— Уже подлетают, — запрокинув голову к небу, заметила королева.

— Да.

Активировав Бьякуган, я смог заметить приближающийся аэроплан и его пассажиров. И не смог сдержать улыбки, так как в это же время Кушина, Тацуко и Саске, все как один, прилипли к иллюминаторам, разглядывая приближающийся город. Дети, что с них взять. И Кушина иногда даже больший ребенок, чем наша Тацуко.

В Роуране сейчас вечер, солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Небо на западе еще ало, но на востоке видны звезды. Город озаряют фонари, на башнях зажигаются габаритные огни, их силуэты высятся в лучах сумеречного света — красивый вид на него открывается, должно быть, с борта аэроплана.

Да, а в Конохе скоро утро. И другой, летающий в небесах, город сейчас озаряют совсем иные огни. Тоже по-своему красивое зрелище, но наслаждаться той красотой у нормального человека не получится. Уже сейчас есть первые результаты новой фазы противостояния со Страной Пламени. Как я и сказал Сальме, я там присутствую. Связь клонов сейчас стала прочнее, и я в курсе происходящего во всех своих воплощениях.

Самураям удалось быстрым налетом отсечь противника от путей снабжения и закрепиться на захваченных позициях без серьезных потерь. Частично благодаря эффекту неожиданности и новому виду оружия, но больше в основе успеха лежит все же разведка и нарушенные связь и логистика у противника. Думаю, если судить по малоснежной зиме, реки меньше недели будут препятствовать активным маневрам в районе сражений. За это время нужно укрепить окружение и начать зачищать местность.

Правда, реки и горы работают в обе стороны. Штурмовые части, отправленные на захват Анкор Вантиана, оказались внутри окружения, и желательно, чтобы Анкор Вантиан успел долететь до границ кольца. Потому что, чтобы осуществить десант такого большого количества шиноби на летающую крепость, пришлось решить непростую транспортно-логистическую задачу. Не так много у меня людей, которые освоили Хирайшин на уровне Котоширо, не говоря уже о Минато.

— Пора спускаться, моя королева, — сказал я Сальме, когда колеса аэроплана коснулись бетона посадочной полосы.

Надеюсь, за штурвалом опытный шиноби, способный видеть в темноте. А то посадочную полосу уже почти не видно.

— Ну, идем, — с неохотой согласилась женщина.

Вообще, видя ее отношение ко всему происходящему, я даже удивлен, что смог так легко уговорить ее встретить гостью прямо в аэропорту. Все-таки одно дело лично встречать Орочимару Рюсея — живого ками Страны Звука, и совсем другое - удостоить такой чести обычную куноичи, пусть даже та джинчурики. Или, правильнее сказать, тем более что она джинчурики. Биджу и их носители все еще не имеют большой народной любви.

Когда мы без лишней спешки спустились с обзорной башни и были окружены самурайским караулом, аэроплан уже погасил скорость. Винты с пронзительным ревом загребали воздух, машина вырулила на стоянку, и только тогда двигатели сбавили обороты. Пусть минуло уже больше десяти лет, но этот аэроплан все еще напоминал первый «Иканобори». Металла в нем стало побольше, но в целом прогресс движется неспешно. Я сам слишком слаб в проектировании всей этой машинерии, а местная авиастроительная школа только формируется.

Первой по трапу сбежала Тацуко. Сбежала, закинув руки за спину, прямо как настоящий шиноби. Успела кое-чему в школе научиться уже. Мелкая оторва почти сразу остановилась, запрокинув голову и разглядывая светящиеся в ночи башни Роурана. В опустившихся на землю сумерках ее глаза мерцали фиолетовыми огоньками отраженного от тапетума света. Глаза у Тацуко определенно мои.

— Теперь понятно, в кого пошла Сара, — пробормотала Сальма, тоже наблюдавшая за прибытием моей младшей дочери.

— Это все гены Узумаки, — повинился я.

