У этой способности есть ограничения. Она не способна до конца обойти масштабные техники и ломается при опосредованных атаках. Сейчас Зецу смог заставить марионетку двигаться, оживив ее древесину и деформировав ее Мокутоном. Но я уже узнал все необходимое.

Глаза обожгло прилившей к ним чакрой, они вспыхнули двумя факелами в ночи, ладони сомкнулись в печати. Иллюзия опустилась на мир, охватила все покрытое туманом болото внизу. Благодаря нескольким додзюцу и геному клана Курама, она была почти реальной. А когда в моих глазах отпечатался рисунок нового Мангекьё Шарингана, она воплотилась целиком и полностью.

Онамуджи!

Это додзюцу позволяло иллюзию сделать реальностью. И сейчас оно сделало реальным ускоренный рост грибов и бактерий. Подсохшая из-за Судзаку поверхность болота всколыхнулась из-за пробивших ее пузырьков газа. Земля словно вскипела, даже в безжизненных и иссушенных Шинджу породах забурлила только что посеянная жизнь, стремительно превращая топкую грязь в настоящее болото. Но это было лишь побочным эффектом. Главный удар пришелся по деревянной марионетке, чье тело начало разваливаться, изъеденное изнутри и покрытое толстым слоем пушистой плесени снаружи. Однако до конца оно развалиться не успело. Наружу из него рванула чакра, превращаясь в некое подобие плоти. Масса коричневой субстанции разошлась вширь и раздвинула в сторону бурлящую и смрадно пахнущую грязь.

Заточенный в марионетке Десятихвостый никуда не делся. Я стремительно спикировал вниз. Каменные змеи техники Кучинава уже вырвались из земли, готовые захватить в свои объятия Джуби, когда чакра стремительно втянулась обратно в потрепанное тело марионетки. Желтые глаза Зецу посмотрели вверх. Несмотря на то, что это были лишь два пятна на черной тени, в них читалось торжество. И смотрели они сейчас не на меня.

И я уже знал причину этого торжества.

Остановив полет, я завис в воздухе и резко развернулся, безошибочно найдя в небе точку, которая привлекла внимание Зецу. Это было легко сделать. Она сияла в небесах бледным светом. Огромная Луна, смотрящая на этот мир сквозь широкую прореху в пространстве. Не сумев использовать Луну этого мира в качестве зеркала для Вечного Цукиеми, Мадара просто вышел из моей зоны запрета пространственно-временных техник и раскрыл портал в иное измерение. Где была своя Луна. Луна иного мира, на диске которой черными линиями проступил рисунок Ринне Шарингана.

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Женщина с черными волосами и мягкими чертами лица со вздохом опустила на стол чашку с чаем. Напиток давно остыл. Хотя Сальма не чувствовала его вкус с самого начала. Она рассеянно по привычке кивнула почтительно склонившейся марионетке. Кукла с фарфоровой кожей безукоризненно точно подняла чашку королевы со стола и погрузила ее на поднос. Идеальная автономная марионетка. В разы совершеннее поделок Сунагакуре и Отогакуре. Применение такой не ограничено линиями конвейера. Неплохо было бы заиметь несколько таких в Роуране. Там был источник чакры для их питания. Беспрекословно преданные слуги полезны для правителя даже при наличии самураев.

Мысли королевы лениво скакали с темы на тему. Она мимоходом обдумывала планы на будущее, стараясь не концентрироваться на настоящем. Ее взгляд без особой цели блуждал по оживающим руинам Цуки но Мияки. Лунный город оплетали линии проводов и жилы трубопроводов. Провалившиеся кровли были восстановлены и сейчас красовались свежей керамической черепицей. Само наличие крыш в этом городе поначалу вызывает вопросы, но даже тут, в перевернутом мире под лунной поверхностью, шли дожди и светило солнце. Свои законы, свои драконьи жилы и свое сердце из чакры. Которое хоть и было ее, Сальмы, зятем, но все же не подчинялось так же охотно, как Рюмьяку. Это нервировало.

— Этот город все больше напоминает какурезато, — поморщившись, заметила Сальма вслух.

