— Ты заблуждаешься, Рюдан. Ты цепляешься за Джашина, но он покинул тебя, — без капли сомнения в голосе заявила Мейро. — Твой бог подчинится Рюджину, как и все прочие.
— Ложь! — сорвался на яростный крик Рюдан. — Я слышу его голос! Джашин-сама со мной! Весь этот мир услышит Его голос!!!
— Если исполнится план Мадары, то весь мир погрузится в сон, и никто уже никого не услышит. Ты уверен, что с тобой говорит Джашин, а не Мадара? Обычно ками с людьми не говорят. Они мыслят иными понятиями и категориями. Часто они не способны сказать и слова.
Да, Орочимару говорил об этом. В последние годы он часто сталкивался с потусторонними созданиями и сетовал на отсутствие возможности коммуникации с ними. Но знал ли о таких подробностях обычный фанатик?
— Джашин-сама единственный бог! Я слышу его глас! — несмотря на эти слова, в голосе Рюда промелькнули нотки сомнения, которые, впрочем, быстро пропали. — Твой ведьмин лживый язык! Своими речами ты посеяла ересь Рюджинкё! Но они не подействуют на меня!
Через Омойкане Микото почувствовала, увидела глазами Фугаку, что произойдет через мгновение. Его додзюцу Мангекьё Шарингана позволяло читать поток чакры и природной энергии, предугадывая то, что произойдет в ближайшем будущем. Это позволило живым Учиха атаковать первыми. Вспышка черного огня едва не поглотила Мейро. Аматерасу — это додзюцу, кажется, довольно часто встречается. Учиха Бару владел им, как и Итачи. Языки черного пламени лизнули кожу вечно юной куноичи. Но вместо ожогов на ней проступили кровавые раны.
Алая жидкость брызнула в стороны, капли крови, из которой состоял клон Мейро, упали на землю. Вместе с ними по разбросанным камням разлетелись всполохи Аматерасу, тут же перекинувшиеся на скалы. Брызги черного пламени еще опадали на землю, когда руки Микото замерли в печати змеи. С силой выдохнутый ею воздух вырвался на волю сметающим все на своем пути ураганом. Объятые черным пламенем камни и капли крови смело вперед, дробя прямо в полете. Аматерасу черной волной нахлынуло на мертвецов. Трое из них успели уйти в стороны, но один замер, приняв на себя удар.
В пустых глазах тускло блестел багрянцем Шаринган, с черной склеры осыпались хлопья праха, из которого были созданы тела призванных с того света Учиха. Цукиеми Фугаку поглотило разум мертвеца, а вскоре его тело начало пожирать собственное Аматерасу. Но не прошло и секунды, как оно просто растаяло и появилось невредимым вновь, когда волна созданного Микото урагана пронеслась мимо. Один из глаз Учиха Бару остался белесым.
Изанаги. В ближайшие пять минут от него хотя бы не будет других додзюцу Мангекьё Шарингана, кроме Аматерасу. Плюс около трех минут слепоты Наори. Неплохой результат для начала.
Кровавый фонтан брызнул из-под земли неподалеку от Рюдана. Тот отвлекся, пока укрывался от поднятого Микото шквала каменной стеной. Брызги алой жидкости сплелись в жгуты, оскалившиеся зубастыми пастями. Кровавые Драконы разбили в мелкий щебень камни, устремившись к одержимому Като Дану. Шаринган Микото уловил всполохи чакры в глазах Учиха Нака. По земле от него пробежала стремительная волна незримой техники. Она оставляла за собой легкое марево в воздухе и дорожку из расколотых в мелкий песок камней. И сразу же сквозь пространство пронесся едва уловимый даже для додзюцу Учиха силуэт.
Данзо появился на пути додзюцу Нака, спокойно выставив вперед ладонь, на которой тревожно вспыхнула багрянцем ромбовидная печать. Хлопок! Техника Мангекье Шарингана словно провалилась в пустоту, пропав без следа. Сам Учиха Нака замер. С его тела посыпались хлопья праха, обнажая множество мелких трещин. Горящие багрянцем глаза быстро заметались из стороны в сторону. Секунда — мертвец все же вырывается из невидимых пут, чтобы тут же кувырком уйти от едва не разрезавшего его воздушного сюрикена, посланного Данзо.
Едва видимое марево Футон: Шинкуджин лишь едва срезает пряди коротких волос Нака и проносится мимо цели. Лишь для того, чтобы врезаться в резкие порывы ветра, поднявшие серую пыль с земли. Руки Микото были сведены в печати. Глаз обожгло изнутри чакрой. В мозгу на миг словно отпечаталась картина того, как две техники, ее и Данзо, врезаются друг в друга. Мгновение — для Микото пространство словно дрогнуло. Принцип противовеса нарушился. Ее техника Футона поглотила ниндзюцу Шимуры, едва заметный вихрь тут же вырос в мощный смерч. Он с ревом сорвал с земли камни и бросил вверх тело Учиха Нака.
