– Фея.

– Чего фея?

– Ну, лик так называется. Фея.

Я закашлялся, чтобы скрыть смешок. Рис смотрела на меня внимательно, и в фиолетовом грибном свете ее лицо выглядело выжидающе. Будто, она проверяла меня. К слову, я проверку прошел. Не заржал. Зато прыснула сама девушка.

– Да ладно, не сдерживайся. Я когда его получила, тоже немного посмеялась.

– Фея, – покатал я слово на языке, – фея.

– Я тебе больше скажу. Зверолюд, который мне этот лик э… подарил, был мужчиной. Уж не знаю, как у него это все называлось. Фей?

– А что, фей-Владимир, звучит, – хмыкнул я.

– Если серьезно, лик какой-то фиговый. За все время я пользовалась его способностями всего пару раз. Даже как-то перестала обращать на него внимание. Но вот и Взлет пригодился.

– Рис, еще как пригодился. Скажи, а вот с этим ты ничего сделать не можешь?

Я поднял свою раненую руку, если так можно было высказываться о протезе. Кисть висела культей и абсолютно не слушалась моих команд. Разве что смешно болталась при ходьбе, но это был весьма слабенький плюс.

– Я полечить могу обычную руку, если ранение несерьезное. А тут механик нужен, – покачала головой Рис. – Не бойся, мы его тебе найдем. Если выберемся.

– Когда выберемся, – поправил ее я.

По приходу к яйцам нас ждал один неприятный сюрприз. Собственно, самой кладки уже и не было. Лишь груда яичной скорлупы и разбегающиеся в разные стороны от трупов гномов, будто крысы, крохотные создания. Худые, с длинными, на фоне остального тела, шеями и кривыми, еще не колонноподобными ножками с острыми когтями. При желании мы могли бы поймать маленьких гидр. Пусть не всех, однако большую часть. Но переглянувшись с Рис я понял, что этим мы заниматься не будем. Да и во имя чего? Тех кирдцев, что бросили нас сюда? Или какого-то человеко… простите, гномолюбия? К тому же, это мне подумалось в последнюю очередь, но все же – любое действие, которое я совершал, могло повлиять на карму. Потому, по задумке, и ликвидировать гидру должна была Рис, а не я. Кстати…

– Карма сильно поднялась после убийства?

– Ощутимо, – призналась девушка, – чуть лик не слетел даже. И известность повысилась. Что называется, с кем поведешься.

– Не боись, как только эти твари чуть подрастут, то устроят тут жару. Если, конечно, гномы не догадаются обыскать пещеру и убить их раньше.

– Толку-то, – указала Рис на пролом в горе.

И в ее словах была доля истины. Потому что, если основная часть гидрят отбежала на значительное расстояние и ждала, пока мы отойдем от их еды – вот ведь наглые заразы, – несколько существ уже пытались выбраться отсюда, карабкаясь по неприступным для нас скалам. Здесь кривые когтистые лапки им были в помощь. Да и хвост, пусть еще не длинный, помогал отталкиваться, совершая небольшие прыжки. Подъем многим давался тяжело, парочка даже сорвалась на ближайший камень. Один детеныш упал, полежал и поднялся снова, другой так и остался недвижим.

– Выживут?

– Им деваться некуда. Существа не самые глупые. Вьюльф вот понял, что можно ничего не делать, лишь стучать изредка хвостом по горе, и еда сама будет приходить. Из этих выживет не больше трети, да на то и расчет. В общем, местным я не завидую. Нет, конечно, если ты хочешь, можешь предупредить их эпарха.

– Чтобы он снова подрядил нас спасать его городишко? Нет уж, спасибо.

– Вот и я так думаю, – сказала Рис.

Она порылась в кладке и вынула на тусклый свет шесть целых яиц. Точнее одно было чуть треснутое, но моя спутница не брезговала. С присказкой «пригодится», девушка убрала находку в инвентарь и поднялась. А что, действительно, вдруг когда-нибудь они понадобятся, расплатиться ими или еще что. Испортиться не испортятся – в инвентаре можно хоть месяц молоко хранить. По качеству оно будет таким же, как на тот момент, когда ты его убрал.

– Пойдем-ка обратно, – сказал я ей, смотря на сжимающееся кольцо гидрят, стоило нам сделать пару шагов в сторону.

