— Передай Саммаэлю, — холодно промолвил Ранд, — что за каждую смерть, в которой он повинен со дня пробуждения, он ответит. За каждую смерть, в которой он повинен, когда бы это ни случилось, он дорого заплатит. Он избежал возмездия в тармон гай'дон, при Нол Каймэйн, а Сохадра… — Льюс Тэрин помнил и многое другое, но слишком уж горестны и ужасны были эти воспоминания. То, что видели глаза Льюса Тэрина, жгло даже сквозь кокон Пустоты, будто Ранд лицезрел все сам. — …Но теперь я твердо намерен добиться справедливости. Скажи ему, никакого перемирия с Отрекшимися! Никакого перемирия с Тенью!

Посланец судорожно поднял руку, утирая с лица пот. Нет, не пот. Рука мгновенно окрасилась красным. Человека била дрожь, а изо всех пор сочились алые капельки.

Хамад ахнул и отступил на шаг. Башир скривился и отер усы. Даже айильцы, и те выглядели ошеломленными. Истекающий кровью иллианец рухнул на пол и забился в конвульсиях. По белым плитам пола медленно расползалась темная блестящая лужа.

Погруженный в Ничто, Ранд отстранение созерцал гибель посланца Саммаэля. Пустота ограждала его от чувств, да и все равно он ничего не мог поделать. Даже умей он Исцелять, скорее всего, сейчас и это не помогло бы.

— Я думаю, — медленно произнес Башир, — Саммаэль уразумеет, каков был твой ответ, когда этот малый не вернется к нему в срок. Ну и дела. О том, как убивают гонцов принесших дурные вести, я слышал, но, чтобы человека убили, чтобы узнать, что вести дурные, такого еще не было.

Ранд кивнул. Эта смерть ничего не меняла, во всяком случае, меняла не больше, чем рассказ о Тигрейн.

— Пусть кто-нибудь займется его похоронами. Погребальная молитва не повредит, если даже и не поможет.

И почему эти королевы на витражах по-прежнему смотрят на него с укором? Ясно ведь, что на своем веку им доводилось видеть не меньшее зло, возможно, даже в этих самых покоях. Он все так же ощущал Аланну — Пустота не отгораживала от нее. Можно ли доверять Эгвейн? Она умеет хранить секреты.

— Возможно, я проведу ночь в Кайриэне.

— Странный конец странного человека, — промолвила вышедшая из-за помоста Авиенда. За возвышением, на котором стоял трон, находилась маленькая дверца, через которую можно было попасть в гардеробную, а оттуда выйти в коридор.

Ранд собрался было встать между девушкой и кровавой грудой на полу, но передумал. Авиенда лишь скользнула по телу взглядом. Раньше она была Девой и чего-чего, а уж мертвецов повидала немало. К тому времени, когда Авиенда отказалась от копья, она, надо полагать, умертвила не меньше людей, чем видел мертвых Ранд.

Смотрела же она не на покойника, а на Ранда, смотрела внимательно, желая удостовериться, что он не пострадал. При виде ее Девы заулыбались и раздались в стороны, оттеснив Красных Щитов, но Авиенда осталась там, где стояла. Она теребила шаль и смотрела на него. Хорошо еще, что она — хотя Девы могли иметь на сей счет иное мнение — оставалась рядом с ним лишь по повелению Хранительниц Мудрости, поручивших ей шпионить за ним. Хорошо, потому что Ранд чувствовал почти непреодолимое желание обнять ее прямо сейчас, прямо здесь. Благодарение Свету, что она не испытывала к нему никаких чувств. Ранд подарил ей костяной браслет, на котором были вырезаны розы с шипами — подходящий подарок, принимая во внимание ее характер. Она носила его — единственное украшение, не считая серебряного ожерелья со странным тонким узором, который кандорцы называют «снежинками». Откуда взялось ожерелье, кто ей его подарил, Ранд не знал.

О Свет! — негодовал он на себя. Как можно мечтать об Авиенде и об Илэйн, заведомо зная, что у тебя нет права ни на ту, ни на другую. Ты хуже, чем думал о себе Мэт. Даже у Мэта хватало ума и порядочности держаться подальше от женщины, если он полагал, что его общество может ей как-то повредить.

— Мне тоже надо в Кайриэн, — заявила Авиенда. Ранд поморщился. Он собирался заночевать в Кайриэне отчасти и потому, что там ему не пришлось бы спать в одной комнате с ней.

— Это не имеет никакого отношения к… — резко начала она и закусила губу. Зелено— голубые глаза девушки сверкнули. — Просто мне надо поговорить с Эмис, с Хранительницами Мудрости.

