На гребне внезапно показался всадник, облаченный в белое, сияющий, как звезда в лучах восходящего солнца. Над пологими вершинами гор, не смолкая, трубили рога. Вслед за Белым Всадником на гребне выросли пешие воины с обнаженными мечами, и вскоре по склону рассыпалось тысячное войско. Среди воинов шагал высокий, богатырского сложения человек с алым щитом в руке. И вот он поднес к губам большой черный рог и еще раз протрубил в него.

– Эркенбранд! – закричали всадники. – Эркенбранд!

– Смотрите! Белый Всадник! – перекрыл их голоса могучий голос Арагорна. – Гэндальф снова с нами!

– Митрандир! Митрандир! – воскликнул Леголас. – Вот это волшебство так волшебство! Скорее! Я хочу взглянуть на этот лес, пока не рассеялись чары!

Полки Исенгарда взревели. Орки заметались, кидаясь от одной напасти к другой. С Башни снова затрубил рог, и гвардейцы Короля галопом ринулись вниз, через проход в Хельмском Валу. С холмов спускался со своими воинами Эркенбранд, правитель Западного Фолда, а со стороны Роханской Щели вниз по склону легко, как олень, который чувствует себя в горах как дома, летел Скадуфакс… При виде Белого Всадника войско Сарумана вконец обезумело. Горцы падали ниц; орки бросали на землю мечи и копья, визжали, спотыкались и сломя голову неслись прочь, словно черный дым, гонимый ураганом. Один за другим, стеная и воя, скрылись они в выжидающей мгле леса, но выйти оттуда не довелось уже никому.

Так ясным утром снова встретились на зеленой траве у Хельмского ручья король Теоден и Белый Всадник Гэндальф. С ними были Арагорн, сын Араторна, эльф Леголас, Эркенбранд из Западного Фолда и князья Золотого Двора. Вокруг собрались Рохирримы – Всадники Рохана. Но удивление было сильнее радости, и все взгляды невольно поворачивались в сторону леса.

Внезапно раздались победные крики: из Хельмской Теснины выходили воины, которых прежде орки вынудили отойти в ущелье. Там были и Гамлинг Старый, и Эомер, сын Эомунда, и гном Гимли. Гимли лишился шлема, голова его была повязана льняной тряпицей, пропитавшейся кровью, но голос звучал громко и бодро.

– У меня сорок два, достойный Леголас! – закричал он еще издали. – Увы! Мой топорик зазубрился – у сорок второго на шее оказался железный обруч… А как твои дела?

– Ты обогнал меня, – отозвался Леголас. – У меня на одного меньше. Но я не огорчаюсь. Главное – ты жив и держишься на ногах!

– Привет тебе, Эомер, сын сестры моей! – молвил Теоден. – Я рад видеть тебя невредимым!

– Радуйся, Король Рохирримов! – поклонился Эомер. – Ночь миновала, наступил день. Но он принес с собой много странного!

Он обернулся и еще раз окинул изумленным взглядом лес и Белого Всадника.

– Ты вновь являешься, когда нужен больше всего и когда тебя уже никто не ждет! – воскликнул он.

– Как это – не ждет? – поднял брови Гэндальф. – Я же сказал, что вернусь, и назначил вам встречу у Хельмского Вала.

– Но ты не назвал часа и не сказал, как это произойдет!.. Необычное ты привел нам подкрепление! Воистину, ты – великий кудесник, о Гэндальф Белый!

– Может быть, может быть… Но если и так, кудесничать я еще не начинал. Что я сделал? Дал добрый совет, видя, что вы в опасности, да воспользовался быстротой Скадуфакса – вот и все! Победой вы обязаны собственной доблести да еще выносливости воинов из Западного Фолда – они шли всю ночь.

Но на Гэндальфа смотрели с прежним, если не бoльшим удивлением. Все чаще люди с подозрением оглядывались на лес и проводили рукой по глазам. Неужели Гэндальф ничего не видит?

Гэндальф рассмеялся долгим и веселым смехом.

– Вы говорите о деревьях? Не пугайтесь, я вижу их не хуже вашего. Но я тут ни при чем. Даже Мудрые не могут приказывать Лесу. Просто все обернулось гораздо удачнее, чем я замышлял, и удачнее, чем я мог надеяться!

