Поколебавшись, Нандера кивнула:

— Будь по-твоему, Авиенда.

— Эй! — воскликнул Ранд, уставясь на женщин. — Это еще что такое? Никто и никому не вправе рассказывать о моих приходах и уходах без моего на то разрешения.

— Я дала слово, Ранд ал'Тор, — спокойно ответила Нандера и твердо взглянула ему в глаза.

— И я, — поддержала ее Джалани. Ранд открыл было рот, но захлопнул его снова. Проклятый джи'и'тох. Нет смысла напоминать им, что он Кар'а'карн. Авиенда, так та даже удивилась, с чего это ему вздумалось возражать. Ранд поежился, но вовсе не из-за Авиенды или упрямых Дев. Ощущение оскверненности не проходило и даже несколько усилилось. Может быть, Льюс Тэрин вернулся? Ранд мысленно позвал его, но ответа не было.

Послышался стук, и в дверном проеме появилась и, по обыкновению, тут же присела в глубоком реверансе госпожа Харфор. Несмотря на ранний час, главная горничная была тщательно причесана и одета — каким-то образом ей удавалось выглядеть так в любое время суток.

— Милорд Дракон, лорд Башир счел необходимым как можно скорее известить вас о том, что вчера в полдень в город прибыли леди Аймлин и лорд Кулхан, они остановились у лорда Пеливара. Часом позже прибыла леди Арателле с большой свитой. Лорд Барел и лорд Мачаран, леди Сергас и леди Негара приехали ночью, по отдельности, все — с небольшим сопровождением. Никто из них не явился во дворец засвидетельствовать свое почтение. — Все это она изложила невозмутимым тоном, исключавшим ее собственную оценку.

— Хорошие новости, — отозвался Ранд. Так оно и было, пусть даже никто из вельмож не спешил выразить ему почтение. Аймлин и ее муж Кулхан обладали едва ли не таким же влиянием, как и сам Пеливар, а Арателле превосходила могуществом кого бы то ни было, кроме Дайлин и Луана. Остальные были рангом пониже, из них лишь Барел являлся Верховной Опорой своего Дома. Но не в том суть — в город стали собираться вельможи, в свое время выступившие против «лорда Гейбрила». Что Ранду на руку — если только он сумеет разыскать Илэйн прежде, чем эти лорды и леди решат изгнать его из Кэймлина.

— Есть и еще кое-что. — С этими словами госпожа Харфор протянула Ранду письмо, запечатанное голубой печатью. — Доставлено вчера, поздно вечером, милорд Дракон. И привез его какой-то мальчишка, конюх. Оборванный и грязный. Госпожа Волн не слишком обрадовалась, когда, явившись на аудиенцию, не застала вас на месте. — На сей раз в голосе Рин Харфор слышалось явное неудовольствие, хотя трудно сказать, что было тому причиной: досада Госпожи Волн, необязательность Ранда или способ передачи послания.

Ранд вздохнул. Он и думать забыл о том, что и здесь, в Кэймлине, тоже обретаются посланцы Морского Народа. А вздохнув, вспомнил о письме, врученном ему в Кайриэне, и извлек его из кармана. Зеленая и голубая печати были почти одинаковы: оттиск на каждой походил на пару сплющенных чаш, орнаментированных волнистыми линиями, перебегавшими с одной на другую. И каждое письмо было адресовано Корамуру. Не иначе как они кличут так Возрожденного Дракона, подумал Ранд и сломал синюю печать. Письмо не содержало даже обычного приветствия и вовсе не походило на послание, обращенное к Возрожденному Дракону.

«Если ты, будь на то воля Света, в конце концов вернешься в Кэймлин, то я, раз уж проделала столь долгий путь ради того, чтобы увидеть тебя, постараюсь найти для этого время.

Зайда дин Парид Черное Крыло Госпожа Волн клана Кателар». Похоже, госпожа Харфор права — Госпожа Волн пребывала не в лучшем настроении. Послание, скрепленное зеленой печатью, оказалось ненамного лучше.

«Если будет на то воля Света, я готова принять тебя на палубе „Белых брызг“, чем скорее, тем лучше.

Харине дин Тогара Два Ветра Госпожа Волн клана Шодейн».

— Дурные вести? — спросила Авиенда.

