Федора насмешила реакция Стыдова.

– Потом проверю. – Напомнил он и опустился на лестницу.

– Сделаем, как сказал. – Пообещал ему Привалов.

– Раскомандовался. – Пробурчал Григорий.

– Гриш, а нам сейчас не до Устава. Какая вообще разница, кто мы, майоры, литехи или генералы. Нам бы всплыть, как минимум, и как максимум, приспособиться к новой жизни. У Федора, видишь, черепушка варит в технике. Лучше подчиниться на пользу дела, чем тешить свое самолюбие во вред всему.

– Ну, так-то я с тобой согласен, но инерция сознания упрямая вещь. – Стыдов подумал немного и сделал вид, что лизнул лестницу, из которой делали направляющую.

– Вот, так-то оно лучше. – Поддержал его Привалов.

По шахте бегало непрекращающееся эхо ударов по металлу. Надо было выбить крепления подвески на самом дне, чтобы не лезть к ним в воду, когда шахту затопит. Чтобы справиться с этой задачей, пришлось нагрузить верхние крепления, чтобы ослабить нижние. И все равно металлические штыри, удерживающие проушины гидроцилиндров едва поддавались. Металл штырей разогрелся от сильного трения и расширился, усложнив задачу. Из потерны принесли черную вонючую жижу, чтобы охлаждать их.

Обессилевших срочников заменили офицеры. Но все равно, эта часть работ двигалась медленнее остальных. Исупов уже отсоединил все трубы и провода, и собирался взяться за последний оплот цивилизации, трубу соединяющую туалет с фекальной емкостью.

– Погоди, не спеши. – Остановил его напарник. – Это в самую последнюю очередь. Пусть детишки и женщины в туалет сходят. Неизвестно, как долго мы будем с подвеской возиться после затопления.

Штыри пошли лучше, когда их выбили наполовину. Подвеска загудела, затрещала под увеличившейся нагрузкой. Большую часть гидроцилиндров сняли полностью, как и собирались. Для подъема важен был каждый килограмм лишнего веса, а пенал был тяжел и сомнения в его плавучести были немаленькими.

Привалов оглядел захламленное железом дно шахты.

– Теперь надо перекурить. До женщин и детей довести, что санитарная зона как минимум на полдня. И всех это касается, но вам можно справить нужду прямо здесь.

Когда все было готово к затоплению, пусть пока и частичному, всем стало страшно. Приближался решающий момент, от которого зависела судьба. Несмотря на технический талант Яцука, не было полной уверенности, что все пройдет как по маслу. Любая непредвиденная ситуация могла превратиться из надежды на спасение в смертельную ловушку. Военные это понимали прекрасно, женщины в меньшей степени, доверившись мужьям, а дети и вовсе, наслаждались тревожным моментом, как нарочно потеряв всякую послушность.

Яцук оделся в ОЗК и изолирующий противогаз, чтобы открыть дверь в «баррикаде». Вода хлынула из промежуточного помещения. Волну погнало по потерне и обрушило с сорокаметровой высоты вниз шахты. Первой порции хватило, чтобы едва закрыть дно. Яцук ушел ко входной двери, попутно рассматривая осевшую на дно грязь. Раскидал ногой подозрительные холмики из грязи, но ничего путного не нашел. Юрий страховал его, по другую сторону, держа противогаз и ОЗК наготове.

Второй «заправки» хватило на нижнюю треть, а третьей, хватило до половины уровня пенала. В шахте сразу стало промозгло. Стенки пенала отсырели изнутри и температура в помещении начала падать. Но самое главное, расчет на подъемную силу оправдался. Пенал всплыл, ослабив крепления подвески. Сразу с нескольких сторон ударили кувалдами по штырям. Вибрации ударов разносились по корпусу пенала. Женщины, собравшие под крыло детей, при слабом свете фонарей, рассказывали им веселые истории. Им удалось не только успокоить детей, но и успокоиться самим.

После того, как с одной стороны удалось отсоединиться от подвески, корпус УКП потерял устойчивость. Балансировка заставляла его искать оптимальный центр тяжести. Металл до зубной боли заскрежетал о металл. Пенал качнулся, чуть не придавив Довбыша. Тот проворно поднялся выше. Яцук наблюдал за процессом сверху.

– Распорки надо ставить, иначе кого-нибудь размажет по стене. – Крикнул он.