– Чьи же это чары, если не твои? – не поверил Теоден. – Не Сарумановы же! Неужели тут замешан какой–нибудь третий волшебник, о котором нам еще предстоит узнать?

– Это не чары. Здесь сила куда более древняя, – покачал головой Гэндальф. – Она явилась на землю раньше, чем раздалась первая песня эльфа, раньше, чем первый гном взял в руки первый молот.

– И какой же ответ у твоей загадки? – спросил Теоден.

– Если хочешь узнать ответ, тебе придется поехать со мной в Исенгард, – ответил Гэндальф.

– В Исенгард? – поразились стоявшие вокруг.

– В Исенгард, – повторил Гэндальф. – Во всяком случае, я еду в Исенгард, и никому не возбраняется ко мне присоединиться. Там мы увидим кое–что любопытное.

– Даже собери ты воедино всех воинов Марки, даже исцели их от ран и усталости – и то не наберешь ты войска, с которым мы могли бы напасть на твердыню Сарумана, – нахмурился Теоден.

– И все же я еду в Исенгард, – невозмутимо повторил Гэндальф. – Правда, ненадолго. Мой путь лежит на восток. Жди меня в Эдорасе, Король! Еще не сменится месяц, как я буду там.

– Нет! – возразил Теоден. – В черный час перед самой зарей я усомнился в тебе, но теперь мы уже не расстанемся. Если таков твой совет – я поеду с тобой!

– Мне надо потолковать с Саруманом, и как можно скорее, – сказал Гэндальф. – Саруман причинил тебе много зла, о Король, и я хочу, чтобы ты присутствовал при нашем разговоре. Когда вы сможете выступить в поход и быстро ли поскачут ваши кони?

– Мои люди устали в бою, – ответил Король. – Устал и я. Мы долго были в пути и давно не смыкали глаз. Увы! Мой преклонный возраст – не наговор Червеуста. Это – болезнь, которой не вылечить даже Гэндальфу.

– Тогда скажи всем, кто отправится с нами, что они могут пока отдохнуть, – согласился Гэндальф. – Мы поедем под покровом сумерек. Это тоже неплохо: наш поход должен оставаться в тайне, если, конечно, это возможно. Но не бери большого отряда, Теоден! Мы едем вести переговоры, а не биться!

Король выбрал несколько быстрых всадников, оставшихся невредимыми в бою, и приказал им скакать во все концы Рохана с вестью о победе. Всем, молодым и старым, велено было спешить в Эдорас: на второй день после полнолуния туда должны были явиться все роханцы, способные владеть оружием. В Исенгард Король пригласил Эомера и десятка два всадников из свиты. Вызвался ехать с Гэндальфом и Арагорн, а с ним – Леголас и Гимли. Несмотря на рану, гном не пожелал оставаться в крепости.

– Удар был так себе, – сказал он. – И не забывайте про шлем. Можно сказать, что я отделался легким испугом. Нет, шалишь, орочья царапина меня не остановит!

– Пока мы отдыхаем, я займусь твоей раной, – сказал Арагорн.

Король вернулся в Хорнбург и заснул мирным сном, какого не знал уже много лет. Воины, избранные в свиту Короля, тоже отправились отдыхать. Всем остальным – за исключением раненых – пришлось взяться за нелегкий труд похорон, ибо на поле брани осталось много павших – как у стен крепости, так и в глубине Теснины.

Из орков не уцелел ни один, и орочьих трупов на поле битвы валялось бесчисленное множество. Из горцев многие сдались в плен – они были напуганы до полусмерти и молили о пощаде.

Роханцы отобрали у них оружие и отправили работать.

– Помогите исправить зло, совершенное с вашим участием, – сказал им Эркенбранд, – и дайте клятву, что никогда больше не подойдете к броду через Исену с оружием в руках и не окажете поддержки врагам рода человеческого. А потом отправляйтесь к себе домой. Саруман застлал вам глаза пеленой обмана. Многие из вас поплатились жизнью за то, что поверили его обещаниям. Но если бы вы победили, плата была бы немногим дешевле.

Горцы были бесконечно изумлены оказанной им милостью: Саруман убеждал их, что роханцы жестоки и сжигают пленников живьем.