— Витале, — закончив осмотр, он повернулся ко мне, — я слышал вы закончили торговлю своими безделушками.

— Если вы кардинал хотите намекнуть, что пора расплатиться с Папой по заключенному договору, то тогда нам нужно обсудить моё отлучение, — я повернулся к нему, — не то, чтобы оно меня прям сильно тяготило, но я как истинный католик, хотел бы ходить в церковь на мессы. Спокойно молиться Богу, без угроз со стороны всяких безумцев.

— Как-то ты не очень по христиански поступил со священником, разум которого всего лишь запутался, — покачал головой он.

— Зато теперь у него будет много времени, чтобы распутать его на небесах, ваше Высокопреосвященство. Я можно сказать богоугодное дело сделал для всех.

Кардинал присел на диван.

— Папа готов снять с тебя отречение спустя полгода, гнев короля Франции ещё слишком силён.

— Ваше Высокопреосвященство, вам меня не уговорить. Пока я отлучён, разговор прост. Утром снятие отлучения — днём деньги, днём снятие отлучения — вечером деньги, ну думаю дальнейшую закономерность, вы уже поняли.

— Есть одна проблема, — серьёзно ответил он, — под именем Генрих VI, который являясь союзником короля Филипп II, силой своего оружия принуждает нас действовать так, как выгодно ему.

А вот это, было уже серьёзно. Я повернувшись лицом к кардиналу, зачесал затылок, поняв, что они не по своей причине делают часто то, что делают. Сами находятся в заложниках у светской власти.

— Дошли до меня слухи, что последователи императора убили епископа Льежа, Альберта Левенского к которому очень был расположен Святейший отец?

Кардинал остро на меня посмотрел и ответил.

— Это не доказанный факт, поэтому Папа и не отлучил Генрих VI. Хотя конечно, если бы такой чудовищный факт всплыл…

— В третьем крестовом походе я видел ордена, которые говорили, что их ведёт рука Святого Престола, насколько помню: тамплиеры, тевтонцы и госпитальеры? Насколько они на самом деле подчинены вам?

— Мы могли бы указать им путь, куда можно следовать, только почему ты об этом спрашиваешь, сын мой? — всё ещё не понимая, спросил он.

— Пришла мне в голову пара идей, но зная, как вы ведёте дела, в этот раз мы подпишем с Папой договор, который став известен широкой публике, выставит его не в очень хорошем свете.

— Какой смысл тогда ему менять одного шантажиста, на другого? — кардинал перекрестился.

— Так я, свой шантажист ваше Высокопреосвященство, сын католической церкви, — улыбнулся я, — к тому же тоже буду не заинтересован разглашать оттуда сведения.

— Что ты хочешь сделать? — наконец он понял, что у меня есть конкретный план.

— Если какой-нибудь честный, набожный монах вдруг неожиданно обнаружит письмо с приказом императора убить несчастного епископа Льежа, Папа обязан будет отречь Генриха VI, а лучше всего и всю Священную Римскую империю от церкви, а когда тот придёт восстанавливать справедливость, его буду поджидать я. Рыцари же этих орденов мне нужны, поскольку для моего отряда необходима конница, без неё я буду очень слаб.

— Почему ты уверен, что такое письмо обязательно …, - осёкся он, — хотя да, я тоже уверен, что оно существует.

— А чтобы сличить печать императора, с теми, что будут на этом письме, мне нужны будут несколько оригиналов его приказов.

Кардинал Альбино глубоко задумался.

— А кто возглавит, защиту Священного Престола от гнева императора? Не думаю, что рыцари подчинятся ребёнку.

— Этого и не потребуется, вы будете главой над ними, — я пожал плечами, — я лишь приму присягу верности папе, чтобы официально быть под его знамёнами. Ну а мы с вами вроде как понимаем друг друга, к тому же зная все нюансы дела, вы не будете отменять мои приказы, какими бы странными они вам не казались.

Он снова задумался.

— А что ты хочешь в замен для себя?

