– Ох, черт! А ты как?

– В полном порядке. У меня холестерин высокий, так что я на выпечку даже не смотрю. Да и Энн убила бы меня, если бы узнала. Проблема в другом: у нас полетел график, и образовалась дыра на завтра в восемь вечера. Там должно было быть расследование Тони про подмену свиного мяса конским, но его не успевают закончить вовремя.

– Аппетитно, – скривился Джейми.

– И не говори, – заворчал Гарри. – Я могу пустить повтор, не вопрос. Но вряд ли вы откажетесь от часового слота в прайм-тайм. Так что давайте завтра часам к двенадцати присылайте материал для первого выпуска, пустим его в эфир вместо конского мяса.

– Стоп! – Я резко выдохнула.

Странно, мне казалось, что я больше не сижу, а вишу вниз головой. Машина еще сильнее увязла или это проделки виски?

– Завтра? Нет! Гарри? Я думала, у нас пять дней!

– Ты же хотела помочь Олдерни? Я даю тебе эфир в восемь. О таком слоте ты не могла и мечтать.

А вообще-то он прав! Дареному коню в зубы не смотрят. Я уже хотела рассыпаться в благодарностях, когда Гарри добавил:

– Кстати, твой новый договор готов. Отправлю по электронке.

Вот говнюк.

Я написала Кейт – узнать, как она себя чувствует. В ответ получила сообщение с тремя блюющими смайликами. Плохо болеть самому, но еще хуже, если при этом нужно присматривать за ребенком. Мне оставалось только надеяться, что Михи сможет отпроситься с работы и взять заботу о Льюисе на себя. Будь я в Лондоне, забрала бы мальчишку к себе, сходили бы с ним в кино, в зоопарк и в кафе-мороженое, а потом устроила бы марафон покемонов перед телевизором. Но я была далеко.

Я потерла лицо ладонями, надеясь, что сразу протрезвею. Кожа лица ощущалась онемевшей, а кончик носа странно подергивался. Я даже шлепнула себя по щекам пару раз, но желаемого эффекта это не принесло.

– Джейми, – простонала я.

– Забей. Завтра разберемся.

Он сделал еще один глоток и вновь протянул мне бутылку.

– Джейми-и, где ты? – Мой голос эхом отскакивал от каменных стен форта и возвращался ко мне. – Д‐д-джей-ми?!

Слова растягивались против моей воли, и язык напрочь отказывался слушаться. Я высунула его и взяла большим и указательным пальцами. Он вырвался и снова спрятался во рту. Предатель.

– Джейми, Альберт где-то тут! Я его чувствую!

На тяжелых, еле двигающихся ногах я спускалась по выдолбленным в камне ступенькам в катакомбы под смотровой башней, освещая себе путь фонариком на телефоне.

Прикончив бутылку виски и разделив на двоих один шоколадный батончик, мы с Джейми решили, что сейчас самое время вернуться в форт и разыскать призрак давно умершего принца. Логично? Логично!

– Ваше Высочество? – позвала я. – Вы не видели Джейми?

Рукав пальто зацепился за торчащую из стены железяку и с треском порвался.

– Ваше Высочество! Спасите меня! На меня напал гвоздь!

Где-то вдалеке послышались шаги. Я обернулась вокруг своей оси, пытаясь понять, откуда доносятся звуки. Разве могут призраки топать? Голова закружилась, и я прислонилась лбом к холодной влажной стене. Поверхность слегка крошилась и щекотала нос.

– Апчхи! – громогласно чихнула я, сотрясая форт до самого основания.

Мелкие камешки на полу запрыгали.

– Ваше Высочество! Извините за плохие манеры! Честно, я обычно никогда не пью, но сегодня такой день, такой… Такой дрянной день!

За спиной хлопнула какая-то дверь. Шаги звучали уже гораздо ближе. До встречи с призраком самого прекрасного принца оставались считаные секунды, ведь он бесспорно шел ко мне, чтобы защитить от опасного гвоздя.

– Ваше Высочество! Я люблю вас с одиннадцати лет!

Свет чужого фонаря ударил мне в глаза. Я взвизгнула, зажмурилась, уронила телефон и закрыла лицо руками. Манеры принца тоже оставляли желать лучшего. Может, нам следовало вместе походить на уроки этикета?

– Ты влюбилась в меня в шестнадцать. Я точно помню.