Мысль, что возле тебя бегают только что вылупившиеся, пусть пока и маленькие, но чудовища, спокойствия не давала. К тому же, как поведала Рис, если есть еда, растут эти твари довольно быстро. Если нет – впадают в спячку. Что и делал их родитель или родительница, я так не понял, как к ней обращаться. Учитывая, что по физиологии с гномами мы были похожи, а последних гидрята с большим удовольствиям харчили, поворачиваться к ним спиной мне не хотелось. Лучше уж посидеть рядом с мертвым Вьюльфом – так будет намного спокойнее.

– Слушай, Рис, а эти твари не каннибалы?

Девушка вопросительно посмотрела на меня.

– Я к тому, что когда-нибудь еда у них закончится. А тут ее очень много.

– Если будут слишком маленькие, чтобы напасть, заснут или пережрут более слабых. Но ты прав, они рано или поздно придут.

– Твою ж за ногу! Эй, вы там, открывайте!

Самое смешное, но на лестнице действительно послышались шаги. То ли на мой ор обратили внимание, то ли я попал на очередной обход. Но спустя минуту лицо залил свет пламени факела. А я зажмурился и сделал пару шагов назад.

– Отойдите в сторону! – крикнул кто-то повелительно с небольшим акцентом.

Мы с Рис переглянулись, но послушались, предоставив стражникам лицезреть подземный ужас их горы в немножко мертвом состоянии. И увиденное произвело на кирдцев сильное впечатление. Они стали кричать, переругиваться, кто-то убежал наверх, но вскоре вернулся с еще дюжиной стражников. Гвалт стоял невообразимый. И вместе с тем никто не торопился поднять решетку, что нравилось мне все меньше и меньше.

– Нас сегодня отсюда кто-нибудь выпустит? – спросил наконец я.

Мой голос произвел странное действие. Гномы сразу затихли, как громом пораженные. Будто это говорил не человек вовсе, а та самая обычная еда, которую подсунули Вьюльфу. И больше того, к их удвиленияю, я не переваривался сейчас в необъятном животе гидры, а чего-то наглым образом хотел. А Он! Оно! Она – столько времени терроризирующая местных, бездыханная лежала рядом. Собственно, я понимал смятение стражников, однако потакать ему не собирался.

– Как там говорил ваш эпарх? Убьете монстра, обретете свободу. Или что-то в этом духе. В любом случае, про свободу там точно было.

– За ним уже послали, вам нужно подождать.

– Грустно видеть, когда стражники втаптывают в грязь слова собственного эпарха, – вмешалась Рис. – Дают понять, что его воля для них ничего не значит. Эпарх при вас же сказал, что как только мы убьем монстра, все обвинения с нас будут сняты. Вот ты, я помню тебя, ты стоял там, наверху. Скажи, что эпарх не говорил таких слов?

Мне кажется, Рис ткнула пальцем куда-то наугад. Потому что от количества бьющего в глаза яркого света я мог различить лишь общие очертания стражников. О лицах речи не шло. Однако девушка явно знала психологию гномов лучше меня. И такое ощущение, что навык убеждение у нее был повыше моего. Потому что из толпы послышалось смущенное: «Говорил».

– Тогда кто вы после этого? Бандиты, кто плюет на слова своего господина или до сих пор доблестные кирдские стражники?

Ответом ей послужила сначала громкая ругань на местном. Однако довольно скоро решетка, скрежеща, поползла вверх. А как только расстояние позволило протиснуться на площадку башни, мы это незамедлительно сделали. Стражники отпрянули, точно перед ними были зачумленные. Они нас если не боялись, то довольно сильно опасались. И не могу сказать, что это было плохо.

– Эти ребята странные, – шепнула мне Рис. – Бросить путника в темницу им ничего не стоит. А вот стоит тебе поймать их на слове, шкурой наружу вывернутся, пытаясь сохранить свою честь.

Пока я соображал, как вести себя дальше – внаглую прорубаться вперед или поболтать с главным гномом, тот промчался мимо нас, к решетке. Осмотрев тушу поверженного монстра, эпарх перебросился несколькими словами со своими стражниками и вернулся к нам. Взгляд его мне почему-то не понравился. Я даже сам не понял, как в руке оказался кацбальгер. А обернувшись на Рис увидел, что она тоже достала меч и посох. Что называется, у дураков мысли сходятся.