– Не убивай его!!! – заорала Алеся, бездумно бросаясь между Марисом и подлетающим к нему искрящим заклинанием мужа.

Хальер что-то закричал в безумном гневе и страхе, не успевая остановить свое заклинание. Дружно, всей стаей взвизгнули аскольды: их вожак принял на себя удар, врезаясь мощным телом в убийственную стрелу Хальера. Зверь не успел перекрыть ее полностью, и стрела не протаранила тело зверя, а задела его вскользь и ушла вверх, влетела в засохшее дерево на краю вельда, разбив его в мелкие щепки. Раненый аскольд упал с воем, а Марис, быстро сориентировавшись, дернул к себе Алесю воздушной веревкой и бросился с ней в портал.

В последнюю секунду в плечи Алеси до боли впились пальцы Хальера и они все втроем провалились по ту сторону исполинской арки.

Их силуэты исчезли, а голубая дымка во вратах рассеялась.

Перед пьедесталом портала остался лежать раненый аскольд, его залитую кровью шкуру принялись вылизывать собратья.

Растянутый во времени миг закончился, и минуты потекли свои чередом.

Вокруг Алеси была темнота и ничего кроме темноты. Зрение и слух не давали никаких сведений об окружающем мире, а вот тактильным ощущениям повезло больше: Алеся чувствовала, что ее держат: плечи до синяков сжимали сильные пальцы, к спине тесно прижималось массивное крепкое тело, а руки удерживал в ледяных ладонях кто-то другой. Помрачение сознания, вызванное проскоком в портал, ушло, и Алеся осознала, кто находится рядом с ней. А осознать, что происходит и где они находятся, было куда сложнее.

Извечный вопрос: что делать? Как понять хотя бы, почему они неподвижно застыли здесь, почему перестали мелькать вспышки заклинаний, если оба мужчины предельно напряжены и Алеся всем сердцем чувствует, что между ними идет сейчас нешуточная борьба?

«Из всех видов магии не видна глазу только магия ментальная», – вспомнила она.

План действий сложился. Алеся сконцентрировалась и «прислушалась к эфиру». Все ее внимание обратилось внутрь себя, сосредоточившись на интуитивных ощущениях и мысленных образах, впитываемых извне.

Чувства взорвали чужие ярость, злоба, ненависть, решимость испепелить на месте, а перед мысленным взором протянулись прозрачные нити ментальных воздействий, связавшие мужчин. Нет, не нити – толстые канаты попыток сломить, подчинить, заставить отступиться от цели и смириться с чужой волей. Это сражение шло на равных, несмотря на то, что по уровню ментальных способностей Хальер в два раза уступал врагу. Алеся ощущала изумление Мариса по этому поводу.

«Плохо читал учебники магии, гаденыш, – зло подумала Алеся, – в каждом из них во вступительном слове написано: «В любом магическом противостоянии важен не только уровень магических способностей, но и мотивация сражающихся: сила на стороне того, кто ратует за правое дело». Ты счел это изречение просто красивой фразой? Ты был неправ!»

Но мужу надо было помогать. Алеся не ведала, как можно выбраться из ловушки, в которую их затянул не настроенный на определенный мир портал, но свято верила, что муж разберется с этой проблемой, если дать ему такую возможность. А вот если победит Марис и примет собственное решение, то им с Коулом не поздоровится и всей Велейской империи – тоже.

Алеся вспомнила, чему ее учил муж: урок первый, самый главный: как нанести ментальный удар врагу. Коул знал, что счесть главным! Призвав на помощь всю успевшую восстановиться магию и всю уверенность в правоте своего дела, она нанесла удар в сознание врага.

Мертвую тишину вспорол пронзительный крик, и Алеся решительно нырнула глубже, вгрызаясь в мозг врага изнутри, парализуя его работу, заставляя сосредоточиться на ней.