Вслед за Тацуко по трапу спустился Саске с двумя рюкзаками — один на спине, наверное, свой, а второй на животе — этот уже принадлежал Тацуко. Из-за войны в школе на неделю раньше начались каникулы, так что дети отправились в путешествие, не нарушая учебного плана. Вообще, из-за продвижения Анкор Вантиана на север всем родителям было рекомендовано детей своих по возможности отправить к родственникам или в организованный по этому случаю лагерь. Шиноби Пламени и раньше могли долетать до Конохи, но сейчас у них стало меньше подлетное время, а у нас — меньше возможностей среагировать на внезапную атаку. Развернутые районы воздушной обороны и предупреждения, заградительные аэростаты, убежища и регулярные тренировки по гражданской обороне, конечно, уменьшали риски потерь от налетов, но осторожность никогда лишней не бывала.

Да и требовалось освободить побольше шиноби от небоевых задач, чтобы организовать эту самую оборону деревни и прочих пунктов, которые могли подвергнуться нападению. В период больших войн бывало такое, что Коноху вообще обороняли лишь домохозяйки да дети. Сейчас конфликт не настолько масштабный, но зато защищать приходилось не одну лишь Коноху. Поэтому учителя Школы и Академии ниндзя тоже встали в строй, как и ученики Академии и мобилизованные гражданские. Глупо было бы, если бы кто-то уровня Хьюга Нами остался в стороне.

— Это она? — заметив вышедшую из аэроплана Кушину, которая, почти точь-в-точь как дочь, уставилась на огни города, спросила Сальма.

— Узумаки Кушина, джинчурики Кьюби, — кивнул я, хотя королева на меня сейчас не смотрела.

— Сколько ей лет?

— Она родилась в двадцать шестом.

— Всего на шесть лет старше Сары...

— Да.

Пауза.

— Я хотела бы многое тебе сказать.

— Выслушаю все, когда ты будешь готова это сделать.

Кушина, к ее чести, недолго стояла с распахнутым ртом. Все-таки она не совсем ребенок и успела многое повидать в этой жизни. Пусть устремленные высоко в небеса башни и огни Роурана пока для этого мира в диковинку, подобного нет даже в Отомуре, но не настолько, чтобы надолго сбить с толку куноичи. Не заметить толпу вооруженных самураев — так даже Кушина не сможет. Прикрикнув на Тацуко, Узумаки повела детей в нашу сторону.

— Узумаки Кушина прибыла, знаете ли! — вместо приветствия заявила куноичи при приближении.

Сальма удивленно вскинула брови, покосившись на меня.

— Она волнуется, — негромко пояснил я королеве и уже нормальным тоном и без лишнего официоза представил гостью Страны Песка: — Знакомься, это Узумаки Кушина, Алый Лотос Конохи, вместе с названным сыном, Учиха Саске, и родной дочерью, Узумаки Тацуко.

Саске и в самом деле был кем-то вроде крестника для Кушины, только в местных традициях. Была такая традиция в некоторых кланах — связывать родственника или близкого друга узами некровного родства со своими детьми. Обычай этот, как правило, используется для укрепления связей внутри больших кланов, а таких совсем не много, поэтому традиция не особо распространенная. Но и Узумаки и Учиха о ней помнили, так что Микото — названная мать для Тацуко, а Кушина — названная мать для Итачи и Саске. Подруги не сочли нужным делить меня и тем более не делят детей.

— Перед вами императрица Сераму, королева Роурана, дайме Страны Песка, владыка Корьюзана и Страны Рек, — представил я Сальму Кушине и детям. — Меня вы тоже не знаете — я, Рюсей Омушимару, принц-консорт Роурана.

— Рюсей! — глаза Кушины зажглись нездоровым светом, мгновение она пожирала меня глазами, быстро сообразив, кто перед ней, и оценивая мою новую внешность, после чего все же догадалась уважительно поклониться вслед за детьми и поздороваться: — Приветствую, дзёко-сама, кохай-сама.

Дзёко, императрица — это титул Сальмы, который она приняла после появления Страны Песка. Дзёо — королева, такой титул она носила, будучи правительницей лишь Роурана. После расширения подвластных ей территорий, титулование Сальмы стало более объемным, с нехарактерными для местных традиций уточнениями. Но вполне нормальными для старой империи, родом из которой были предки королевского рода Роурана. Для Сальмы то, что все знают под Страной Песка, собственно, и есть та самая старая империя. Пусть на новых землях, с другой культурой, но это ее империя Запада. В то время, как Уния Дракона — империя Востока, наследница царства Кагуи. Такой нарратив, по настоянию Сальмы, постепенно продвигается по крайней мере в образованной среде.