— Нет у вас на это времени, — решительно возразила молодая Айз Седай. Среди сестер она выделялась и своим нарядом — желтый, с голубыми вставками и глубоким, с голубой оторочкой вырезом костюм для верховой езды казался здесь неуместным, — и возрастом. Она была единственной, чей возраст поддавался определению. — С самого утра на нее насядут члены Совета. И ежели она не будет готова, Романда выпотрошит ее, как сазана.

Эгвейн ахнула. Голос и сам по себе казался знакомым, да еще эти рыбацкие присказки…

— Суан Санчей! Но это же невозможно!

— Вполне возможно, — сухо отозвалась Анайя, покосившись на молодую женщину.

— Суан снова стала Айз Седай, — пояснила Мирелле без особой радости в голосе.

Эгвейн с трудом верила в случившееся даже после того, как Шириам все ей растолковала. Выходит, Найнив Исцелила усмирение? А Суан Санчей выглядит не старше Найнив именно из-за того, что некоторое время пробыла усмиренной? Суровая, толстокожая Суан — и эта красавица с нежными кремовыми щечками?

Пока Шириам говорила, Эгвейн присматривалась к Суан и убедилась, что в одном та не изменилась. Глаза ее остались такими же, как прежде. Как можно было не узнать этот взгляд, способный забивать гвозди? Но кроме взгляда… Суан изменилась не только внешне, она утратила большую часть своей былой мощи. Эгвейн уже достаточно знала, чтобы определить способность той или иной женщины иметь дело с Силой, и чувствовала:

не считая ее самой, сильнее всех в этой комнате Шириам. За ней, кажется, следовала Мирелле, а остальные были примерно равны. Кроме Суан. Та оказалась самой слабой.

— Это поистине самое замечательное из открытий Найнив, — промолвила Мирелле. — Желтые освоили ее способ и творят прямо-таки чудеса. Но начало всему положила она. Садись, дитя, разговор предстоит долгий.

— Я лучше постою, — скромно ответила Эгвейн. От одного взгляда на стул с высокой спинкой ее чуть не пробрала дрожь. — А как дела у Илэйн? Мне хотелось бы узнать побольше и о ней, и о Найнив.

Самое замечательное из открытий Найнив, мысленно отметила Эгвейн. Стало быть, не единственное. Похоже, Найнив на месте не топталась, да и Илэйн, наверное, тоже. Ей придется поднажать, чтобы сравняться с ними. И, надо полагать, теперь ей это позволят. Едва ли они так тепло приветствовали ее лишь для того, чтобы с позором отослать прочь. Она еще ни разу не присела и не обратилась ни к одной из сестер как положено, правда, не потому, что задиралась — задираться с Айз Седай ей и в голову не приходило, просто случая не выдалось, — но никто, кажется, не собирался указывать ей, как следует держаться Принятой в присутствии Айз Седай. Видать, о ее обмане они все-таки не прознали. Но в чем же тогда дело?

— У Найнив с Илэйн все в порядке, если не считать маленьких неприятностей с кастрюлями, — начала было Шириам, но ее прервала Суан:

— Что это вы тут разболтались, словно безмозглые девчонки? Времени нет, и отступать уже поздно. Вы сами все это затеяли, и вам придется довести дело до конца. А нет — Романда развесит всю вашу компанию сушиться на солнышке вместе с этой девчонкой. С помощью Деланы, Фэйзелле и прочих членов Совета.

Шириам и Мирелле мгновенно обернулись к Суан. Затем к ней повернулись и все прочие Айз Седай. Глаза их, как и подобает глазам Айз Седай, были холодны и суровы, как и их лица. Поначалу Суан встретила эти взоры столь же бестрепетным взглядом, затем чуточку стушевалась. Слегка покраснев, она поднялась со стула.

— Возможно, я несколько поспешила, — негромко пробормотала она. На взгляд Эгвейн, это не слишком походило на прежнюю Суан Санчей.

Но дело было даже не в неожиданной кротости Суан. Эгвейн решительно не могла взять в толк, что же здесь происходит. Что именно затеяли эти женщины? И почему ее, Эгвейн, подвесят на солнышке, если они не сумеют довести задуманное до конца?

Сестры переглянулись с непроницаемым видом, столь обычным для Айз Седай. Первой кивнула Морврин.

