Отдыхали весело: вдоволь купались в реке, соревновались в меткости швыряния шишек, устроили забеги на скорость и играли в булл, шар из дублёной кожи, надутый воздухом. Как-то получалось, что Нис оказывался чаще рядом с Эйной, чем со своей художницей, но девушки этого не замечали: одна следила за подопечными, вторая увлечённо рисовала портреты. Зато от Кайдена это не ускользнуло. Эльф всё больше хмурился и сверкал глазами.

После ужина чудесной, пахнущей дымком похлебкой, — вкус не смогли испортить даже плавающие в ней травинки и мелкие веточки, — посовещались и решили выставлять караульных. Художницу от ночных бдений освободили.

— Ты не воин! — заявили в один голос Тор и Гор, проявив редкое единодушие.

Очередность караульных определяли жребием. Эйне выпало дежурить первой вместе с Деем. После того, как сгустилась тьма, и ярко засветились звёзды, а отчаянно зевающие мальчишки, Нис, Шелла с художницей отправились спать в шатры, Эйна присела на бревно около костра. Мечтатель Дей разместился напротив. Он смотрел на небо, украдкой зевал и тёр глаза.

Из большого шатра выбрался Нис, вразвалку подошёл к костру, сел рядом с Эйной и скомандовал Дею:

— Иди, спи, я за тебя покараулю.

Кто другой, может, и поспорил бы, но Дей послушно выполнил приказ.

Нис подвинулся к Эйне и потянулся обнять. Девушка уклонилась, но сказать ничего не успела.

— Быстро убрал от неё руки, — раздался злой голос незаметно подошедшего Кайдена.

— А если не уберу? — насмешливо спросил Нис.

Эльф моментальным движением вынул кинжал и приставил к шее оторопевшего курсанта. В глазах мальчика полыхала ярость, зрачки расширились, превращая синие глаза в бездонно-чёрные. Нис дер Норк впервые осознал, как опасно недооценивать противника. Эйна негромко приказала Нису:

— Не шевелись.

Легко встала, сделала осторожный шаг и позвала:

— Кайден, — не дождавшись отклика, повторила: — Кайден эль Лейс, мой эльфийский дракон, опусти оружие. Видишь, я выбираю тебя. Отдай кинжал.

Дрожь прошла по телу мальчика, и он послушался. Эйна забрала кинжал и поместила в ножны, незаметно махнув рукой Нису и кивая в сторону шатра. Курсант бесшумно отправился, куда послали, непрерывно оглядываясь, словно опасаясь удара в спину. Но маленькому эльфу было не до него. Мальчика потряхивало от пережитых эмоций. Эйна крепко обняла друга обеими руками, вместе с ним присела у костра, поцеловала в непокорный вихор на макушке и потихоньку запела песенку, что часто напевал ей в детстве дядя вместо колыбельной:

— Кто на свете всех смелей?

Светлый воин Эй!

Не боится кто Теней?

Светлый воин Эй!

Раз отправился в поход

Светлый воин Эй.

Думал, что принцесса ждёт,

Светлый воин Эй.

Нис дер Норк сидел у выхода из шатра и в щель смотрел на Эйну. Любовался девушкой из-за отблесков костра казавшейся волшебно красивой и понимал: она могла бы стать его судьбой. Но уже никогда не станет. И виноват в этом вовсе не мальчишка эльф.

Новый учебный год в Столичном воинском училище ознаменовался переездом второго курса в казармы. Будущих воинов готовили к предстоящей службе. Конечно, условия проживания были на порядок лучше походных. Просторные помещения с двухъярусными кроватями имели собственные умывальни. Парней и девушек селили отдельно. Эйна с Шеллой успели занять лучшую кровать, в углу, подальше от выхода и поближе к окну. Подруги оживили своё пристанище портретом короля на стене и игрушечным единорогом на подушке. Дежурные наставники слегка морщились при виде игрушки и пытались доложить начальству о нарушении порядка. Но, по мнению Главного, серьёзная девушка-курсант дира Бранн, одна из лучших в училище, имела право на маленькие слабости.

