— … Знаешь, об этом, наверно мне не стоит думать. Или, по крайней мере говорить.

— Вот то-то. Лучше выброси эту порочную идею из своей головы. Впрочем, о чём это я, какой головы…. из своего мозга. Иначе можешь сильно удивиться будущим событиям.

…

Тем временем на Терроре, в цитадели Вентру, в том что от неё осталось, скелетоны динозавров пережёвывали последних вампиров. Те рассыпались прахом прямо в челюстях и избавлялись от участи быть пропущенными в виде фарша через то место, которое у живых прямоходящих (или правильнее сказать кривоходящих?) рептилий занимал желудок, кишечник и прямая кишка.

40 вампирских рабов, согнанных в внутренний дворик скелетами велоцерапторов молча смотрели на некроманта в красной робе. Он снял капюшон и обнажил хромированный череп с модной в определённых кругах причёской в виде стальных суставчатых дредов. Он указав одной рукой на людей, а второй на горящую перед ним пентаграмму, заговорил монотонным низким голосом:

Это вода,

а это колодец.

Напейся сполна и спустись.

Лошадь — это белки глаз,

и тьма внутри.

…

Огонь, иди за мной!

Никто из людей не шелохнулся. Не то чтобы они так сильно боялись смерти — рабы вампиров не теряли от неё ничего, чего не теряли каждый день в этой цитадели. Просто их разум не мог справиться с сюрреализмом происходящего. К счастью, мучились от непонимания они не долго. По щелчку пальцев некроманта, мелкие (с человека ростом) но обладающие острыми, размером с кинжалы когтями велоцерапторы за несколько секунд перерезали всех присутствующих прямоходящих представителей мира живых.

Зомби киборг класса Некромант безучастно смотрел на ручейки крови, текущие по направлению к пространственной пентаграмме и пришёл к выводу, что будет расточительно дать пропасть такому добру. Он быстро изменил полярность звезды, превратив её из обычного телепорта в знак призыва, который мог использовать жертвенную кровь. И когда пентаграмма запылала ярко красным, прочёл самое мощное из доступных ему заклинаний.

Все скелеты мгновенно рассыпались на составляющие их кости, которые стало затягивать в красную звезду. Потом оттуда вырвался луч такого же красного света, подсветив низкие чёрные тучи. А когда всё закончилось в пентаграмме одной ногой, (остальные не поместились), стоял громадный, собранный из всех доступных костей, костяной дракон.

Отдав необходимые инструкции новоиспечённому адепту нового порядка, некромант шагнул в вновь ставшим телепортом рисунок, а дракон остался теперь уже в своём, живописно разрушенном замке.

Кажется Вентру придётся искать себе новый дом.

Зомби ферма в окрестностях Кровостока. Близится полночь, и Мерфи ругаясь, тащит очередного укороченного со всех сторон зомби на проктологическую операцию осиновым колом. Хотя, какой разновидности были деревья в окрестностях фермы, Мерфи не знал — что-то лиственное, но не дуб, не клён и не берёза. Так что это вполне могли быть осины.

Но ругался Мерфи не по поводу видовой неопределённости деревьев, а от информации, которую вывалила на него Вампирела.

— Да они там все охренели! — кипятился Мерфи, — я не буду в этом участвовать!

— Вы, конечно, можете сбежать или просто уклоняться от боя оставшуюся часть месяца, — попыталась успокоить его ведущая кровавых новостей, — но тогда вы не выполните условия квеста.

— Да всё я выполню — мне сказано, выжить в течение 30 дней, вот я и выживу. А встречаться с 1000 долбанутых на всю голову нубов мне совсем не хочется.

— Почему же нубов? Ассоциация отбирала только авантюристов из жителей Кровостока, а там нубов мало.

— Нубы они не потому, что прокачались, а потому что согласились тратить своё время непонятно на что! Что интересного может быть, когда 1000 игроков загоняет одного на ограниченной локации?

— Да всё что угодно может произойти, — не согласилась Вампирела, — если жертва прокаченный вампир с динамитными шашками, а охота будет происходить на его территории!