— Ты вызвана сюда по особой причине, — торжественно изрекла Шириам.

Сердце у Эгвейн екнуло. Что же они знают? Что им нужно?

— И причина эта заключается в том, — продолжила Шириам, — что тебе предстоит стать новой Амерлин.

Не следует ли мне рассмеяться? Так размышляла Эгвейн, ошарашенно уставясь на Шириам. Может, за время пребывания среди айильцев она просто разучилась понимать шутки Айз Седай? Но в раскосых зеленых глазах Шириам не было ничего похожего на улыбку. В них вообще ничего не читалось, как и в глазах остальных сестер. Разве что ожидание. Нет, Суан вроде бы слегка улыбалась, хотя за улыбку можно было принять и простой изгиб губ. В колеблющемся свете ламп все лица казались какими-то необычными.

Голова у Эгвейн шла кругом, колени подгибались. Не раздумывая, она опустилась на стул с прямой высокой спинкой — и тут же вскочила, что, кажется, прояснило ее ум. Самую малость.

— Я ведь даже не Айз Седай, — едва дыша, пробормотала она первое, что пришло в голову. Это все равно не имело — не могло иметь! — никакого значения. Они ведь просто шутили или… или что-то…

— Это не препятствие, — твердо заявила Шириам, затягивая потуже свой голубой кушак.

Беонин кивнула, и ее медовые косы качнулись.

— Амерлин является Айз Седай — так гласит закон Башни. Об этом недвусмысленно сказано в нескольких местах, «…будучи Айз Седай, Амерлин…», «Амерлин, как и все Айз Седай.. „, ну, и так далее. Но нигде не сказано, что для того, чтобы стать Амерлин, женщина должна уже быть Айз Седай. — Законы Башни знали все сестры, но Серые, как посредницы, разбирались во всех тонкостях, и Беонин непроизвольно заговорила назидательным тоном: — Что же до законов, определяющих порядок избрания, то там и слов „Айз Седай“ нет. Говорится о „призванной к служению“, «представшей перед Советом“ и все в этом роде Конечно, можно считать, что составительницы законов полагали это само собой разумеющимся Но каковы бы ни были их намерения, они не записали ничего такого, что могло бы помешать…

— В их намерениях сомневаться не приходится, — вмешалась в разговор Карлиния, и Беонин нахмурилась. — Ясное дело, они просто не сочли нужным упоминать столь очевидное. Однако с логической точки зрения закон следует трактовать лишь буквально, что бы ни имели в виду его составители.

— Зачастую законы имеют мало общего с логикой, — ядовито заметила Беонин, но, минуту помолчав, добавила: — Однако в этом случае ты совершенно права. И Совет придерживается того же мнения, — промолвила она, обращаясь уже к Эгвейн. Все эти женщины настроены вполне серьезно.

— Сделавшись Амерлин, ты тем самым станешь и Айз Седай, — с серьезным видом пояснила Анайя.

Суан едва заметно улыбалась — все-таки это была улыбка, — но и она выглядела серьезной.

— А Три Обета ты сможешь принести по возвращении в Башню, — сказала Шириам. — Мы подумывали о том, чтобы ты произнесла их здесь, но потом решили, что без Клятвенного Жезла они все равно не будут иметь силы. Их могут счесть ложными, так что лучше подождать.

Эгвейн невольно села — уже во второй раз. Может, Хранительницы Мудрости были правы, и, посетив Мир Снов во плоти, она просто-напросто лишилась рассудка?

— Это безумие! — запротестовала она. — Какая из меня Амерлин? Я… я…

— Возражения громоздились одно на другое, так что она даже не могла их высказать.

Она слишком молода. Даже Суан, самую молодую Амерлин в истории Башни, возвели на Престол Амерлин, когда ей было уже тридцать… Она, Эгвейн, лишь недавно начала учиться, хоть ей и известно кое-что о Мире Снов… Амерлин должна быть мудрой. Принято считать, что все Амерлин мудрые, а она чувствовала себя растерянной и сбитой с толку… Большинству женщин приходится провести лет десять в послушницах и столько же пробыть Принятыми. Некоторые, правда, продвигались куда быстрее, как, например, Суан, но… Но ведь она, Эгвейн, послушницей не пробыла и года, а Принятой и того меньше…

— Это невозможно! — Вот и все, что Эгвейн удалось произнести вслух.