На утесах и каменных столбах во множестве гнездились птицы, и весь день, черные на бледном небе, над головой кружились птичьи стаи. Во время дневной стоянки Арагорн долго и с недоверием наблюдал за их мельтешением, подозревая, что Голлум успел натворить бед и вести об их путешествии уже разносятся по всей округе. Позднее, когда солнце уже садилось и Отряд готовился к отплытию, Следопыт вдруг заметил вдали, на фоне меркнущего неба, черное пятнышко. Это была огромная птица – она летела очень высоко, то кружа на месте, то медленно двигаясь к югу.

– Что это за птица, Леголас? – спросил Арагорн, показывая на север. – Орел, наверное?

– Да. Орел–охотник, – ответил Леголас. – Что бы это значило? Горы еще далеко.

– Пока не стемнеет окончательно, трогаться с места не будем, – решил Арагорн.

Наступила восьмая ночь пути, тихая и безветренная; серый восточный ветер наконец унялся. Тонкий месяц закатился рано, померкнув в бледном зареве отгоревшего заката; небо расчистилось, и, хотя на юге все еще громоздились розоватые облачные хребты, на западе уже ярко сверкали звезды.

– В путь! – позвал Арагорн. – Отважимся еще на один переход! Эти места мне знакомы хуже, водой мне здесь путешествовать не доводилось – во всяком случае, к Сарн Гебиру я в лодке еще не спускался. До этих перекатов, правда, еще далеко, если верны мои расчеты. Но опасные места – камни, скалистые островки – могут встретиться и раньше. Смотрите внимательней и не гребите слишком быстро!

Сэму, сидевшему на носу, в передней лодке, досталась роль впередсмотрящего. Он облокотился о борт, вглядываясь в темноту. Ночь выдалась черная, но звезды горели до странного ярко, и вода слегка поблескивала в их свете. Близилась полночь. Лодки плыли по воле течения – путешественники почти не брались за весла. Вдруг Сэм закричал. Всего в нескольких саженях впереди выросло что–то темное; послышалось клокотание стремительно несущейся воды. Течение, убыстряясь, потащило лодки влево, а справа, у самого борта, забелела пена – Река бурлила у острых камней, протянувшихся от берега до берега, точно ряд клыков. Лодки сбились в кучу.

– Эй, Арагорн! – перекрывая шум воды, закричал Боромир, когда его лодка с разбегу ударилась о головную. – Это же безумие! Ночью нам Порогов не пройти! Да и днем тоже – через Сарн Гебир ни одна лодка не пройдет!

– Назад! Назад! – скомандовал Арагорн. – Поворачивайте! Поворачивайте, если можете! – И он изо всех сил заработал веслом, пытаясь остановить и развернуть лодку.

– Я ошибся, – бросил он через плечо, обращаясь к Фродо. – Я не ожидал, что мы так далеко уплыли! Андуин течет быстрей, чем я думал. Перед нами Сарн Гебир!

С огромным трудом остановив лодки, гребцы принялись их разворачивать, но с течением справиться было непросто: их неуклонно сносило к восточному берегу, нависшему над лодками угрожающей черной стеной.

– А ну–ка, все вместе! Наддай! – кричал Боромир. – Наддай! Нас несет на камни!

Не успел он кончить фразы, как Фродо почувствовал, что днище его лодки скребется обо что–то твердое.

Вдруг наверху зазвенела тетива, за ней – еще и еще; над головой просвистели стрелы. Несколько угодило в цель. Одна клюнула Фродо между лопаток; тот вскрикнул и выпустил весло, но стрела отскочила от спрятанной под одеждой кольчуги. Другая прошила капюшон Арагорна, третья застряла в планшире второй лодки, рядом с пальцами Мерри. Сэму показалось, что он различает, как по длинному галечному пляжу под высоким обрывом мечутся в темноте черные фигурки. Берег был совсем близко – протяни руку, и достанешь.

– Ирч! – воскликнул Леголас, переходя на свой язык.

– Орки! – закричал Гимли.

– Это нам Голлум подстроил, вот ей–же–ей, – успел шепнуть Сэм на ухо Фродо. – Главное, место удобное! А Река, похоже, задалась целью доставить нас прямехонько к ним в лапы!

