Пепельные Тела сшибались с грохотом, разбрасывая снопы ослепительных искр и клочья вырванной друг у друга энергии. Сгустки сконцентрированной мощи, каждый из которых был способен испарить целый холм, проносились туда-сюда, прочерчивая в ночи огненные траектории.

Воздух гудел, дрожал и рвался от чудовищных энергетических перегрузок, а отголоски этих титанических столкновений долетали до земли в виде ураганных ветров, сносящих палатки, и миниатюрных, но ощутимых землетрясений, раскалывающих почву.

Я парил в разреженной вышине, скрытый многослойными маскировочными Буйствами, наблюдая за сражением титанов внизу. У меня не было ни малейшего желания вмешиваться напрямую.

Впрочем, даже если бы было. Прямое участие в бою, использование своих полных сил, мне было категорически запрещено теми самыми силами, что стояли за кулисами этого мира. Я мог лишь наблюдать и направлять, как дирижер из-за кулис, не выходя на сцену.

Но затем вдруг мои чувства, растянутые далеко за пределы любого физического восприятия, уловили нечто, не вписывающееся ни в одни расчеты. Чужеродную ауру, которой здесь, на этом поле боя, быть не должно ни при каких обстоятельствах.

Она была иной — не просто мощной, как у мастеров Раскола Земли, а качественно другой. Более плотной, пульсирующей силой. Силой Проявления Жизни.

Я рванулся с места, не раздумывая ни секунды, отбросив все ограничения и маскировку. Мое тело рассекало облака и сам воздух, оставляя за мной временный, затягивающийся коридор разреженного газа.

Я вышел на перехват, возникнув на пути этой аномальной ауры так же внезапно и беззвучно, как она сама появилась на моих сенсорах.

Передо мной завис в воздухе мужчина. На вид — лет сорока, с самыми обычными, ничем не примечательными чертами лица, которые забываешь через секунду после того, как отведешь взгляд.

Ничего выдающегося, кроме глаз. В них, казалось, плескалась неизбывная скука, как у существа, перевидавшего за свою жизнь абсолютно все.

— Ну надо же, — его губы растянулись в саркастической, почти дружелюбной ухмылке, но глаза остались мертвыми. — Сам Паук-призрак соизволил покинуть свою паутину и лично пожаловать. Неожиданная честь для такого скромного, как я.

Это прозвище, данное мне вражеской пропагандой и подхваченное нашими газетами для устрашения, не вызвало во мне ровно никаких эмоций, кроме легкого раздражения от пустой траты времени на болтовню.

— Кто ты? — мой голос прозвучал ровно, без угрозы или гнева, как если бы я запрашивал данные у своего внутреннего интерфейса. — И что именно ты собирался сделать, направляясь прямо в эпицентр битвы элит?

Незнакомец слегка склонил голову, будто в почтительном поклоне, но в этом жесте сквозила лишь насмешка.

— Можно звать меня Сенк. Я скромный помощник, советник и, по необходимости, уборщик при его высочестве кронпринце Зере Гане иль Альфард. Рад знакомству.

Зер Ган. Один из Чужаков, как и Юлианна, один из тех, кто курировал эту планету из тени. Понятно.

— А направлялся я, — продолжил Сенк с той же легкой, почти задушевной улыбкой, — сделать небольшую, точечную уборку. Убрать с игрового поля пару-тройку дюжин твоих самых элитных бойцов. Просто чтобы склонить чашу весов в пользу моего нынешнего работодателя. Тихий такой, дипломатичный жест доброй воли.

Его тон был настолько непринужденным и бытовым, будто он обсуждал планы на воскресный пикник, а не массовое убийство мастеров уровня Раскола Земли.

— Но теперь, — его глаза внезапно блеснули холодным, хищным огоньком, а улыбка стала шире, острее и откровенно кровожадной, — я подумал… А зачем, собственно, довольствоваться малым? Раз уж выдался такой шанс. Если мне удастся прихлопнуть здесь тебя самого, Великого Паука, это будет куда ценнее для кронпринца. Настоящий трофей, о котором он даже не смел мечтать. Так что спасибо, что сэкономил мне время.

