— В смысле… она же… Так она злодей или нет? — не понял Эгида.

— Она неуправляемый Козырь восемь, если не девять, — подала голос Батарея. — По факту нам надо искать способ стравить её и Лунга в безлюдном месте, предназначенном под снос, или на Кладбище Кораблей, а не рисовать на себе жирную мишень.

— Что нам действительно надо было сделать, так это начать вербовать, причём уже давно, — подал голос Триумф. — Возможно так мы бы не допустили ночной резни. Раньше считалось, что она копирует силы по одной-две за раз, что уже значительно усилило бы наше отделение, — Козыри, несмотря на те сложности, что они могли создавать, были весьма полезны как для команды, так и просто. Та же вторая Панацея могла бы спасти десятки жизней в столкновении с Губителем, а станет ли она сейчас помогать, когда её все вокруг окрестили злодейкой? Спорно, весьма-таки спорно. — Но сейчас ясно, что это не так. Основная гипотеза: она может копировать и комбинировать силы кейпов поблизости. Если это верно, то в битве с Губителями она превратится в кейпа, сравнимого с членами Триумвирата.

— А если они не правы, то наши группы направят в руки Мясника-улучшенная модель без прикрытия своих кейпов, чтобы копировать было нечего, — заметил заметно взбодрившийся и взбледнувший лейтенант с ночной смены.

— Тем более что на битву с Губителями они её и как злодейку пригласят, — добавила Батарея. — Даже если она нас к стенке пришпилит. Хотя я таких гипотез про равных Триумвирату кейпов повидала достаточно.

— Ладно, я понимаю, что Пиггот и Оружейник ведут себя как обычно, я понимаю, что кейп, не побежавший к нам за помощью, скорее всего слишком независим, и её поэтому не вербуют, я даже понимаю, что мы тут собрались, чтобы решить, как себя с ней вести и как свести жертвы к минимуму при таких командах сверху. — Эгида оглядел собравшихся и сглотнул. — Я не понимаю другого: почему раздавленную Империю представляют как ангелов и воют об убитых детях? Это же нацисты, у них клички нацистов, у них свастика во весь лоб, там ВольфсАнгель и Криг, там идёт откровенная вербовка в нацистскую организацию, почему так? — на последних словах у цветного потомка пуэрториканцев свело горло.

— Для начала ни свастика, ни Волчий Крюк, ни молнии ЭсЭс Крига не являются в нашей стране чем-то запрещённым, — Левин положил руку на плечо Эгиды и продолжил. — У нас каждый может самовыражаться, как захочет, и носить любые символы. А если отвлечься от юридического словоблудия, Империя тут не просто так появилась, и смерть половины её кейпов отнюдь не означает смерть организации как таковой.

— Азура не имеет своей политической программы, — глядя в пол, заметил Триумф. — Если бы она была лесбиянкой или демократкой, да хоть феминисткой или гринписовцем, за неё бы вступились. Но СКП чётко дало понять, что Азура как самостоятельный игрок им не интересна, а просто большое количество людей, которые не любят нацистов… это не организованное политическое или общественное движение. Тем более, что в других штатах Империю воспринимают как просто радикальных республиканцев или заигравшихся конфедератов. — Тут он поднял глаза и увидел, мягко говоря, скептические взгляды половины собравшихся.

— Заигравшихся конфедератов? — уточнил Штурм. — Я, знаешь ли, всякое повидал, но таких е*** на всю голову отморозков, каких привечал Кайзер, я редко где встречал. И обычно их держали на очень коротком поводке, а не позволяли спокойно разгуливать по улицам, как тому же Крюковолку или Алебастру!

Ощутив возвращение мировой гармонии в лице Батареи, дающей подзатыльник матюгнувшемуся мужу, Триумф улыбнулся одними губами и кивнул. — Именно так. Падшие — это заигравшиеся студенты и христиане, перечитавшие Ветхий Завет, с Нилбогом надо договориться миром, а секс-рабыни АПП — это перечитавшие хентая японские школьницы, которым происходящее с ними даже нравится. Поздравляю нашего главу Стражей с лишением политической девственности. К этому можно относиться по-разному, но факты остаются фактами. У Империи были и есть четкая идеология и политическая повестка, а также сила, чтобы её проталкивать, у Азуры же есть только сила. Именно поэтому никто сейчас не понимает, чего от неё ждать, и все хотят покарать зарвавшуюся линчевательницу. Впрочем, даже будь у неё четкая позиция, которую она бы отстаивала, ничего бы особо не поменялось. СКП просто бы назвало её позицию террористической или подстрекающей к убийствам нацистов, что по закону всё еще является убийством, и ничего бы не изменилось.