Пространство вновь дрогнуло. На этот раз не по вине Микото. Ревущий смерч замер и мелко задрожал, чтобы рассыпаться безобидным ветерком. Поднятый им мусор начал сыпаться вниз. Даже без Изанаги четверо Учиха с Мангекье Шаринганами могли доставить много проблем.
Сознание Микото вновь кольнуло чувство опасности, пришедшее от Фугаку. Там, где только что она стояла, в воздухе полыхнуло черное пламя. Но резкий рывок унес Микото в сторону. Риннеган уже в обоих ее глазах сменился багрянцем Шарингана. Чакра Райтона и Футона потекли по меридианам, синхронно вырываясь наружу. Мир вокруг смазался. Комбинация Райджин и Фуджин, ее додзюцу Мангекье Шаринга, позволяла без проблем использовать две стихии одновременно. И создать вокруг тела сразу два покрова чакры — Стихии Ветра и Стихии Молнии. Желтоватое марево переплелось с синими разрядами, воздушный покров позволил промчаться сквозь атмосферу, не заметив ее сопротивления. В воздухе словно сверкнула молния — Микото в сиянии двух стихий грациозно изогнулась и упала в объятия ветра. Резко ставший плотным воздух подхватил и остановил ее, погасив инерцию. Смазанная картинка мира вновь стала четкой.
Багрянец Шарингана в глазах Микото вновь сменился серостью Риннегана. Она резко выбросила руку вперед, пальцы нырнули в распущенные каштановые волосы Наори и коснулись холодной кожи мертвеца. Жар чакры обжог глаза изнутри. В руку словно само собой толкнулось что-то мягкое и зыбкое. Микото резко схватила едва осязаемую субстанцию и потянула на себя. Вслед за ее рукой из Учиха Наори потянулся призрачный силуэт. Риннеган позволял касаться чужих душ и вытягивать их из тел. Даже призванная с того света куноичи умрет вновь, лишившись души.
Зыбкое ощущение под рукой Микото внезапно пропало. Фигура Наори рассеивается, словно мираж. Снова Изанаги! Взгляд цепляется за линии тени под ногами. Микото буквально кожей почувствовала тепло позади себя. Чакра разлилась по ее телу, обжигая болью. Это было привычное чувство, словно из нее вытягивали жилы. Пламя Сусаноо показалось вокруг Микото. Огромный огненный шар врезался в поднятый костлявой рукой щит. Пламя расплескалось по земле, камни тут же затрещали и начали лопаться от жара.
Микото могла легко уйти от атаки. Но чувство опасности со стороны Юко кольнуло ее душу. Взгляд тут же скользнул в сторону старшей Учиха. Глаза Микото едва заметно расширились. Юко и Фугаку нашлись быстро. Сложно было не заметить огромную скалу, висящую в воздухе и трех шиноби под ней. Пара живых Учиха поймали одного мертвого. Юко переместилась вместе с Бару с помощью Кондзин, подставляя его под клинок Тоцуко в костлявой руке Сусаноо Фугаку. Ловушка для мертвеца обернулась против них. Призванный с того света шиноби мог позволить себе быть раздавленным. Живые пока к этому были не готовы.
Незримая отталкивающая сила Риннегана ударила в уже начавшую падать скалу. Она замерла в полете и затряслась. Силе додзюцу Микото сопротивлялось додзюцу Мангекье Шарингана Учиха Бара. Кажется, его глаза имели способность управлять предметами через поставленную на них печать. Ворох кунаев или целая гора — для его додзюцу не было разницы.
Мелкая дрожь скалы над головами шиноби переросла в сильную тряску. Треск! Она просто разлетелась на мелкие осколки. Вниз с грохотом упал небольшой камень, на котором сияла метка техники Бару. Остальные осколки смело вдаль силой глаз Микото. Клинок Тоцука, наконец, потоком алого огня вырвался вперед, устремляясь к фигуре Бару. Но опять не достиг цели.
Дело было не в Изанаги. Фугаку просто замер, не в силах пошевелиться. Даже всполохи пламени на клинке Тоцука словно застыли, едва заметно трепеща. Микото лишь мельком смогла заметить это, потому что сама не могла пошевелить и пальцем. Волна нечеловеческого ужаса накатила на сознание, она словно пригвоздила к земле и застудила кровь в жилах. Сквозь рвущиеся узы Омойкане, Микото успела ощутить благоговейный восторг Юко, затмивший животный страх. Это сакки было невозможно спутать с чем-то еще. Орочимару!
