— Ты здорова как Дева, дочка. Эгвейн шаталась и жадно глотала воздух. С Девой такого быть не могло, но она все равно испытала прилив гордости. Эгвейн никогда не считала себя слабой, но прекрасно знала: до того, как стала жить среди айильцев, она ни за что не выдержала бы подобного испытания. Еще годик, подумала девушка, и я стану бегать не хуже Фар Дарайз Май. Но вернуться в город она была не готова и предпочла присоединиться к Хранительницам в палатке-парильне. На сей раз ей не пришлось поливать водой раскаленные камни — это делала Родера. Эгвейн лишь наслаждалась снимающей усталость влажной жарой. Ушла она, лишь когда в палатку заявился Руарк с Тимоланом, вождем Миагома, и Индирианом, вождем Кодарра, — рослыми, могучими мужчинами с седеющими волосами и суровыми, замкнутыми лицами. Завидя клановых вождей, Эгвейн опрометью выскочила из палатки, на ходу заворачиваясь в шаль. Она удирала таким образом уже не впервые и всякий раз боялась услышать вдогонку смех — вполне в духе айильского юмора, — но айильцы, похоже, просто не замечали никакой связи между приходом мужчин и ее поспешным бегством. И Эгвейн очень радовалась этому обстоятельству.

Собрав сложенную аккуратной стопкой возле парильни одежонку, девушка поспешила в свою палатку. Солнце уже клонилось к закату, а ее клонило ко сну. Она слишком устала, чтобы думать о Тел'аран'риоде и даже чтобы, как учили ее Хранительницы Мудрости, запоминать свои сны. Но из тех, которые все же запоминались, большая часть была о Гавине.

ПОУТРУ, когда в сером предрассветном сумраке ее разбудила Ковинде, Эгвейн, как ни странно, чувствовала себя вполне отдохнувшей. Ей не терпелось отправиться в город как можно скорее,и разузнать там как можно больше. Зевнув и потянувшись, она мигом вскочила на ноги, торопливо умылась, наспех оделась и едва не забыла причесаться. Наверное, она убежала бы в город не позавтракав, да только приметившая девушку Сорилея мигом положила конец этой затее. Что, возможно, было и к лучшему.

— Зря ты так рано ушла из парильни, — промолвила Эмис, принимая из рук Родеры миску с кашей и сушеными фруктами. В палатку Эмис набилось около двух дюжин Хранительниц Мудрости, так что Родере, Ковинде и одетому в белое мужчине по имени Дойлан, еще одному гай'шайн из Шайдо, приходилось беспрерывно сновать туда-сюда, обслуживая эту ораву. — Руарк рассказал нам немало интересного о твоих сестрах. Наверное, и ты сможешь что-нибудь добавить.

После стольких месяцев притворства Эгвейн не пришлось гадать, о каких сестрах идет речь: Хранительница имела в виду посольство из Башни.

— Я расскажу все, что смогу. А что сообщил Руарк?

— Ну, прежде всего он выяснил, что Айз Седай шесть. И две из них — Красные сестры.

Две, а не одна… Эгвейн не могла не подивиться глупости или наглости Элайды. И одну-то Красную было неосмотрительно включать в такое посольство. Хорошо еще, что возглавляет его Серая. Большинство Хранительниц Мудрости возлежали на ковриках широким кругом — ни дать ни взять спицы от колеса, и лишь некоторые сидели или стояли на коленях. Как только были названы имена прибывших Айз Седай, все взгляды обратились к Эгвейн.

— Боюсь, что я знаю лишь двух из них, — осторожно промолвила девушка. — Айз Седай в Башне немало, а я слишком недолго пробыла сестрой и не успела познакомиться со многими. — Хранительницы понимающе кивнули. — Несан Бихара славится своей беспристрастностью, она непременно выслушает все мнения, все сопоставит и взвесит и лишь потом вынесет решение. Она вникает во все и замечает малейший изъян в доводах. Ей ничего не стоит, глянув раз на страницу, слово в слово повторить, что там написано. Или точно так же повторить разговор, состоявшийся при ней год назад. Однако порой она разговаривает сама с собой или размышляет вслух.

— Руарк говорил, что ее интересует Королевская библиотека. — Помешивая кашу, Бэйр не сводила глаз с Эгвейн. — И он слышал, как она бормотала что-то насчет печатей. По рядам Хранительниц пробежал встревоженный ропот, но стоило Сорилее прокашляться, как все смолкло.

