— Мадара — не главная угроза этому миру, Итачи, — без лишних подробностей, ответил я. — Он пешка, которую использует из тени более опасный враг. И Мадара удобная пешка для меня, поэтому он жив. И боль сейчас поможет избежать боли в будущем. Эта война началась раньше, чем должна была. Ты, Наваки и Хината слишком молоды, хотя получили наследие своих предков. Хотя...

Хотя с другой стороны, теперь есть Тонери. И я больше знаю о демонах. Я знаю о прошлом, которое теперь стало моим. Путешествие с Хинатой в загробный мир было полезнее, чем я думал. Прошлое, которое так привязалось ко мне, можно использовать в настоящем. Есть шанс, что опасность со стороны Ооцуцуки в ближайшее время будет не так велика. Они же не навалятся всем скопом? В то же время появление Джуби усложняет ситуацию здесь и сейчас. Конечно, при моем вмешательстве допустить ослабления какурезато до нужного уровня не получится, но это будут уже проблемы Итачи. Но демонстрация собственной силы на время нивелирует все проблемы с шиноби. Ну а в будущем они будут доставлять проблемы уже не мне, а Итачи. Думаю, он справится.

— Да, — кивнул я сам себе, — теперь есть варианты, когда мое вмешательство может быть уместным.

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Кожу Микото жгло проступившими на ней линиями проклятой печати. Болезненный жар просачивался внутрь, впиваясь в меридианы. Это напоминало переливание крови. Чужой, отторгаемой организмом, наполненной токсинами чужих идей и устремлений, медленно убивающей, но дающей силу. Риннеган — легендарное додзюцу. Объединенная сила Учиха и Сенджу поражала воображение. Однако побеждают не глаза, а их владелец. Навыков Микото не хватало для победы.

Она прикрыла глаза, чакра в них начала успокаиваться. Комья почвы и камни в полусотне метров впереди перестали падать вверх, на неровный земляной шар в пару метров диаметром. Он парил в воздухе, сила додзюцу продолжала выталкивать сферу наружу, за пределы атмосферы Земли.

Чибаку Тенсей — это техника Риннегана, которая создает точку притяжения в пространстве, в которую падают окружающие ее предметы. Приливные силы вокруг нее ломают скалы и рвут тела. Это додзюцу могло запечатать биджу, если вложить достаточно чакры. Микото собиралась поймать цель поменьше и экономила чакру. Правда, даже если бы она использовала все свои силы, то это не изменило бы результат. Из воздуха в полусотне метров перед ней проявилась женская фигура в темном кимоно. В тонких руках хищно блеснуло лезвие короткого танто и лакированные деревянные ножны. Из-под длинной челки каштановых волос на Микото воззрился пылающий багрянцем глаз. Черные линии и красные пятна сливались в рисунок, напоминающий цветок с тремя лепестками. Второй глаз был тусклым и серым.

Мангекьё Шаринган с таким рисунком, протектор Конохи на голове, техника Изанаги — Микото знала эту женщину. Учиха Наори. Куноичи, когда-то остановившая внутриклановую войну и спасшая Учиха. Сейчас склера ее глаз была черна, а серая кожа покрыта трещинами. Наори погибла еще до рождения Микото. И вернулась вновь, призванная Эдо Тенсей, чтобы объединиться со своими врагами. Микото пробежала взглядом по окрестностям. Здесь совсем недавно была густая чаща, небольшая речка меж невысоких гор питала дикий лес. Сейчас вода водопадом обрушивалась в широкий разлом, поперек прорубивший старое русло. Деревья были сметены, их стволы в беспорядке оказались раскиданы по оголившимся скалам. Из истерзанной черной земли торчали обломанные корни и пеньки.

Первая стычка была скоротечной, но попытка нанести максимальный урон противнику первой атакой не увенчалась успехом. Пока пострадала только земля.

— Глаза мертвых Учиха на выращенных из клеток Хаширамы телах, — раздался рядом с Микото резкий женский голос. — Это сочетание удивительно. Твои глаза способны на такое, старик?

— Во мне нет чакры Хаширамы, Кохару. Призыв этих Учиха отличается от нашего.

— Так почему ты не похитил кеккей генкай Первого, пока был жив? Проклятье на твою голову, Данзо! Ты мог бы заставить Орочимару вырастить тебе клон Хаширамы или создать гибрида, чтобы использовать его для своей техники Химеры.