— Вот я и собираюсь хорошо побегать, пока им не надоест. Сколько там у меня осталось? 18 дней? Когда они планируют начать?

— Пока тянут чего-то… хотя, это наверняка связано с тем, что руководство Ассоциации хочет, чтобы все забыли наш небольшой скандал. Думаю, дня через четыре, может пять, когда все окончательно об этом забудут. А то ведь, мы планируем трансляцию в прямом эфире и никто, не хочет, чтобы её превратили в рекламу сексуальных проблем в школьном образовании.

— И вы не хотите? А я думал, что вы специально это затеяли. Для пиара.

— Нет, всё получилось случайно. Сначала, мы действительно пропиарились на этом, количество подписчиков увеличилось на 47%, но сейчас, если мы не выведем нашу компанию из этого скандала, то будем огребать и минусы скандальной известности. Ну не конкретно мы, а наши акционеры.

— Ясно. Точнее, нет, но мне не хочется в это вникать. Так что вам от меня надо?

— Я же говорила, что если вы хотите получить хорошие отчисления от рекламы, то должны дать нам зрелище во время третьей охоты. А если вы две недели будете играть в партизанскую войну, то это никому не интересно. Нам нужна одна битва — один против тысячи!

— А если меня убьют?

— Ну, никто не просит вас перебить всех охотников. Достаточно принять бой, надавать по щам, устроить им Ад и Израиль и героически удалиться в закат. А там уж играйте в свои партизанские игры, нам будет достаточно одной, скажем получасовой трансляции, где один отважный вампир угнетает тысячу тупых эльфов.

— Планируете ещё один скандал на расовой почве?

— Чтобы замять один скандал, нужно устроить другой, более громкий.

— Тогда как будет рассчитываться тотализатор последней битвы? Если ни одна из сторон не победит?

— Не волнуйтесь! В условиях будет сказано, что победой охотников будет только ваше уничтожение, а если вы, явившись на битву и изрядно потрепав их, сможете отступить, вам будет засчитана техническая победа.

— А какой расклад?

— 1 к 10!

— А не слишком ли мало? Почему не 1 к 50?

— Я уже вам говорила, что на такое никто ставить не будет. Да на 1 к 10 поставят в основном участники охоты, мы планируем их на это спровоцировать.

— Если хотите, чтобы я в этом участвовал, переведите мои эльфиские деньги в золото гномов. По галактическому курсу 1000 к 1, а не по тому, что предлагают местные ростовщики.

— Конечно, всё что угодно. Так мы договорились на счёт вашей смертельной битвы?

— Договорились. Если сможете, сообщите мне за пару суток о ней.

— Обязательно, если узнаю раньше, то сразу же сообщу!

Связь прервалась, а Мерфи ещё некоторое время перечислял все этажи Ассоциации, которая допустила до охоты за ним аж 1000 идиотов. Правда, одним из них был он сам, так что только 999. Но это утешало слабо.

— А где же твоя уверенность в победе? — удивлённо спросил Локи.

— Ты был прав, — признал Мерфи, — не стоило об этом говорить, он, должно быть, обиделся, что я считаю его слишком предсказуемым.

— Нет, когда всё закончится, я всё же отведу тебя к психиатру.

— Я их боюсь. Сколько там времени до полуночи?

— 36 минут.

— Тогда пора начинать.

Мерфи прошёл мимо выросших до полутора метров саженцев без намёка на бутоны так ценимых алхимиками цветов и отправился к другой, гораздо более обширной грядке из посаженых на колья зомби. Подошёл к крайнему и, взмахнув мачете, разрубил его сверху вниз, вдоль кола, чтобы лишний раз не тупить оружие. Зомби, потеряв последние проценты жизни, осыпался прахом, а учуявших усиление эманаций смерти саженцы чертополоха начало потряхивать.

Через пару десятков минут всё было кончено, а чертополох, впитав в себя энергию почти сотни зомби, ослабленных, но зато убитых в самое лучшее для высвобождения их энергии время, расцвёл во всей своей сорняковой красе.