— Это и есть город шиноби, ваше величество, — получила она сдержанный ответ. — То, что на время он превратился в убежище, этого факта не изменит.

Сальма перевела взгляд с панорамы города на говорившего человека. Уставшее лицо, мешки под глазами, даже топорщащиеся в стороны странного и неестественного сиреневого цвета волосы словно увяли и припали к голове. Харуно Кизаши, ученик Орочимару и один из лучших стратегов Унии Дракона сейчас выглядел не лучшим образом. Насколько помнила королева, он был едва ли не сутки на ногах, вырывая на сон лишь часы. И сейчас, похоже, вновь выдался небольшой перерыв. Заглянув за спину полководцу, Сальма осмотрела помещение, в углу которого обустроила себе временное прибежище. Всего несколькими часами ранее там царило нездоровое оживление.

Штаб коалиции шиноби усиленно работал, и в его деятельность Сальма предпочла не вникать. В отличие от ныне действующего правителя Страны Звука, сына ушедшего на покой Кейдзана. В любом случае, сейчас от нее не зависело ничего. Даже ее присутствие здесь было лишним, но там внизу сражалась ее дочь. И муж. Внизу осталась ее страна и ее мечты. Если все рухнет, она должна была видеть это своими глазами.

— Как у нас дела, Харуно-сан? — спокойно поинтересовалась Сальма.

Простой вопрос заставил Кизаши задуматься. Тот помолчал секунду, после чего с силой потер лицо.

— Сложно сказать, — наконец ответил он. — Сенсей вступил в бой. И в этой битве от нас не много толку.

Внезапно раздавшиеся позади возгласы удивления привлекли внимание Сальмы и Кизаши. Там у одной из стен перед несколькими рядами столов высился большой экран, составленный из десятков пузатых мониторов. На него выводилось множество данных, в которых королева не много смыслила. Программы вычислительных машин у шиноби были ей не знакомы. Но сейчас на экране отображалось лишь изображение с одной из камер наблюдения на внешней стороне Луны. Лучшая оптика Унии и тщательно выверенная схема линз давали неплохое приближение. Хотя на картинке иногда бегала рябь из белых точек. Орочимару говорил, что Луна парит над землей на высоте, в которой сильнейшая «радиация», что бы это ни значило. Она способна убить человека за несколько часов. Луна была защищена барьерами, но даже сквозь них иногда на поверхности появлялось излучение, которое попадало на матрицу камеры. Однако картинка Земли все равно была неплохой.

Сальма успела полюбоваться Роураном и красивыми пейзажами. В последние несколько часов с камер открывался вид лишь на медленно тонущую в тени Землю. Где-то там внизу сражались люди, но линия терминатора сдвинулась. Тень ночи накрыла поле битвы, и совсем недавно в ней вспыхнуло алое зарево. Тонкие линии граней квадратного барьера очертили едва видимые границы. И их самих и того, что они заключили в себе, было почти не видно. До этой секунды. Сальма затаила дыхание и удивленно распахнула глаза, когда увидела пятно света на темном силуэте Земли.

Это напоминало грозу, которую она видела в океане сутками ранее, но усиленную в тысячи раз. Океан молний расплескался на огромной площади, выхватывая из ночи силуэт гигантского ствола дерева и переплетения корней под ним. Какие это масштабы? Площадь в несколько раз больше Роурана. Диаметр корневой системы сорок... Если не все шестьдесят километров. Корни, словно волны, высились над землей. И в них ныряли сотни сияющих драконов. Огромные тела из молний плыли меж волн из корней и рвали их.

Далекая буря гремела далеко внизу. Ни единого звука не могло долететь до Луны. На таком расстоянии она казалась маленькой. Но Сальма невольно сжала пальцы на подлокотниках кресла. Волосы на голове были готовы встать дыбом. Эта техника могла смести с лица Земли целые страны. Даже тот взрыв, который был несколькими часами ранее и затянул небеса пеплом, был куда меньше! Эта мощь превосходила биджу и Рюмьяку.

— Да, про это я и говорил, — устало произнес Кизаши. — Я приказал отвести войска на безопасное расстояние. Но... Знать бы, где оно, расстояние это. Надеюсь, утром нам будет куда возвращаться.