— Понятное дело, — промолвил он. — Почему бы и нет? — Всегда оставалась возможность как-нибудь отделаться от нее в последний момент.

Башир коснулся его руки:

— Ты собирался провести смотр моим всадникам. Сегодня после обеда. — Сказано это было будто мимоходом, но взгляд раскосых глаз Башира придавал словам особый вес.

Смотр был очень важен, но Ранд чувствовал необходимость убраться из Кэймлина, из Андора.

— Завтра. Или послезавтра.

Нужно оказаться подальше от взора тех королев, чтобы не задаваться вопросом: а что, если их потомок — о Свет, ведь он их потомок! — разорвет их землю в клочья, как разорвал уже множество других?

И подальше от Аланны.

Хотя бы на одну ночь необходимо убраться отсюда.

С помощью потока Воздуха Ранд подобрал с трона скипетр и пояс с мечом и открыл переходные врата прямо перед помостом. Светящаяся щель расширилась, открывая взгляду пустую, обшитую темными панелями палату, находившуюся более чем в шестистах милях от Кэймлина, в Солнечном Дворце. В королевском дворце Кайриэна. Расположенная на отшибе комната была специально приспособлена для его нужд — мебели в ней не имелось, но деревянная обшивка стен и темно-синие плиты пола блестели полировкой. Лишенная окон, комната, тем не менее, была ярко освещена: восемь высоких золоченых светильников горели здесь днем и ночью. Свет масляных ламп усиливался многочисленными зеркалами. Ранд задержался, чтобы опоясаться мечом, а Сулин с Уриеном открыли дверь в коридор и, опередив его, вывели туда Дев и Красных Щитов. В нынешних обстоятельствах эта предосторожность казалась Ранду смехотворной. Широкий наружный коридор — а в комнату можно было попасть только таким путем — уже был заполнен охраной. Там находилось три десятка Фар Алдазар Дин, Орлиных Братьев, и почти две дюжины солдат Берелейн из Майена в покрытых красным лаком нагрудниках и похожих на горшки шлемах с ободками и назатыльниками. Если хоть где-нибудь Ранд и мог обойтись без Дев, то в первую очередь в Кайриэне.

Когда Ранд появился на пороге, по коридору уже спешил Орлиный Брат, а следом за рослым айильцем с трудом поспевал неловко сжимавший копье майенец. По существу, за Фар Алдазар Дин тянулось чуть ли не маленькое войско: челядь в разнообразных ливреях, Защитник Твердыни из Тира в черно-золотом мундире и сверкающей кирасе, кайриэнский солдат с выбритым лбом — его нагрудник был выщерблен и помят — и две молодые айилки в тяжелых темных юбках. Ранду показалось, что он узнал в них учениц Хранительниц Мудрости. Весть о его прибытии распространилась по дворцу мгновенно. Как всегда.

По крайней мере, Аланна теперь далеко. Верин тоже, но главное, Аланна. Правда, он по— прежнему чувствовал ее. Даже на этом расстоянии он смутно ощущал направление, в котором она находилась, — где-то на западе. Впечатление было такое, словно она вот-вот прикоснется сзади к его шее. Существует ли хоть какой-нибудь способ избавиться от нее? На мгновение Ранд ухватился за саидин, но, как всегда, это ничего не изменило.

Ты никогда не выберешься из ловушки, в которую сам угодил, зазвучало в голове сбивчивое бормотание Льюса Тэрина. Чтобы сломить силу, необходимо прибегнуть к большей силе, а прибегнув к. ней, ты снова угодишь в ловушку. И так будет вечно, ведь ты не можешь умереть.

Ранд поежился. Порой ему и вправду казалось, что Льюс Тэрин обращается к нему, говорит с ним. Так или иначе, терпеть в своей голове чужой голос было бы легче, будь от него хоть какой-нибудь толк.

— Я вижу тебя, Кар'а'карн, — промолвил один из Орлиных Братьев. Сероглазый, ростом с самого Ранда, с белесым шрамом, выделявшимся на загорелом лице. — Я — Корман из Мосаада Гошиен. Да обретешь ты сегодня прохладу.

Не успел Ранд ответить, как того требовал обычай, а к нему уже протолкался розовощекий майенский офицер. Точнее не то чтобы протолкался, он был слишком изящен и строен, чтобы оттолкнуть человека на голову выше его ростом и вдвое шире в плечах, тем паче айильца, а скорее проскользнул вперед. Но так или иначе, он оказался рядом с Корманом и, сунув под мышку темнокрасный шлем с одним-единственным тонким красным пером, представился: