— Что, черт возьми, с тобой не так? — рявкнул его босс. — Что, блин, с тобой происходит?

Они стояли лицом к лицу, направляя пистолеты друг другу в грудь.

— Зачем ты сделал это, Стэн? Ты убил Леона Робертса, и ты отдал офицера Эрнандез — Герреро Моцарту. Из — за денег? Дело в них?

Пауза была короткой, словно Стэн слишком долго держал все в себе.

— О, легко тебе говорить. У тебя есть жена и семья. Выходные и праздники, тебя ждут дома. Готовят горячие ужины, то, что ты любишь, рядом с тобой спит теплая женщина. Не смей меня осуждать, ясно? Я каждый вечер возвращаюсь в пустой проклятый дом…

— Стэн, ты должен опустить пистолет…

— … и знаешь, что я думаю об этом? — Мужчина подался вперед, его галстук болтался в воздухе. — Знаешь же мою пенсию? Половину я плачу Руби. Деньги, которые я зарабатывал двадцать пять лет, целуя задницы начальству, пока меня не поставили достаточно высоко, чтобы пинать уже в кабинете мэра, все уходит на выплату ипотеки за дом, в котором она живет со своим новым паскудой — мужем.

— Стэн, послушай меня. Я знаю, что ты не станешь стрелять в меня, я тоже не хочу стрелять в тебя. Давай просто поговорим.

— Мы уже говорим, Хосе, — резко ответил парень. — Знаешь, что самое приятное в нелегальных деньгах? Они все мои. Не нужно отчитываться перед государством, отдавать их бывшей жене. Слава яйцам, она не могла иметь детей, иначе сейчас на меня бы повесили счета на обучение, как это вышло с тобой…

— Я могу помочь тебе. — Хосе повысил голос. — Послушай, с тем, что ты знаешь о Моцарте, ты можешь пойти на сделку. Он крупная рыба, не ты.

— Думаешь, я этого не понимаю? Ты видел его дом? Я постоянно говорю ему, что больше хата только у президента. — Мужчина выругался. — К тому же, мне много не нужно. Я просто хочу столько, чтобы спокойно отойти от дел, свой «золотой парашют».

— Я знаю, ты не хотел убивать Робертса….

— К черту Робертса. Он был еще одним грузом на моей шее. Все вы такие. Спорите о деньгах, оснащении, выходных, пенсиях… Вечно вам мало. Что бы я ни делал, вам всего было мало, и знаешь что, сейчас мне плевать. Я позаботился о себе и мне не жаль, а сейчас я разберусь с тобой…

Было всего мгновение, доля секунды, отвлечение внимания, когда Стэн, разглагольствуя, отвел пистолет в сторону.

Как в замедленной съемке. Это всегда происходило как в замедленной съемке, не так ли?

Зная, что от собственной смерти его отделяют секунды, Хосе нажал на курок, пуля вылетела… а с учетом того, что он стоял всего в нескольких футах от цели, она вошла прямо в центр груди Стэна.

От удара парня сбило с ног, а в свете автомобильных фар он выглядел как персонаж марвеловского комикса, суперзлодея в дешевом костюме и с хреновым галстуком настигла справедливость точным ударом в сердце.

С глухим стуком Стэн отлетел от капота собственной машины и рухнул на асфальт, тело перекатилось на спину, лицом к небу.

Хосе стоял на месте, дымок от дула пистолета поднимался вверх, запах достиг его носа. Потом он достал телефон из кармана, в котором он хранил бы носовой платок, будто это в его стиле.

Прежде чем вызвать наряд, он выключил запись микрофона, который он активировал, когда заехал на дорожку. А после какое — то мгновение смотрел, как Стэн медленно опускает пистолет. Его губы шевелились, поэтому Хосе подошел к нему и опустился на колени.

Последние слова и все такое. Кажется, он ждал что — то в духе «я беру свои слова назад».

Но нет, это была просто конвульсия, мускулы шеи и лица дернулись на автомате. Он выстрелил прямо в центр груди, точнее бы действовал только хирург со скальпелем.

Опустив взгляд на телефон, Хосе ввел цифровой пароль, потому что ненавидел распознавание по лицу. Когда стало ясно, что рука тряслась настолько сильно, что он не попадал пальцами по цифрам, Хосе просто решил набрать экстренный вызов полиции.

Ведь это как раз экстренный случай.

