В этот миг старейшина Спика, словно сияющий метеор, сорвался с своей траектории и врезался в левый глаз монстра. Его «Одеяние Девы» сконцентрировалось в одно-единственное острие, тонкое как игла, которое пронзило пустую глазницу и углубилось в черепную коробку с шипящим звуком прожигаемой плоти.

Одновременно старейшина Альриша, собрав всю мощь в правом кулаке, нанес сокрушительный, прямой удар в висок акулы с противоположной стороны. Удар был настолько сильным, что костяная пластина размером с щит вмялась внутрь с оглушительным хрустом.

Чудовище замерло, его тело содрогнулось в последней, неуправляемой судороге, и затем огромная, полуразложившаяся туша начала медленно, почти величественно, оседать, перестав сопротивляться.

— Получи, тварь! — проревел старейшина Альриша, все еще находясь в боевом раже.

Но в свой последний миг акула успела ответить. Ее тело встрепенулось, верхняя челюсть с огромной мощью рухнула вниз. Один из гниющих клыков, размером с корабельное весло, с чудовищной силой прошел по левой руке старейшины Альриши.

Раздался влажный, отвратительный хруст ломающейся кости и рвущихся мышц. Рука повисла на нескольких клочьях мышечной ткани и сухожилий, едва не оторванная в плече. Старейшина с подавленным, хриплым стоном отлетел назад, его «Рыбья Чешуя» мгновенно погасла, не в силах компенсировать такое шоковое и разрушительное повреждение.

Я мгновенно отозвал Сепу. Ее сияющая, но поврежденная форма растворилась в воздухе, вернувшись ко мне в виде сгустка нестабильной энергии, требующей восстановления.

Затем, не произнося ни слова, я шагнул к краю палубы и протянул руку. Из моих пальцев выстрелили десятки энергетических нитей.

Они обвили окровавленное, раздробленное плечо старейшины Альриши, не касаясь плоти напрямую, а создавая вокруг раны сложный, стабилизирующий каркас, который с силой стянул разорванные ткани, мгновенно заблокировал артериальное кровотечение и полностью иммобилизовал конечность.

Это не было исцелением — это была временная, неотложная мера, высокоточный лубок, чтобы старейшина не истек кровью за считанные минуты и не потерял руку окончательно до прибытия настоящих целителей.

— Держитесь, — произнес я ровно, чувствуя через нити, как его собственный Поток борется с накатывающим шоком и волной боли. — Этого хватит, чтобы добраться до Кагуручири. Там окажут настоящую помощь.

Он, тяжело дыша, кивнул, его лицо было пепельно-серым, но взгляд оставался ясным и собранным. Он сжал зубы, и, поддерживая поврежденную руку здоровой, неловко направился в сторону корабельного лазарета, шатаясь от слабости.

— Спасибо, Аранеа, — коротко бросил старейшина Спика, все еще паря в воздухе и наблюдая за тонущим телом. Его собственное «Одеяние» померкло, выдавая истощение.

Тем временем экипаж, руководимый принцем Барионом, уже спустил на воду несколько мощных стальных тросов с зацепами. Несколько мастеров уровня Вулкана нырнули к огромной, медленно тонущей туше акулы и вонзили крюки в остатки плавников и ребер, чтобы можно было медленно подтянуть ее к корпусу «Непоколебимого Света» для буксировки.

Тело Нулевого Замершего было стратегически ценным трофеем, слишком ценным, чтобы его терять. Например, именно исследования такой инертной, лишенной Потока плоти несколько десятилетий назад позволили ученым создать бомбы нулевого Потока. Возможно, свежий, пусть и изувеченный образец, позволит создать что-то более полезное.

Корабль, получивший незначительные повреждения от сотрясений и летящих обломков, с глухим гулом вновь набрал ход. Мы продолжили путь к островам Кагуручири, оставив позади лишь медленно рассеивающееся кровавое пятно на воде.

Наш корабль причалил к длинному деревянному пирсу острова Кагуручири с глухим стуком. Никто уже не смотрел на хронометры, проверяя, соблюден ли бессмысленный протокол одновременного прибытия.

Главным и единственным было как можно быстрее доставить старейшину Альриша к квалифицированным медикам. Как только трап со скрипом опустился на выщербленные доски причала, группа матросов и двое целителей из нашей делегации, уже стоявшие наготове, бережно понесли его на носилках в сторону комплекса низких белых зданий, видневшихся среди зарослей пальм и яркой тропической зелени.