Пришлось срочно выдумывать из имеющегося материала распорки и прикручивать их к лестницам. Усилия со стороны пенала на них было небольшое, зацепившись при подъеме, он должен был спокойно свернуть их. Удары кувалд снова наполнили тесное пространство шахты. К их раскатам примешивался скрежет металла, волнующегося не меньше людей пенала УКП. Последний гидроцилиндр сорвали с креплений. Пенал заиграл нижней частью, пугая людей.

– Надо заливать доверху. – Решил Яцук. – Только потом отсоединять полностью.

Открытым оставался люк первого отсека, в котором стоял генератор. Вся команда, за исключением Привалова и Яцука, находящихся в потерне, сидела либо на крыше пенала, либо в первом отсеке. Вначале послышался гул из потерны, а потом ударил поток. Минуты полторы он буйствовал и резко затих. Через десять минут шоу повторилось, и через десять минут еще раз. Из потерны показался луч фонаря.

– Как? – Односложно, но обо всем, спросил Привалов.

– Под верх! – Не менее лаконично ответил Стыдов.

Снова забили кувалды. Их звук теперь не гулял эхом по шахте, а сразу тонул в черной воде. Кузьмин бегал вверх вниз по отсекам, проверяя люки на протечку. В шестом и восьмом отсеке немного сочилось, но не критично.

– Дамы, не спускайте глаз, если усилится, сразу зовите. – Предупредил он обитателей этих отсеков.

На всякий случай проверил унитаз в двенадцатом отсеке, опасаясь, что трубу заглушили не герметично. Но там все было нормально.

Осталось две точки крепления. Яцук остановил процесс.

– Так, надо сосредоточиться. Сейчас мы собьем с последних креплений, и пенал поднимется. Надо будет выровнять его и идти открывать дверь.

– Федор, а ты сам, что ли, собрался финализировать нашу эпопею с подъемом? – Спросил Исупов.

– Да, это же, можно сказать, мой проект.

– Федя, не дури, ты и так много сделал, дай и мне погеройствовать. – Не унимался Исупов.

– Да какой тут героизм. Леха? Всего-то воды запустить, да провода отключить.

– Еще надо зацепиться вовремя. – Напомнил Григорий.

– Не боись, чай не космический корабль запускаем.

– И правда, Федор, разреши Алексею тоже сделать посильный вклад. Ты как-то затмил его своим техническим гением. – У Привалова были свои соображения насчет Яцука.

– Я ведь волноваться буду, мужики. Когда сам, вроде все на контроле.

– Доверять надо людям, нас и так мало осталось. – Снова пошутил Стыдов.

Просьбы возымели эффект. Яцук снял ОЗК и передал противогаз Исупову. Наконец-то сбили последние крепления и пенал, полез верх, соприкасаясь со стенами. От скрежета у сидящих внутри закладывало уши. Аришка Привалова и Лейла испуганно уткнулись в Елену. Мишка заткнул уши, но к матери не полез. Чтобы не слышать скрежет, он начал «гудеть».

Пеналу не хватило подъемной силы, чтобы упереться в крышку всего чуть-чуть.

– Ну, всё, хавайтесь хлопцы, дальше будем полагаться на удачу и на Алексея.

– Я не подведу. – Пообещал Исупов.

– Леха, не забудь подпереть внутреннюю дверь баррикады, чтобы вода сразу пошла насквозь. Так тебе будет проще вернуться.

– Да помню я, не беспокойся. Замуровывайтесь и до встречи на поверхности.

– До встречи. – Исупов помахал рукой, как космонавт, перед входом в корабль. Развернулся и исчез в темноте потерны.

Команда разошлась по отсекам. Свою работу они сделали, теперь нужно было вытерпеть самый последний и самый психологически тяжелый этап, пассивно ждать. В первом отсеке, с генератором остался Яцук, Привалов и Довбыш.

– Мужики, сразу предупреждаю, воздуха здесь будет мало. – Яцук собрал конструкцию, которую назвал инжектором.

К шлангу воздухозаборника он приделал кислородный баллон, чтобы на бедной смеси не заглох двигатель.

– Заведем, когда Леха даст сигнал. Два зеленых удара.

Поток воды, хлынувший из потерны, качнул пенал, и скрежет снова наполнил внутреннее пространство. Привалов разрывался между желанием оказаться рядом с семьей и находиться рядом с генератором, чтобы контролировать процесс открытия крышки шахты. Отчетливо раздался стук удара сверху. Пенал уперся в крышку. Постепенно затих шум воды, сравнявшись с уровнем верхнего дверного проема потерны.