Единорог остался в казарме, став талисманом не только для Эйны, но и для всех девчонок курса. Девушки пришли в восторг от романтичной истории принцессы-воина и её эльфийского дракона, рассказанной Шеллой с разрешения подруги. Всё свободное время подруги посвятили дополнительным тренировкам. Шелла шла к намеченной цели — стать лучшей и попасть в Королевскую стражу, а Эйна так заполняла непривычное чувство какой-то пустоты в душе, возникшее после отъезда Фелана. Нис дер Норк попытки ухаживать за Эйной оставил, сохранив тёплые приятельские отношения, практика их сблизила. Курсант долго страдать из-за неразделённых чувств не привык, и переключился на других. Но иногда, при виде Эйны, внутри что-то царапало сожалением о несбывшейся любви.

В город отпускали не на каждые выходные. Подруги отправлялись в дом Браннов, ведь к себе Шелла не успела бы добраться. У пропускного пункта их неизменно дожидался Кайден, иногда вместе с Артуром Крассом. У эльфа с герцогом сложились ровные отношения, не приятельские, но и не враждебные. Однако наедине с аристократом дракон свою принцессу не оставлял. А вот с Шеллой мальчик подружился. Они часто затевали шутливые перепалки и вместе дружно пытались опекать Эйну. Девушке подобное оказалось в новинку, ведь она привыкла сама опекать окружающих, а тут заботились о ней.

Иногда в будние дни Нейл дер Бранн и Кайден передавали через дежурного сладости, а Артур Красс пытался передать цветы. И если сладости принимались, то на цветы был наложен строгий запрет Главным коммандером со словами: «Нечего лучших курсантов сманивать!» Даже на день рождения Эйны, выпавший на середину недели, розы от друзей и дяди пропустили, а шикарную корзину с лилиями от герцога — нет.

В один из выходных подруг, Кайдена и увязавшегося с ними герцога Нейл дер Бранн пригласил на проводы бардов в таверну «Крылья пегаса». Аира и Лин отправлялись в длительное странствие, на этот раз в Кариту и намеревались обосноваться там, если край окажется таким, каким его воспели в балладах. Край, где «нежно обнимая берег, дарят поцелуи волны».

В таверне обнаружились Гвен, Мастер Кон с Лавеной и Олан эль Лейс с Улой. Рыжеволосая девушка не сводила влюблённого взгляда с эльфийского посла. Тот снисходительно принимал знаки внимания, и, как по секрету поделился с Эйной Кайден, уже подумывал просить разрешения официально ухаживать за Улой у её родителей. Похоже, эльфу оказалось проще сдаться на милость победителя, чем держать оборону.

Ула после окончания школы учиться дальше не захотела, пошла рядовым в Городскую стражу, в участок, расположенный неподалёку от Посольского квартала. Отец Галвина, Глава Городской стражи, знакомый с бойкой девушкой не понаслышке, с удовольствием её принял на службу.

Мастер Кон и Лавена, держались за руки и обменивались любящими взглядами, словно и не прошло полгода после свадьбы. Кайден оказался прав в выборе мужа для мамы. А ещё Эйна заметила, что Гвен намного благосклоннее стала относиться к её дяде, и порадовалась за них.

Артуру Крассу было явно не по себе в шумной весёлой компании, но ради одобряющего взгляда Эйны, герцог спел с остальными залихватскую песню морских бродяг и станцевал вместе с другими народный имборский танец самейн. Выстроившиеся друг напротив друга мужчины и женщины под задорную мелодию сходились в пары, кружились, затем стукались ладонями и менялись партнёрами. В толчее Артур даже успел шепнуть на ухо Эйне, что им нужно поговорить. Однако разговор состоялся позже, во время зимних каникул.

На зимний отдых курсантам дали целых две недели. Шелла уехала домой, а Кайден и его одноклассники отправились в организованную Мастером Коном поездку на Остров Грёз. Мастер исполнил мечту приёмного сына, побывать в питомнике по разведению пегасов. Прошение об официальном усыновлении Кайдена Владыка Великого леса отклонил, но это не помешало маленькому эльфу называть Мастера Кона отцом. Нейл дер Бранн днями пропадал в лавке Гвен, женщина, наконец, приняла ухаживания художника. Вот так Эйна и осталась без «прикрытия».

Герцог тут же воспользовался этим и пригласил девушку на день Первой Метели. Отмечался зимний праздник с размахом — устраивались карнавальные шествия, сжигались чучела, изображавшие Теней и злых ведьм, проводились шуточные снежные битвы. Считалось, чем веселее встретишь Метель, тем мягче окажется зима. На площадях возводились Беседки влюблённых. Именно это время считалось благоприятным для заключения помолвок.