— Орочимару всегда был осторожен.

— Ха-ха-ха! — вмешался в диалог двух мертвецов сухой заливистый смех.

Рот на лице стоящего поодаль человека расплылся в широкой улыбке, тело тряслось от смеха. Но его глаза оставались безжизненными и пустыми, его губы словно были чужими и двигались сами по себе. Только выпученный и оплетенный вздувшимися сосудами глаз на лбу судорожно дергался и вращался.

— Дан... — невольно прошептала Утатане.

Похоже, ожившей куноичи было больно видеть то, во что превратился ее ученик. Давно лишенное души тело стало инструментом в руках фанатика. Они все-таки смогли найти его, шиноби, использовавшего Эдо Тенсей. Эта техника была известна немногим. Като Дан был среди них. И через него этим ниндзюцу воспользовался Рюдан. Культист, поклоняющийся Джашину — с подобными ему всегда было сложно разобраться. Бессмертные, владеющие странными проклятиями, они оставались скрытными и хранили достаточно секретных техник, которыми могли удивить в самый неподходящий момент. Конечно, давление Рюджинкё и конфликт с Узумаки раздробили секту, какие-то знания ее членами были утеряны. Но Джашин всегда находил новых последователей и учил их лично. Остановить ками было сложнее, чем людей.

Как только стих смех, губы на безжизненном лице Като Дана вновь зашевелились.

— Орочимару и в самом деле осторожен. Он ведь знал, что сегодня будут призваны мертвецы. Это ведь его предсказание? Скажи мне, ведьма!

Микото на миг скосила взгляд на девушку, стоящую возле нее. Точнее... На свою свекровь, которая выглядела подростком лет шестнадцати. Сейчас ее имя было Чиноике Мейро.

— Да, он предсказал это, — спокойно ответила куноичи. — Кажется, я впервые услышала от него что-то об Эдо Тенсей в очередной мировой войне лет десять назад.

— Предсказания! — сорвался с губ Дана яростный крик. — Они не спасут! Никого из вас! Великий Владыка со мной! Ваша боль станет искуплением ваших грехов!

Четыре марионетки перед Рюданом зашевелились. Микото нахмурилась, не сводя с них взгляд. Ее разума коснулись чужие мысли. Фугаку. Все Учиха погасили пламя Сусаноо, экономя чакру, но Юко продолжала поддерживать их связь с помощью Омойкане. После того, как Микото едва не попалась Мадаре, старшая Учиха не рисковала останавливать технику.

— Глаз Рай восстановился. Примерно пять минут.

Микото взглянула на одну из фигур перед собой. Учиха Рай, еще одна марионетка в руках Рюдана. Фугаку удалось пронзить его мечом Тоцука, но мертвец избежал запечатывания, использовав Изанаги. Это киндзюцу погружало в иллюзию саму реальность, и обычно его использовали, чтобы сбежать от смерти. Ценой техники была вечная слепота глаза, через который ее использовали. Геном Хаширамы, его способность к регенерации, могла со временем вернуть зрение. Орочимару говорил, что на это могут уйти десятилетия. Однако мертвец восстановился быстрее. Эдо Тенсей и жертва призыва, имеющая геном Хаширамы, позволили ему вновь вернуться к идеальному состоянию.

Четыре фигуры перед одержимым Като Даном, Четыре Учиха. Наори, Рай, Нака, Бару. Все они были известны в клане. Второе поколение, овладевшее Мангекьё Шаринганом и развязавшее кровопролитную войну, едва не уничтожившую Учиха. Изанаги, способность отменить смерть, затмевала разум шиноби, иллюзорное спокойствие Эпохи Какурезато ослабило инстинкт самосохранения. Знание того, как получить Мангекьё Шаринган, помутило разум. Бару и Рай погибли в самом начале и были теми, кто начал войну. Наори и Нака стали теми, кто остановил ее. С помощью Изанами Наори смогла вернуть друга, в честь чего кланом было построено святилище Нака.

Все четверо были Учиха, все они владели Мангекьё Шаринганом и Изанаги. Наори и Нака могли знать Изанами. И оба киндзюцу не лишает сил их глаза навечно. Осознание этого факта заставило Микото невольно ощутить внутри холод, несмотря на проникающий в меридианы жар от проклятых печатей.