— Сам не знаю. — Хмуро разглядывая письмо, он даже не заметил, как госпожа Харфор впустила какую-то женщину в бело-красном одеянии и тихонько перемолвилась с ней парой слов. Ранд не имел ни малейшего желания тратить время на встречи с этими Госпожами Волн. Он перечитал все списки и переводы Пророчеств о Драконе, какие только сумел отыскать. Все они казались туманными и маловразумительными, но ни одно не содержало даже случайного, мимолетного упоминания о Морском Народе. Возможно, Ата'ан Миэйр, живущие на своих кораблях и затерянных в океанской дали островах, окажутся единственным народом в мире, которого не затронет ни его появление, ни Тармон Гай'Дон. Надо будет извиниться перед этой Зайдой и — если удастся — спихнуть ее Баширу. Чего-чего, а титулов у него хватит, «тобы польстить любому тщеславию. — Но думаю, ничего страшного.

Впущенная госпожой Харфор служанка выступила вперед, опустилась перед Рандом на колени, склонив голову чуть ли не до самого пола, и, высоко подняв обе руки, протянула ему еще одно письмо, свиток плотного пергамента. Ранд заморгал — даже в Тире слуги не вели себя столь подобострастно, а уж тем паче в Андоре. Госпожа Харфор хмуро покачала головой.

— Послание для Лорда Дракона, — промолвила коленопреклоненная женщина, не поднимая головы.

— Сулин? — ахнул он. — Что ты делаешь? Почему на тебе это… платье?

Сулин подняла лицо. Выглядела она ужасно — так могла бы выглядеть волчица, пытающаяся казаться ланью.

— Такие наряды носят слуги, те, кто исполняет чужие приказания и получает за это плату. — Сулин попрежнему держала письмо в поднятых руках. — Мне приказано, — промолвила она, — передать это письмо. Его только что доставил… всадник. Вручил и сразу же ускакал.

Главная горничная раздраженно поцокала языком.

— Мне нужен прямой ответ, — заявил Ранд, схватив запечатанный свиток. Но стоило Сулин выпустить письмо из рук, как она вскочила и устремилась к выходу. — Сулин, а ну вернись! Объясни, в чем дело! — кричал он ей вслед, но она выбежала за дверь так стремительно, будто была в кадинсор.

На сей раз госпожа Харфор почему-то сердито уставилась на Нандеру:

— Говорила же я тебе, что толку из этого не выйдет. И еще говорила — вам обеим! — что если уж она наденет Дворцовую ливрею, то и вести себя должна, как подобает дворцовой служанке. Неважно, кем она была прежде, хоть салдэйской королевой!

Сделав реверанс, главная горничная поплыла к выходу, бормоча что-то насчет «этих ненормальных айильцев».

В этом Ранд готов был с ней согласиться. Он перевел взгляд с Нандеры на Авиенду, с той на Джалани — похоже, они не видели в случившемся ничего странного.

— Во имя Света, объясните мне, что происходит? Это ведь Сулин!

— Сначала, — промолвила Нандера, — мы с Сулин пошли на кухню. Она решила, будто чистить горшки и все такое — как раз то, что ей нужно. Но малый, который там заправляет, заявил, что судомоек у него хватает. Не иначе как решил, что Сулин с ними всеми передерется. Ростом он не выдался, — Нандера указала на подбородок Ранда, — примерно вот такой, но с широченными плечами. Думаю, не уйди мы оттуда, он предложил бы нам танец копий. Ну тогда мы отправились к этой Рин Харфор, вроде бы она здесь хозяйка крова. — По лицу Девы пробежала легкая гримаса — в айильском сознании не находилось места для служанки, которая отдавала приказы другим слугам. Женщина могла быть хозяйкой крова или не быть ею. — Сначала она ничего не поняла, но под конец согласилась. Я уж испугалась, что Сулин передумает, такой у нее был вид, когда Рин Харфор заявила, что ей придется напялить это платье. Но нет, конечно же, она не передумала. Храбрости у Сулин больше, чем у меня. Я бы предпочла сделаться гаи'шайн у какого-нибудь новоиспеченного Сеиа Дун.

— А я, — твердо заявила Джалани, — скорее согласилась бы, чтобы первый брат злейшего врага каждый день бил меня на глазах моей матери в течение целого года и еще одного дня.

Нандера неодобрительно сощурилась и уже зашевелила было пальцами, но предпочла все же высказаться вслух:

— Ты хвастлива, как Шайдо, девочка. Будь Джалани постарше, это могло бы закончиться крупными неприятностями, но она лишь зажмурилась, дабы не видеть свидетелей того, как ее пристыдили.