— Во-первых, нормального отношения. Я помогаю вам, вы мне. Во-вторых, чтобы больше никто из священников не лез ко мне, а если вам станет известно, что кто-то снова запутался: вы либо его, либо меня об этом предупредите. Ваше Высокопреосвященство за свою службу, я даже денег у вас не прошу! Наоборот даю вам! И даже более того, если мы заключим договор, с меня на время этого похода не нужно будет снимать экскоммуникацию.

— Почему это? — не понял он.

— Так я же буду верных христиан убивать, остальные короли могут не понять Папу, — я пожал плечами, — а так у вас и у меня будут развязаны руки.

Он снова остро на меня посмотрел.

— Почему ты так уверен в своём успехе? Армия императора много больше, чем была у короля Франции.

— Да, а ещё я знаю, что он пойдёт на Рим, а туда ведёт не так уж и много дорог, по которым может пройти большое войско, — улыбнулся я ему, — я буду готов его встретить.

— Мне нужно посоветоваться с Папой, это слишком ответственное решение. На кону может быть всё!

— В качестве доброй воли, и чтобы вы не думали, что я ненадёжный партнёр, я отдам вам документы о прибыли с продажи земли, долю Папы и даже выделю вам галеру, чтобы вы всё это безопасно довезли до Рима.

Священник глубоко задумался.

— Я передам это его Святейшеству, — ответил он, вставая, — как быстро я могу отплыть?

— Если будет свободный корабль, хоть сегодня, — я пожал плечами, — нужно спросить у отца.

— Сможешь это сделать? — попросил он.

— Уже одеваюсь ваше Высокопреосвященство, — уходить не хотелось, но выбора не было, раз уж я влезал в пасть к акуле.

— Скоро вернуть, — крикнул я, оставляя его в руках у мамы, которая предложила кардиналу отобедать с ней.

— «Нужно заскочить к сеньору Франческо — подумал я по пути, — огорчить его, что пока наш план откладывается, думаю он поймёт причину».

И он правда понял, правда своеобразно, когда узнав с кем и главное против кого я возможно отправлюсь воевать, он схватился за сердце и потребовалось некоторое время чтобы его привести в чувство. Испугался я тогда за его здоровье весьма сильно.

Стоя в сокровищнице, куда были поставлены пять сундуков с серебряными монетами различного достоинства и стран, Папа Целестин III, опустив руку в один из них заворожённо смотрел, как сквозь пальцы струится богатство, которое пришло всего от одного подписанного документа!

— Что скажите? — обратился он к двум самым доверенным своим лицам.

— Если мы проиграем, Священный Престол снимет отречение и заплатит выкуп императору, а имея столько наличных средств, я не думаю, что выкуп будет для нас неподъёмным. Также есть большой шанс что они перебьют друг друга, или один из них окажется мёртв, — кардинал Луиджи, склонив голову, смотрел как Святейший отец перебирает деньги.

— А если он разобьёт Генриха VI? Или нанесёт его войску урон, сопоставимый с тем, что причинил королю Франции?

— О, тут открывается слишком большое поле для деятельности, Святейший отец. Священный престол показывает свою силу и опираясь на плечи своих рыцарей может дальше нести свою волю светской власти. Ну и наконец, Генрих VI не будет диктовать нам свои правила, уже одно это, сильно упростит нам жизнь.

— А что думаешь ты Альбино? — Папа закрыв крышку сундука, посмотрел на кардинала.

— Пока он успешно решал все дела, за которые брался, — осторожно ответил тот, — но конечно никто не застрахован от поражений.

Оба кардинала замолчали.

— А это не сделает его через чур уже сильным? — поинтересовался он.

— Его не интересует власть Святейший отец, — признался кардинал Альбино, — все, с кем я не разговаривал, в один голос говорят, что его интересуют только деньги.

— Сегодня деньги, завтра захочет стать императором, примеры в истории были, — проворчал кардинал Луиджи.

— И этого тоже нельзя отрицать, — согласился с ним второй кардинал.

— Всё же, давайте проверим, насколько удача сопутствует ему, — неожиданно решил папа, смотря на сундуки с деньгами, — мы слишком много выигрываем от победы. Составьте договор. Альбино, ты с ним нашёл общий язык, займись этим.