Звезды, их энергетические сигнатуры, шаги и дыхание.

Их командиры, как я и ожидал, были не глупы и хорошо подготовлены. Они тоже, очевидно, разгадав первоначальный замысел Гепарита, отказались от монолитного построения.

Их силы, подобно стае ядовитых змей, рассредоточились по территории, намереваясь заманить мифического «Кита» в подготовленный мешок и разорвать на части, атаковав с нескольких направлений одновременно.

Но я видел все их маневры, каждый их шаг, как если бы они маршировали по парадному плацу при ярком солнце. И теперь у меня были все возможности их наконец одолеть после уже трех недель бессмысленного раскачивания качелей под руководством Гепарита.

Я просигналил командиру первой группы проверить левый фланг, послать туда разведдозор. Его разведчики, уже усиленные проводниками-совами и рысями, вскоре заметили неестественную тишину и сгустившуюся энергию, скрывающуюся в руинах небольшой деревеньки. Группа замерла, а затем плавно изменила направление, обходя город с севера.

Другой импульс — и командир второй группы, опытный майор, тут же узнал, что мобильная группа врага пытается его обойти. Он, не медля ни секунды, развернул свои самые мобильные отряды и сам подготовил встречную, сокрушительную контр-засаду на выходе из лощины.

Так оно и пошло, минута за минутой. Я был дирижером гигантского, кровавого и безумно сложного оркестра, где каждый инструмент был живым человеком или по крайней мере отрядом.

Мои незримые нити мягко подталкивали, предупреждали об опасности, направляли к слабому месту, синхронизировали атаки. Я вел свои группы по оптимальным, часто неочевидным траекториям, обходя готовящиеся ловушки, наводя их на узкие, уязвимые места в растянутом построении врага, сводя на нет все тактические хитрости и преимущества Альфардов, заранее купленные кровью их разведчиков.

И вот, спустя менее часа после начала движения, когда солнце поднялось выше и стало припекать выжженную землю, оно случилось. Не случайная перестрелка разведчиков, а первое запланированное и неотвратимое столкновение основных сил.

Наша группа, ведомая моими подсказками, вышла прямо на незащищенный фланг одной из ключевых ударных групп Холодной Звезды, которая как раз готовилась к своему маневру. Тишина леса внезапно взорвалась ослепительными вспышками Потока и оглушительным, сокрушающим ревом Буйств.

С высоты это напоминало столкновение двух стай светящихся, разумных и невероятно разрушительных насекомых, каждая из которых насчитывала несколько тысяч особей. Но масштаб разрушений, которые они производили, был поистине исполинским.

Эти два подразделения — наше «Копье» и их «Щит», как я мысленно их обозначил для простоты отслеживания, — сошлись в лесистой долине, и через несколько минут яростного боя от векового леса не осталось ничего, кроме пылающих пней и черного, дымящегося грунта.

Внизу бушевала настоящая, неконтролируемая энергетическая буря. Примерно шестьдесят процентов бойцов с обеих сторон находились в сфере Течения. А из оставшихся около тридцати на уровнях Вихря и Шквала. Это была основа, мясо и костяк армии, продукт массового обучения по моим методикам.

Уровень Вихря позволял им придавать своей энергии специфические свойства: режущие лезвия, которые рассекали скалы пополам, прочные энергетические щиты, выдерживающие прямые попадания потоковых пуль, или вязкие, замедляющие ловушки, опутывающие ноги противника.

Шквал же использовался для тактического контроля и более масштабных манипуляций энергией: создания временных, но прочных энергетических барьеров, превращения безобидных на вид сгустков Потока в миниатюрные, нестабильные бомбы, разрывающиеся с оглушительным грохотом, гашения летящих атаки противника.

Следующие девять процентов — мастера Уровня Бури и Ока Бури — были элитой, офицерским корпусом и ударными частями. Они творили на поле боя настоящие, пусть и локальные, чудеса разрушения и созидания.

Буря позволяла им формировать из чистой энергии сложные, постоянные объекты: молоты из сгущенного света, которые обрушивались на вражеские порядки; сети из жидкой молнии, опутывающие и поджаривающие по несколько бойцов за раз; или сплошные пластинчатые доспехи, покрывающие тела и отражающие легкий артиллерийский огонь.

А те редкие бойцы, кто достиг Ока Бури, виртуозно комбинировали все три техники, создавая поистине ужасающие и почти самостоятельные конструкции: стаи летающих энергетических клинков, самостоятельно преследующие и настигающие цель; или подвижные, медленно ползущие бастионы из света, с бойницами, стреляющими сгустками разъяренной, нестабильной энергии.

Их было немного, может быть, один на пятьдесят солдат, но именно они задавали тон и направление всему сражению. Оглушительный взрыв от столкновения двух техник Ока Бури выжег на земле идеально круглый кратер диаметром в два десятка метров, заставив остальных бойцов огибать это место, где камень превратился в стекло и воздух был раскален от жара взрыва.

А над всем этим кипящим хаосом, уже в самом воздухе, на высоте в несколько десятков метров, сражались истинные титаны — примерно по дюжине с каждой стороны, мастера Сдвига Тверди уровней Ледника и Вулкана.

Их атаки вызывали ударные волны, которые добивали то, что не успели разрушить бойцы внизу, выворачивая уже обугленную землю. Один из наших мастеров пронесся низко над позициями противника, и взмахи его светящихся, сотканных из Потока крыльев подняли ураган невероятной силы, сметающий рядовых бойцов врага, как игруши.