— Ну да, ведь это же куда проще, чем признавать то, что как герои мы все откровенно облажались, — веско бросил Штурм. — Заметьте, она не сразу начала свою карьеру с резни, а всеми силами старалась играть по правилам, участвовала в этих бесполезных, по большей части, патрулях со Славой, изредка пиная наркоманов в Доках, пока этот бешеный Крюк не полез в разборки. Результат мы все прекрасно помним, но даже тогда она продолжила играть по правилам, лечить людей, пока мы снова не облажались, но уже с Толкачом. И что в итоге? Вместо вербовки сделавшей за нас нашу же грязную работу Азуры мы снова начали давить, хотя после первого же раза стоило бы уяснить, что данная тактика вызывает строго противоположный эффект. Как и наше бездействие относительно нарушающего правила Кайзера. Так что мы сами вылепили из неё убийцу, а сейчас пытаемся за это же и наказать…

— Штурм, ты извини, конечно, но мы не на пресс-конференции и не на похоронах. — Триумф скривил губы и посмотрел на старшего товарища. — Сейчас наша задача — не довести её до срыва и объяснить рядовому составу, насколько ребята сверху потеряли связь с реальностью. У нас нет достаточной информации ни для вербовки, ни для прогнозов, но данные по Гобино и то, что выкладки аналитиков — это только предположения, должны знать все, кто могут контактировать с Азурой. Не дай Бог какой-то идиот ляпнет про ссору друзей… кстати о Стояке.

— А что Стояк? — встрепенулся Эгида. — Стояка я задрючил по полной, в ближайшую неделю он на мне за это отыграется, но фокус внимания я переключил. Сам знаешь, как это делается. Сталкер постоянно под присмотром.

— А остальные? — спросила Батарея. — Я сама в первую очередь подумала про неё, но тут не казино, и у нас не последняя фишка на руках. Даже если отмести в сторону презумпцию невиновности, не надо думать, что триггер Азуры — это обязательно результат злонамеренных действий. Там не успели, тут промахнулись, здесь не ответили взаимностью, не надо сосредотачиваться на Сталкер. Я сама не так давно была в этом цирке и понимаю, что смотреть надо за каждым.

Эгида кивнул. Действительно, даже без чувства юмора Стояка его подопечные могли неприятно удивить. Кид Вин мог просто на минуту уйти в себя (тем более при виде нового тинкертеха) и ляпнуть абсолютно что угодно, Виста то ли попытаться взять автограф, то ли померяться яйцами, причём с равной вероятностью, да и Рыцарь с его благородством всегда и везде мог доставить проблем.

— Это, кстати, всех касается, — напомнил о себе Скорость и ткнул пальцем в лейтенантов. — проведите работу с личным составом и не выёживайтесь. Бессмертных среди нас нет, а если кто-то считает иначе, пускай вспомнит Алебастра, — в ответ на это Эгида едва сдержался чтобы не поморщиться. Он сам едва ли смог бы придумать способ, как с гарантией прикончить этого бессмертного нациста, но пожалуйста. Та, кто встречалась с ним всего один раз, придумала, а затем воплотила это в реальность. Примерно то же можно сказать о Цикаде, Криге, как и о большинстве убитых, и ему вот совсем не улыбалось встретиться на поле боя с этой безумной линчевательницей.

13.03.2011. Броктон-Бей.

Гобино. Кейп-Властелин, судя по акценту, — иностранка. Она говорила умные, правильные вещи, убеждая меня, что все вокруг друзья, что мне не обязательно с ними драться, что всё можно решить миром. Криг — друг семьи? Крюковолк — добрый дядюшка, а она моя лучшая подруга? И разве стоит с друзьями драться? Нет, им наоборот надо помочь вытеснить желтых насильников и убийц из города, тем самым спасая десятки и сотни невинных жизней. Это просто нелепо. Самый что ни на есть бред, который даже Толкач во время очередного прихода не сможет вообразить, не то, что здравомыслящий человек. Сама мысль, что я буду здороваться за руку с этими отбитыми маньяками-расистами, отдает тем еще шизофреническим бредом сумасшедшего. Я это прекрасно понимала разумом. Более того, идеальная память услужливо подсказывала, кто и по какую сторону баррикад должен находиться, однако чувства твердили иначе.