Они гребли изо всех сил. Помогал даже Сэм. Каждый ежесекундно ожидал укуса черноперой стрелы; но, хотя стрелы то и дело свистели над головой и сыпались в воду у борта, попаданий больше не было. Ночь выдалась темная, но оркам с их кошачьим зрением темнота была нипочем, и в звездном свете члены Отряда были бы для своих врагов прекрасной мишенью, если бы не серые плащи Лориэна и серая обшивка лориэнских лодок. Эльфийское искусство превозмогло злобу мордорских лучников.

Медленно, гребок за гребком, лодки продвигались назад. В темноте трудно было поручиться, что они не стоят на месте; но вот течение ослабло, и тень восточного берега растворилась в ночи. Сколько можно было судить, лодки вновь оказались на середине реки, и вскоре оскаленные камни переката отдалились на безопасное расстояние. Тогда, повернув поперек течения, гребцы вложили в весла всю силу своих мускулов, чтобы поскорее оказаться на западном берегу. Там, в тени нависавших над водой кустов, они смогли наконец остановиться и перевести дух.

Леголас положил весло, взял лук, подаренный ему в Лориэне, и, выпрыгнув на берег, поднялся по камням чуть повыше. Там он не торопясь наладил стрелу и повернулся, вглядываясь в темноту за Рекой. С того берега доносились вопли, но разглядеть что–либо было невозможно.

Фродо поднял голову, глядя на высокую фигуру эльфа; тот все еще смотрел за реку, надеясь наметить себе цель. Темный силуэт головы Леголаса нимбом окружали пронзительно–яркие белые звезды, сверкавшие в черных небесных лагунах за его спиной. С юга, вырастая на глазах, приближались огромные облака, высылая перед собой на звездные поля темных гонцов. Внезапно всех охватил ужас.

– Элберет Гилтониэль! – почти беззвучно прошептал Леголас, глядя на небо. От черноты, клубившейся на юге, отделилась тень. По виду это было облако – и в то же время не облако: неслось оно быстрее ветра и направлялось прямо к ним, пожирая на пути звездный свет. Вскоре стало видно, что это какая–то крылатая тварь, черная, как провал подземной шахты, если не чернее. За рекой заорали, буйно приветствуя подмогу. Сердце у Фродо налилось тяжестью, по телу пробежал внезапный озноб, плечо пронзил смертельный холод, напомнив о давней ране. Хоббит скорчился на дне лодки, пытаясь спрятаться.

Запел большой лориэнский лук; с эльфийской тетивы со свистом сорвалась стрела. Фродо глянул вверх. Крылатая тень, уже было нависшая над лодкой, метнулась прочь. Раздался хриплый каркающий крик; падая, тень пронеслась к восточному берегу и скрылась из виду. Небо вновь очистилось. Вдали поднялся многоголосый гам, проклятия и стоны – и вдруг все стихло. Больше этой ночью оттуда не доносилось ни свиста стрел, ни гомона голосов.

Выждав, Арагорн снова повел лодки вверх по течению. Они продвигались вдоль самого берега, пока на пути не встретился небольшой залив. У воды теснилось несколько деревьев; за ними круто поднимался каменный берег. Здесь решили дожидаться зари, так как идти в темноте было бесполезно. Лагеря разбивать не стали, не стали и разводить костров; спать легли в лодках, тесно прижавшись друг к другу.

– Хвала луку Галадриэли, твердой руке Леголаса и его зоркому глазу! – воскликнул Гимли, жуя кусок лембаса. – В темноте, мой друг, и такой выстрел!

– Вы поняли, в кого я стрелял? – спросил Леголас.

– Я – нет, – ответил Гимли. – Но я рад, что оно не долетело до нас. Очень уж было не по себе. Честно сказать, мне вспомнилась та, морийская Тень. Тень Балрога, – закончил он шепотом.

– Это был не Балрог, – покачал головой Фродо, дрожа от холода, – он до сих пор не мог согреться. – Это было что–то холодное. Я думаю… – Но тут он осекся и замолчал.

– Что ты думаешь? – подхватил Боромир, перегибаясь через борт лодки и заглядывая в лицо Фродо, словно пытаясь угадать, что у того на уме.

– Мне кажется… Нет, я, пожалуй, не стану ничего говорить. Но что бы это ни было, враги, похоже, сильно на него рассчитывали.

– Похоже, что так, – подал голос Арагорн. – Но где они теперь, сколько их и что они еще предпримут, мы не знаем. Этой ночью нам спать нельзя! Сейчас нас прикрывает тьма. Но что будет утром? Как знать! Держите на всякий случай оружие поближе!