«Второй раз прихожу в комнаты мужчины в качестве продажной женщины – нехорошая тенденция. Да, мне с моим проклятьем на семейную жизнь и идиллию с любимым рассчитывать нечего, но размениваться на одноразовые связи я не собираюсь. Заговариваем зубы полчаса и валим отсюда!» – планировала Алеся, наблюдая за тем, как ее враг снимает с двери защитное заклинание, открывает дверь, галантно попускает ее вперед, шагает следом и... намертво зачаровывает эту дверь изнутри, попутно кидая сноп магических искр в сторону окон.

Идея «валить отсюда» умерла новорожденной. До чего неудобно общаться с магами, когда сам ни разу не маг!

Стоящий за спиной Алеси враг ласково провел горячими ладонями вверх по ее рукам от запястий до прикрытых шарфом плеч. Склонился к ней, глубоко вдохнул, коснулся поцелуем хрупкого плечика, сдвинув в сторону расшитый шелк, влажно лизнул ложбинку у ключицы. Кончиками пальцев скользнул вверх по шее, зарылся в уложенные в прическу волосы, ловко вытаскивая из них зажимы и распуская локоны веером по спине.

«Хальер – не Лоурес, от него легко не сбежишь», – тоскливо подумала Алеся.

«Акт третий, сцена первая».

Хальер продолжал невесомо прикасаться к ней, заставляя бежать по коже взбудораженные мурашки: то ли от страха, то ли... Да нет – точно от страха. Его губы попробовали на вкус каждый участок открытой беспомощной шеи и тонких девичьих плечиков, а ванной Алеся здесь, увы, не наблюдала, две закрытые внутренние двери не были похожи на двери в ванную. Ее привели в небольшой, уютный кабинет, в котором не мешало бы прибраться: на и под письменным столом валялись бумажки, на небольшом столике красовались крошки, блюдца с остатками бутербродов и чашка с недопитым чаем. Мусорная корзина была переполнена всяческим хламом: обломками амулетов, обрывками записей, смятыми газетами, шкурками апельсинов и прочим.

Ее распущенные волосы нежно пригладили.

– Красиво, – хрипло выдохнул за спиной Хальер.

Он развернул Алесю лицом к себе, окинул жарким недвусмысленным взглядом, но ни злости, ни паники она при этом не ощутила: у нее почему-то возникло устойчивое впечатление, что этот гад вовсю потешается. Сегодня интуиция работает со сбоями или она чего-то не понимает?

А Хальер не молчал:

– Даю тебе возможность убедить меня, что ты подойдешь на роль моей любовницы. При всех моих недостатках и дурной репутации у меня, знаешь ли, большой выбор, так что же такого особенного ты можешь мне предложить? То, чего не могут предложить все остальные?

– Партию в шахматы! – выпалила Алеся, сбитая с толку и его словами и своими неправильными ощущениями. А что, он азартный игрок, и полчаса она партию протянет точно, а там... там видно будет.

Синие глаза напротив широко распахнулись и Хальер заливисто, искренне рассмеялся, вымолвив сквозь смех:

– Армине удалось меня проклясть! Недаром заклинатели утверждают, что любое сказанное в сердцах слово отзовется в будущем. Значит, ты умеешь играть в шахматы?

– Немного, – скромно опустила глазки Алеся. – У меня невеликий талант к этой игре.

– И в этом позволю себе усомниться, – легкая усмешка проскользнула по губам главы тайной канцелярии, и он с иронией прищурился, рассматривая ее: – Мне отчего-то кажется, что играешь ты очень неплохо.

Тут Хальер оторвался от созерцания Алеси и обратил внимание на бардак в комнате. Воздух закрутился небольшими воронками, затрещал магическими разрядами, миг – и все лежит на своих местах, на полу и чайном столике чисто, на письменном столе все документы и записи выстроились ровными стопками. По мановению руки мага к Алесе подлетело изящное кресло. Легонько ткнуло ее под колени, вынуждая с визгом рухнуть в него, и доставило ее прямо к освобожденному от грязной посуды столику. С полки спланировала шахматная доска и развернулась в центре столика, фигурки ловко разлетелись по своим местам. Перед Алесей выстроились белые, а она смотрела на творящееся волшебство круглыми глазами, судорожно вцепившись в подлокотники кресла.