Зачерпнув ложку каши — в ней попадались кусочки сушеной сливы и еще каких-то сладких ягод, — Эгвейн призадумалась. Конечно, если Элайда, перед тем как усмирить Суан, допросила ее — а уж это она сделала непременно, — ей наверняка известно о трех сломанных печатях. Две припрятал Ранд — Эгвейн дорого бы дала, чтобы узнать где. В последнее время он, похоже, перестал доверять кому бы то ни было. Одну печать, найденную в Танчико, Илэйн и Найнив доставили в Салидар, и о ней-то Элайда знать не могла. Если, конечно, не имела соглядатаев в Салидаре. Об этом стоит поразмыслить, но не сейчас. Надо полагать, Элайда изо всех сил старается разузнать что-либо насчет остальных печатей. Вполне возможно, потому-то она и послала Несан в Королевскую библиотеку, вторую в мире после книгохранилища Белой Башни.

Эгвейн проглотила сушеную сливу и поделилась этими своими соображениями с Хранительницами.

— Вчера вечером я говорила то же самое, — буркнула Сорилея. — Аэрон, Колинда, Эдарра, отправитесь в библиотеку. Втроем. Три Хранительницы Мудрости обязаны найти то, что требуется, раньше, чем одна Айз Седай.

У всех трех вытянулись лица. Королевская библиотека была огромна, и искать в ней неведомо что представлялось делом безнадежным. Но не столь безнадежным, как спорить с Сорилеей; тяжело вздыхая и недовольно ворча, три женщины отставили в сторону тарелки и направились к выходу.

— Ты сказала, будто знаешь двух, — продолжила Сорилея, прежде чем они успели уйти. — Одна, стало быть, это Несан Бихара, а кто другая?

— Сарен Немдал, — отвечала Эгвейн. — Но пойми меня правильно, близко я не знаю ни ту ни другую. Сарен похожа на большинство Белых сестер — во всем старается руководствоваться логикой и удивляется, когда кто-то действует, повинуясь порыву. Но нрав у нее есть, и крутой, только она редко дает ему волю. Зато уж если даст — берегись, — нос откусит, моргнуть не успеешь. Правда, выслушать чужое мнение, нравится оно ей или нет, Сарен готова всегда. И она умеет признавать свою неправоту.

Отправив в рот очередную ложку, Эгвейн попыталась незаметно приглядеться к Хранительницам — кажется, ни одна из них не заметила ее неуверенности. А ведь девушка чуть не сболтнула, что ты и глазом моргнуть не успеешь, как эта Сарен спровадит тебя скрести полы. Обеих сестер она знала лишь потому, что, будучи послушницей, присутствовала на их уроках. И лишь настолько, насколько послушница может знать наставницу. Несан, стройная уроженка Кандора с птичьими глазами, даже стоя спиной к ученицам, могла мгновенно определить, какая из них отвлеклась хотя бы на миг. Под ее руководством Эгвейн довелось изучать несколько предметов, тогда как у Сарен она побывала всего на двух лекциях, одна из которых касалась природы реальности. Но и этого оказалось достаточно — трудно забыть женщину, совершенно серьезно утверждавшую, будто красота и безобразие одинаково иллюзорны. Особенно если эта женщина столь хороша, что редкий мужчина не проводит ее взглядом.

— Надеюсь, ты все же припомнишь что-нибудь еще, — промолвила Бэйр, приподнявшись на локте. — Похоже, ты у нас единственный источник сведений.

Ну конечно, смекнула, хотя и не сразу, Эгвейн. Бэйр и Эмис, должно быть, попытались заглянуть в сны Айз Седай. И безуспешно — те всегда ограждали свои сны. Эгвейн не успела обучиться этому до ухода из Башни, о чем весьма сожалела.

— Я постараюсь. А в каких покоях дворца они разместились?

Это следовало узнать в первую очередь. Эгвейн вовсе не желала, направляясь к Ранду — когда ему заблагорассудится вернуться, — нарваться на одну из этих сестер. Особенно на Несан. Сарен, та, может, и не вспомнит какую-то там послушницу, но Несан никого не забывает. Хуже того, насчет Эгвейн ал'Вир в Башне ходило столько толков, что ее, не ровен час, могут опознать и другие Айз Седай, которых сама она знать не знает.

— Они отвергли предложение Берелейн предоставить им кров и прохладу, — хмуро ответила Эмис. — Даже на одну ночь. — С точки зрения айильцев, отказ принять гостеприимство, даже от кровного врага, считался постыдным. — Они остановились у женщины по имени Арилин. Среди древоубийц она считается родовитой. Руарк полагает, что Койрен Селдайн знала эту Арилин и раньше.