Он не стал больше тратить слов на пустую риторику. Его тело не двигалось, не принимало боевых стоек, но пространство в узком секторе между нами внезапно и бесшумно взорвалось.

###

Четыре года в полубессознательном состоянии, в полной темноте и тишине. Четыре года методичного, мучительного уничтожения всего, чего я достиг за предыдущую жизнь.

Я не просто ослабил или временно распустил свои связи с Ананси. Я системно, с хирургической точностью, разобрал саму свою сущность проводника, нить за нитью, уровень за уровнем, до самого основания.

Я стер с себя все следы прежней практики, превратив свое энергетическое тело обратно в чистый, неструктурированный и девственный Поток. Это было больно, как сдирать с живого человека собственную кожу, мышцы и кости, но я понимал — это было абсолютно необходимо.

Потому что я наконец-то, в глубине своего отчаяния, понял фундаментальную, роковую ошибку, которую совершил когда-то и которую теперь повторяли все без исключения.

Все мы — и я, Лейран, в первую очередь — рассматривали проводников как нечто отдельное от себя. Как внешний инструмент, костыль, данный для преодоления лимитов собственного тела и таланта. Это было величайшим, фатальным заблуждением, тупиковой ветвью развития.

Проводник — это не костыль. Это такая же естественная и неотъемлемая ступень эволюции Потока, как формирование Ледника. Это критически важный этап, на котором душа учится проецировать свою волю вовне, создавая автономное, но связанное с ней существо.

И только уничтожив свой старый, искаженный и преждевременный прогресс до основания и начав все с абсолютно чистого листа, я смог построить этот мост заново, но уже правильно, прочно и на верном фундаменте.

И это новое, выстраданное понимание открыло мне ту самую дверь, которую на этой планете считали мифом или уделом богов — дверь в сферу Проявления Жизни.

Четыре года ушло у меня не просто на то, чтобы вступить в эту сферу. Я прошел ее от самой альфы до омеги. Прошел путь, истинные названия и эзотерическую суть которого я позже узнал от Юлианны, когда мы сравнивали наши системы.

Сфера Проявления Жизни.

Уровень Первый: Сияющая Колыбель. Именно с этого все началось после того, как я мучительно уничтожил себя до состояния чистого, неструктурированного Потока. Формирование плотного, стабильного сгустка энергии вне тела мастера. Я сформировал этот сгусток из самого себя.

Он еще не был проводником, не был существом. Он был просто внешним хранилищем, сложным аккумулятором. Однако к поздней стадии этого уровня я смог вместить в этот сгусток объем Потока, в десять раз превышающий суммарную емкость моего прежнего физического тела и Ледника, вместе взятых. Это был фундамент, на котором должно было строиться все остальное.

Уровень Второй: Первичное Ядро. Следующим шагом было сжатие этого сгустка, по аналогии с тем, как формируется Ледник внутри тела. Но здесь, без подстраховки «физического», это было в разы сложнее, тоньше и опаснее, ибо один неверный импульс мог разнести всю конструкцию.

Результатом многомесячных усилий стало формирование Ядра — сверхплотного источника силы, из которого можно было черпать энергию мгновенно и в практически неограниченных объемах.

Уровень Третий: Росток Фантазии. Вот здесь-то и начиналась настоящая, глубинная магия. Ядро было мощным, но мертвым, статичным объектом. Чтобы оживить его, наделить собственной волей, нужно было прорастить его, как семя, падающее в плодородную почву.

Обычно для мастера катализатором для появления семени выступала добровольно отделенная частица его собственной души и квинтэссенция его техник Потока. Я не знал и не мог практиковать никаких техник кроме чистого управления энергией, но благодаря тому, что внутри Ядра находился мой разум, я сумел обойти это ограничение и все-таки сформировать Росток.

В тот самый момент, когда он проклюнулся, использование силы из Ядра стало таким же естественным и интуитивным, как дыхание. Тем, кто прошел по этому пути без хитростей, Росток, пророщенный на технике Потока, даровал постоянный, неиссякаемый поток озарений и вдохновения об этой технике, многократно углубляя и расширя понимание как ее одной в частности, так и всего Потока в целом. Я этого оказался лишен, к сожалению, но тут уже было ничего не поделать.