Инфраструктура на нейтральном острове и впрямь была подготовлена на высшем уровне — включая прекрасно оснащенный лазарет, способный принять и стабилизировать даже мастера уровня Раскола Земли.

Я остался на причале. Воздух был густым, обволакивающим и влажным, пахло морской солью, цветущими тропическими растениями с пьянящим ароматом и свежеокрашенным деревом пирсов.

Спустя несколько долгих, напряженных часов, проведенных в ожидании и мелком ремонте корабля, на горизонте наконец показался силуэт корабля Холодной Звезды.

Он был несколько меньше и приземистее нашего, более угловатый, с темным, почти матово-черным корпусом и приземистыми, квадратными надстройками, напоминавшими крепостные башни. Он подошел к соседнему пирсу с тихим, но ощутимо мощным гулом своих подводных двигателей, не издавая ни сигналов, ни предупреждений.

Барион кивнул мне и группе других высокопоставленных делегатов. Мы выстроились у нашего причала, образуя официальную, хотя и слегка поредевшую, группу для встречи.

Трап с вражеского корабля опустился с тихим шипением пневматики, и первым сошел высокий, сутулый мужчина в строгом мундире адмирала флота Холодной Звезды. Но все взгляды, включая мой, сразу же, неудержимо перешли на фигуру, появившуюся следом.

Принцесса Хеда Арок иль Альфард. Ее стройная, гибкая фигура была облачена в практичный, но богато отделанный серебряной нитью темно-синий костюм военного кроя, а волосы цвета воронова крыла были убраны в тугую, сложную прическу.

Ее лицо с тонкими, почти острыми чертами было бесстрастной маской, а взгляд холодных, цвета зимнего неба глаз медленно и оценивающе скользнул по нашей группе, будто он вычислял слабые места.

— Принцесса Хеда, — произнес Барион, делая шаг вперед. Его голос был ровным и вежливым, но в нем не было и тени подобострастия. — Добро пожаловать на Кагуручири.

Мое внимание, сканирующее их свиту, выхватило из толпы, выходящей за ней, две характерные ауры.

Сенк стоял чуть поодаль, прислонившись к поручню трапа с видом полного безразличия, и на его тонких губах играла та же ехидная, самодовольная ухмылка, что и во время нашего боя над облаками. Он поймал мой взгляд и медленно, преувеличенно отчетливо, подмигнул, будто мы были старыми приятелями, встретившимися в таверне.

А чуть позади него, почти затерявшаяся среди более рослых членов свиты, стояла молодая девушка. На вид ей было не больше двадцати, с безмятежным, почти детским лицом и светлыми, словно выгоревшие на солнце льняные пряди, волосами, заплетенными в сложную, причудливую косу.

Но от нее исходила та же сконцентрированная, глубокая и упорядоченная мощь, что и от Сенка — безошибочный уровень Ростка Фантазии. И судя по гербу на ее скромном, сером платье — скрещенным ледорубам на фоне горы — она была из королевства Диоклет.

Вторая по силе и влиянию страна в их союзе, владычица южных льдов и рудников. Интересно. Очень интересно, что именно их мастер такого уровня присоединилась к свите принцессы Хеды.

— Вы прибыли первыми, — заявила она без предисловий в ответ на вежливость Бариона. — Это что, заявка на главенство? Попытка с ходу задать тон и показать нам, кто здесь настоящий хозяин положения? Потому что если так, то ваша поспешность говорит мне лишь о двух вещах: либо о глубочайшей неуверенности в своей позиции, либо, что существенно хуже, о намерении сорвать эти переговоры еще до их формального начала.

Барион не дрогнул под этим напором. Он стоял прямо, его плечи были расправлены, поза спокойной и уверенной, но не вызывающей, без малейшего намека на агрессию.

— Принцесса Хеда, мы столкнулись с непредвиденными и крайне опасными обстоятельствами в пути, которые потребовали безотлагательного медицинского вмешательства для одного из ключевых членов нашей делегации, — его голос был ровным, веским, не оставляющим места для сомнений в правдивости слов. — Наше раннее прибытие продиктовано суровой необходимостью, а не каким-либо стремлением к доминированию. Соблюдение протокола, безусловно, важно, но жизнь и здоровье человека для нас всегда в приоритете. Уверен, на вашем месте вы поступили бы абсолютно так же.