Низкий бархатный голос заполнил подземный коридор и пронзил меня, тут же пробуждая бабочек в животе. Так я реагировала только на одного человека.

– Сэм? – прошептала я.

Это не мог быть он, ведь на Олдерни примчалась длинноногая Харпер! Убрав ладони от лица, я посмотрела на него против слепящего света фонаря. Оказалось, что это не просто фонарик на телефоне, а настоящий походный фонарь. Сэм стоял шагах в пяти от меня и держал его перед собой за металлическую дужку, и длинная колба на широкой черной подставке мерно покачивалась в его руке.

– Мне больше понравилось «Ваше Высочество», но и Сэм сойдет.

Я моргнула несколько раз, подошла нетвердой походкой и надавила на его руку, чтобы он опустил фонарь. Если это плод моего воображения, то нужно будет как следует отчитать свой мозг. Мог бы вообразить кого-нибудь более милого. И свободного.

– Это правда ты?

Голубые глаза казались темными, как штормовое море. На губах играла легкая усмешка. Я потыкала указательным пальцем двубортное пальто. Палец не прошел насквозь, а уткнулся в шерстяную ткань. Судя по всему, передо мной стоял не призрак и не плод моего воображения, а настоящий живой человек. Я погладила его по щеке. Щетина приятно колола ладонь. От кончиков пальцев по руке побежали мурашки.

Конечно, это должен быть Сэм, но как такое возможно? Сейчас ему следовало обниматься с Харпер, а не стоять в катакомбах, глядя на меня с таким видом, будто он очень долго искал меня и наконец нашел.

– Это правда я. – Уголок его губ еще чуточку приподнялся.

Стало сложно дышать. Казалось бы, такая мелочь, а сердце пустилось в пляс. Как это некстати, ведь между нами все кончено. Конец. The End. Finita la comedia. Я не была уверена, на каком языке сейчас пытался говорить мой мозг, но с интонацией была определенно согласна.

Вскинув брови, я демонстративно отвернулась.

– Жаль. Я ждала принца Альберта.

– Ах! Можно узнать, чем он лучше меня?

– У меня есть целый список в заднем кармане джинсов. Если хочешь, можешь достать и зачитать вслух, но боюсь, что твоя самооценка не выдержит такого жестокого столкновения с реальностью.

– Я не люблю указывать другим людям на их ошибки…

– Быть не может! – усмехнулась я.

– Но на тебе платье, которое ты надела сегодня утром, – закончил Сэм, не капельки не смутившись.

Я опустила взгляд и поняла, что он прав. Вот блин.

– Роуз, поехали домой.

Он коснулся моего локтя, но я отдернула руку.

– У меня дела.

– Шататься по форту пьяной и вызывать призраков?

– Я не пьяная!

Я резко повернулась и поняла, что земля уходит из-под ног. Стараясь сделать это как можно изящнее, прислонилась бедром к стене.

– Можешь задать мне самые каверзные вопросы, на которые ответит только трезвый человек! Ну! Давай.

Сэм поджал губы, явно сдерживаясь улыбку. И чего он радуется?

– Поторапливайся! У меня еще куча дел.

– Кто изобрел телевизор?

– Пф-ф-ф. – Я разразилась громким смехом. – Ты бы еще спросил, как меня зовут! Первую механическую телевизионную систему создал шотландец по имени Джон Бэрд на основе разработок Пауля Нипкова. Следующий вопрос!

Сэм поставил фонарь на пол и прислонился плечом к стене. Тени сделали черты его лица острее. Носки наших ботинок соприкоснулись. Я не сдвинулась с места, но поджала пальцы ног. Его близость пугала и волновала.

– Когда была первая трансляция Олимпийских игр?

Я застонала от разочарования.

– В тысяча девятьсот тридцать шестом году. Одиннадцатые игры. Место проведения – Берлин. Соберись уже.

Я шлепнула его по плечу, на секунду забывшись. Кровь бросилась в голову от ужаса, что Сэм может подумать, будто я с ним флиртую. А я не флиртовала. Ни капельки. Мне от него вообще ничего не нужно.

– Первая женщина-главред в Великобритании?

– Рейчел Бир.

Сэм прищурился, его взгляд скользнул к моим губам. Они начали гореть, будто мы ненасытно целовались несколько часов подряд. Поддавшись порыву, я облизнула их. Ноздри Сэма раздулись, словно он был хищником, учуявшим добычу. Внутренний голос кричал об опасности, но я почему-то не могла сдвинуться с места.