– Разве Дирас не демонстрировал тебе свои способности мага-стихийника? – мурлыкнул Хальер, молниеносно оказываясь рядом и нежно разжимая ее пальчики.

Он перецеловал каждый пальчик, двинулся губами выше по обнаженной руке, иногда касаясь нежной кожи языком. Запечатлел поцелуй на внутренней стороне локтя и посмотрел в глаза Алеси. Склонившееся лицо его было близко-близко, так что она видела жаркие искорки в синих океанах его глаз. Чувствуя, что подпадает под власть его демонической магии и голова начинает идти кругом, а губы покалывает в ожидании поцелуя, Алеся мысленно завязала врагу рот и представила, как затыкает себе уши. Немного помогло, и она ответила:

– Граждане империи экономят магию и не тратят ее на пустяковые бытовые проблемы, которые легко решит любая горничная.

– Сюда запрещено входить горничным и всем остальным тоже, за исключением императора и его многоуважаемой супруги. А мне нет нужды экономить магию – во мне ее всегда довольно, разве ты не читала листки подпольщиков, где подробно расписываются мои методы пополнения резерва?

Демонстративно жутко ухмыльнувшись, он подхватил с рабочего стола знакомый Алесе листок и протянул ей. Пришлось взять его и покрутить в руках, а Хальер тем временем поставил рядом с шахматной доской два бокала и наполнил их золотистым шампанским.

– Скажу слугам, чтобы принесли сладостей. Ты любишь сладкое, Алеся?

Она кивнула и Хальер отправился к двери, поговорил с мигом подскочившим лакеем, неспешно вернулся назад и поднял бокал:

– За знакомство!

Бокалы звякнули друг о друга, Алеся пригубила свое вино. Ее вечный преследователь тоже смаковал шампанское медленно: отпил немного, покатал вино на языке, проглотил и задумчиво прищурился, неотрывно смотря на нее. Так же отпил второй глоток, а остатки опрокинул залпом. Алеся отставила в сторону почти полный бокал – ей хватало того, что на ее мысли и чувства нагло воздействуют магией, не стоило усугублять ситуацию алкоголем.

Усаживаясь за доску напротив нее, Хальер скинул обратно на письменный стол листок с последней статьей Алеси.

– В последнее время печатная продукция подпольщиков стала гораздо занимательней, – веселым, бархатистым голосом с урчащими нотками заметил он. – Вот только думаю: сто рохов за беглую магиню – не многовато?

– Вы считаете, что это слишком много за беглянку? – с видом недалекой куколки поинтересовалась Алеся, хлопая ресничками.

– О, лично я дал бы гораздо больше, – прямо-таки промурчал Хальер, опять взял ее за руку и коснулся тонкого запястья горячими губами. – Но тайная канцелярия, знаешь ли, вынуждена экономить. Особенно теперь, когда до нее не доходят пожертвования магистратов.

– А разве раньше они жертвовали? – Невольно вырвалось у Алеси.

Ее противник широко улыбнулся и отрицательно покачал головой:

– Увы, нет, но теперь император проникся этой идеей. На что играем? – поинтересовался Хальер.

– Обычно ставят пять тогрохов, – растерялась Алеся от вопроса и от сомнений, к чему была реплика про магистраты.

На нее посмотрели с такой иронией, что она поспешила исправиться и предложила, гордо вздернув носик:

– Ставка – десять рохов!

Ей опять удалось рассмешить своего врага:

– Ого, какие богатые девушки идут нынче в содержанки! – воскликнул тот, откровенно развлекаясь за ее счет.

– Ник был щедрым любовником, – разозленно парировала Алеся.

Хальер саркастично глянул и неожиданно холодно сказал:

– Твоя легенда о содержанке Дираса хромает на обе ноги. Если собираешься и дальше выдавать себя за его любовницу, то научись хотя бы не вздрагивать от его прикосновений. Ах, да, и разучись смотреть гордо, прямо, проницательно, с чувством собственного достоинства. Это примерно десятая часть твоих огрехов, моя милая беглянка.

У Алеси оборвалось сердце. Руки задрожали, по спине пробежал холодок страха. Вот так... Маски сброшены, ее опознали. Хальер сообразил, что она – беглая иномирная магиня, та самая, за которой он столько дней безуспешно охотился. Но как он пришел к такому выводу???