«Ты все-таки магиня, непотребная девка! Я верно догадался об этом, увидев, как тебя защищают аскольды, – окружило ее сознание рычание Мариса. – Ловко ты обвела вокруг пальца все подполье Кресси и меня заодно! Меня угораздило поверить в «проклятье», поскольку даже я, как все, не смог запомнить тебя воочию, как все запомнил твое лицо по портрету мальчишки Хорса, и как все вовремя делал записи о тебе. Да, я ошибался, когда полагал, что невозможно быть настолько сильным менталистом. Но ты необученная магиня, детка, и тебе не стоило лезть своим мыслишком в голову очень старого и опытного дяди. Тебя не предупреждали, что если погрузиться слишком глубоко в чужое сознание, то можно никогда не вернуться обратно?»

Ее разум словно захватили в тиски, не давая выбраться. Она будто увязла в топком болоте. Алеся с ужасом чувствовала, как утрачивает связь с реальностью, перестает ощущать прикосновение мужа, дающее чувство надежности. Ее затягивало все глубже и глубже в сознание врага, отрезая пути назад. Убийца вознамерился захоронить ее сознание в своей голове. Навечно.

«Теперь ты связана с этим телом и ментальный откат от достовернейшего ощущения смерти, когда его убьют, полностью разрушит твой разум, детка. Ты умрешь вместе с рейтом Марисом, а я... я – останусь, ты ведь уже поняла это, маленький ментальный щенок, попытавшийся укусить своего хозяина? Отныне и до самой смерти твой хозяин – я, детка».

«Никогда!» – пообещала Алеся. Она поклялась себе, что выживет во что бы то ни стало, потратит на это всю магию да капли, но выживет! У нее теперь есть, ради кого и ради чего жить. Она не сдастся.

Лицо ее расслабилось, блуждающий взгляд устремился куда-то вдаль. Она казалась впавшей в глубочайший транс. Расширенные черные зрачки зияли пустотой.

Алеся призрачным духом парила под потолком роскошного, украшенного позолотой зала. Это был странный зал, как в фантасмагорическом сне: невозможные изгибы стен, вкрапления остроконечных многоугольников-окошек в них, рассыпанные по всей поверхности стены и искрящиеся на солнце разноцветной мозаикой. На полу росла идеально ровная травка, мягкая даже на вид, синие фиалки на ней мерцали таинственным светом, как ночники, а кусты роз источали сладкий аромат и... наигрывали мелодию скрипок. Прямо в воздухе висели полупрозрачные мониторы, на которых мелькали какие-то картинки, но Алесю заинтересовали не все эти признаки технологически развитого мира, приспособившего для своих нужд даже образцы флоры.

Заинтересовало другое. В центре зала стояли кругом десять босоногих девочек с самым разным цветом глаз и волос, одетых в какие-то лохмотья: юбки из полосок недубленой кожи, «блузочки» из сплетенных длинных тонких листьев неизвестного Алесе растения. Девочки походили на дикарок и смотрели вокруг круглыми глазами несмышленых младенцев. Еще три девочки неподвижно лежали перед огромным зеркалом, в которое была превращена единственная ровная стена этого зала.

У этого зеркала вертелась последняя девочка, рассматривая себя со всех сторон, капризно надув губки. Одета она была, как все дикарки, только глаза были необычайно ясные и холодные для ребенка десяти лет.

– Не нравится, – постановила девочка, шагнула в сторону тех, что неподвижно лежали на полу, и вдруг рухнула рядом с ними, замерев на месте.

От тела девочки отделилась невидимая глазам тень, которую Алеся уловила интуитивно, своей ментальной магией. Эта тень влетела в одну из стоящих в центре девочек и круглые глаза той мигом прищурились, в них появилось пугающее ледяное равнодушие состарившегося в одиночной камере убийцы. Девочка прошествовала к зеркалу и завертелась перед ним. Снова скривилась, и через минуту стопка застывших тел пополнилась, а девочек в кругу стало еще на одну меньше. В итоге на ногах осталась только одна девочка. Она недовольно осматривала себя в зеркале и еще недовольней поминутно бросала взгляды на тела на полу.

– Кьера, прекрати это безобразие, хватит! – загремел по залу возмущенный голос прелестной женщины, вплывшей в дверной проём. – Немедленно выбери себе сильное мужское тело и вынеси отсюда тот мусор, что развела!

– Почему они сами не могут встать и уйти, так же как пришли по моему приказу? – недовольно протянула та девочка, что сейчас вертелась перед зеркалом.