Но пальцы все равно дрожали… и в голове мелькнула мысль: если он не смог ввести четыре цифры, почему решил, что забьет номер из семи? Или даже десяти, если потребуется ввести 518–ый код?

Он концентрировался на телефоне так сильно…

… что не заметил, как Стэн собрал последние силы…

… чтобы направить пистолет в голову Хосе.

— Стефан Фонтейн.

Услышав голос Рио, Люкан отвел взгляд с выстроенных в ряд симпатичных булочных и ресторанчиков, мимо которых они проезжали.

— О ком ты говоришь?

— Стефан Фонтейн. Колонны. — Она указала вверх на холм. — Езжай в ту сторону. Кажется, я знаю, что это за дом.

— Заметано.

Он не представлял, где они находились, всем заправляла Рио, подробно объясняя, куда и когда поворачивать. И он знал, не видя пока особенно больших домов, что Рио привела их в нужный район. Судя по изящным уличных фонарям, деревьям вдоль тротуаров и полному отсутствию мусора, можно было утверждать, что здесь живут богачи.

Направляя раздолбанный «Монте — Карло» на возвышенность, Люкан увидел, что начинаются большие особняки… они оказались в среде, которую он увидел в воспоминаниях того дилера.

— Кто такой этот Стефан Фонтейн? — спросил он.

— Филантроп, который переехал в город пару лет назад. Он всегда светится в прессе и на ТВ со своей благотворительностью. Табличка с его именем висит на корпусе Больницы Святого Франциска, он также спонсирует кафедру экономики в колдвелловском филиале «SUNY». Много чем занимается. — Рио посмотрела на него. — Но он живет в доме с колоннами. Шестью колоннами. В «Колдвелл Курьер Жорнал» была статья о том, как он перестроил купленный особняк. Дома вон там.

Поэтому Люкан проехал дальше. И по дороге думал о том, что уже скучает по Рио.

Глупо скорбеть из — за расставания, учитывая, что Рио сидит рядом с ним. Ради всего святого, он мог протянуть руку и прикоснуться к ней… Но не станет этого делать. Он и так напугал ее до смерти.

Незавидный из него жених.

— Здесь! Остановись!

Ударив по педали тормоза, он посмотрел на Рио через потрепанный салон развалюхи.

— Вот он. Этот дом.

Особняк располагался за раскатистым газоном, за крепкими воротами и каменной стеной, достойной федеральной тюрьмы. Колонн действительно было шесть, прямо перед входом в здание, высокие, как сосны, они были в состоянии удержать вес крыши и передней части здания.

Именно эти колонны он видел в воспоминаниях дилера с улицы.

— Служебный вход, — сказал Люкан. — Заедем с тыла. Парень, когда приезжал сюда, заходил с той стороны.

Они не сразу нашли проезд через улицу, и когда он проезжал мимо нескольких участков, всматриваясь в деревья, он гадал, сколько скрытых камер отслеживали перемещение их развалюхи, оскорбляющей своим видом идеальную дорогу.

— Это он? — спросила Рио, наклоняясь к лобовому стеклу. — Тот вход?

— Да.

Люкан подъехал к служебной стоянке у задних ворот. Возле каменной стены стоял каретный домик, а сквозь железные прутья ограды Люкан мог видеть зону бассейна и всю заднюю сторону особняка.

— Как мы попадем внутрь? — пробормотала Рио.

— С этим проблем не возникнет.

— Но как… — Рио замолчала, словно напомнила себе, как он справился с лидерами в центре города. — Ладно, сделаем это.

Когда Люкан заглушил двигатель, они вместе вышли из машины и встретились у капота… и он вложил ключи ей в руку.

— Возьми. Если что — то пойдет не так, я хочу, чтобы ты уехала. Не беспокойся обо мне.

Рио впилась в него взглядом, он чувствовал, что у нее были вопросы, много вопросов. Но сейчас не подходящее время. И оно никогда не настанет.

— Хорошо, — пробормотала Рио спустя мгновение.

Люкан дернулся, чтобы поцеловать ее… но вовремя остановил себя. Отступил назад, кивая.

И дематериализовался. Прямо на ее глазах.

Когда Люкан принял форму по ту сторону закрытых ворот, Рио прикрывала рот обеими руками. Было стремно, что он снова напугал ее, но им нужно было проникнуть внутрь, а это был вопрос пары секунд….