— Ой да ладно тебе, — отряхнулась Рифа от многолетней пыли. Её телекинез смягчил падение ведьмочек, ведь до потолка было довольно далеко. — Будет потом что вспомнить в другом мире. — Как опытная воительница, она положила руку на рукоятку каменного кинжала.

Мел промолчала, тоже смахнув паутинку со свей шляпы.

— Пойдем, а то я слишком часто попадаю в старые тоннели.

Шаги ведьмочек теперь звучали эхом, разносясь меж стенами, искрящая молния отбрасывала неровные тени, освещая истуканов, что стояли вместо колонн, затхлый воздух неприятно душил. А зеленые пылающие глаза уже наблюдали за непрошенными гостьями.

— Здесь все выглядит иначе, чем наверху. — Как им и было сказано, девочки посылали незримый сигнал через каждую пару шагов. Вот и сейчас Рифа, подняв палец, остановилась около очередной стены с непонятными и одновременно пугающими картинками.

— У нас было мало учебников на эту тему, — ответила на ходу Мел, пройдя дальше, но пацанка, ускорив шаг, сразу нагнала её. — Раньше каждая школа магии имела свое воплощение в виде божества. — Ведьмочка поднесла искрящую ладонь ближе к стене.

Даже на фоне черного и неровного камня выделялась более темная краска, изображающая человеческие фигуры. Фигуры кричали в агонии, хватаясь за головы, совершали самоубийства всевозможными способами, убивали других, смеялись, плакали. В потоке абстрактных и хаотичных картин все равно самым странным было изображение смотрящих на все сверху скелетов, отличавшихся детальной прорисовкой, и их зеленые глаза на деле были вколоченными в стену кристаллическими камнями. Вся эта живопись тянулась и тянулась вдоль всего тоннеля, создавая ощущение, что армия живых мертвецов пристально смотрит на этот безумный поток жизни и одновременно смотрит прямо на тебя, причем со всех сторон сразу.

— А какому воплощению поклонялись некроманты? Апчхи! — чихнула Рифа, снова вдохнув пыли. Тихое эхо растворилось в темноте. — Хм-м, зараза… — шмыгнула она носом.

— Не сложно догадаться. — Мел остановилась, послав следующий сигнал, и, пока она смотрела на очередного темного человечка, ожидая ответа, однорукая перешла к другой стене.

— О, а тут люди со скелетами сексом занимаются.

Мелони громко и раздраженно выдохнула.

— Можно хотя бы пару мгновений не отпускать скользкие шутки? — Получив ответ сверху, ведьмочка подошла ближе к напарнице. — А то это… — Её взгляд также зацепился за рисунок. — Это… — На стене и вправду было изображено соитие живых и мертвых. Никаких деталей или подробностей, но изображенные позы не оставляли места для сомнений.

— Хех, представь. — Однорукая ведьмочка прочистила горло. — Коллега, кажется, мы нашли первые детальные рисунки, изображающие непотребство с мертвецами. — Понизив голос и потирая подбородок, словно там росла борода, Рифа явно изображала матерого исследователя.

Да, ситуация и тема были абсолютно несмешными, но пацанка со своим искрящим характером все еще умела веселится. И, как считала сама девочка, для юмора запретных тем не было.

— Это ужасно, — не сдержалась Мел, на мгновение улыбнувшись. Но отчего-то ей тоже захотелось подыграть. — Ну, не знаю, коллега, поза явно указывает нам на то, что художник очень слаб в анатомии. — Искрящий молнией пальчик указал на самую смазанную часть рисунка, где действительно было ничего не разобрать.

Слабое хихиканье двух ведьмочек отразилось от стен тоннеля. Подбодрив друг друга, они отправились дальше, и у обеих не было страха ни во взгляде, ни в сердце. Рифа была храброй всю свою жизнь. Несмотря на увечье, девочка даже спустя годы помнила, как вместе с мальчишками бегала по чужим огородам, играла с дворнягами, не боялась грубить взрослым. Мелони же после встречи в темном замке все еще пребывала в странном состоянии, и ей казалось, что ничего страшнее она уже в своей жизни не увидит. От того темнота старого тоннеля нисколько не давила на молниевую ведьму.

— Со скелетами, поди, неудобно делать «это», — пройдя пару метров, снова начала однорукая.

— Ты и с живыми не знаешь, как это делать, — вернув безразличие на лицо, ответила Мел.

— Что верно, то верно. — Шмыгнув носом, Рифа изобразила рукой кусок закрытой книжки — кусок, потому что на целую ей не хватало второй руки. — Как подрасту, заведу себе записную книжку и буду туда вписывать всех, кого затащу в постель, — широко улыбнулась зеленоглазая.

— Ам… Зачем?

— Ну как! Я слышала, парни так иногда делают, надо же как-то мстить. Представь, вот просыпается очередной, а тут я такая стою, вношу его в список и говорю: «Прости, приятель, я свободная птица».

Новый незримый сигнал волной прошел сквозь землю.

— Я даже не знаю, шутишь ты или говоришь правду. — Мелони смотрела на Рифу как на не очень умную девочку. Так, наверное, смотрят сварливые старики, потерявшие надежду на «лучшее» поколение.

Исследовательницы аккуратно продвигались вдоль стен, и девочкам хватило всего пары мгновений, чтобы этот прямой коридор показался им бесконечным.

Рифа говорила, стараясь развеять устоявшуюся тишину, но, вместе с тем, её чихи стали чуть ли не единственным звуком.

— Апчхи! — В очередной раз она уже не прикрывала рот ладошкой.

— Ты чего вдруг? — Мелони свободной рукой достала из кармашка небольшую тряпочку и протянула спутнице.

— Да кто его знает, сучье вымя… — Рифа приняла ткань и протяжно высморкалась. — Спасибо.

— Надеюсь, это не какое-нибудь некротическое проклятие или болезнь. — То, как Мел это произнесла, не давало никаких шансов определить, серьезно ли сейчас говорила ведьмчока или нет.

— Эй… — И, как бы Рифа ни старалась, только благодаря сорвавшемуся смешку молниевой ведьмы ей полегчало. — Засранка, я ведь почти поверила… Почти.

— Некротическая болезнь, — еще раз повторила Мелони, ехидно улыбнувшись. — Расскажу потом Аннет, вместе посмеемся.

— Ха… Ха…

— Ладно, думаю, осталось недалеко. — Рука Мел снова поднялась для отправки очередного сигнала.

А впереди показался первый поворот, и, если очертания угла уже давно виднелись в полумраке, то новые звуки девочки услышали впервые. Отчетливые шаги раздались ответным эхом вперемешку с эхом от маленьких сапог.

— Ты слышала? — Рифа сразу стала серьезной.

Прежде чем что-то сказать, Мелони дождалась ответа сверху, убедившись, что шаги не могут принадлежать своим.

— Да. — На несколько секунд освещающая округу молния на руке погасла, и, как только обе ладони синеглазой покрыла магическая ткань, более яркий синий свет с двух ладоней залил коридор. — Держись ближе.

Сначала пацанка удивилась, услышав это от вечно впадающей в ступор сестры, но холод в глазах молниевой подтверждал, что это путешествие меняет всех не только снаружи.

Кинжалы, серебряный и каменный, покинув ножны, воспарили в воздух. Окутанные фиолетовой силой телекинеза, они также начали источать слабый свет. Маленькие сердца начали биться быстрее, а взбудораженная адреналином кровь подстегивала эссенцию, и та переполняла глаза юных ведьм. Остановившись у самого поворота, подруги еще раз переглянулись — и резко вынырнули из-за угла.

Движение получилось синхронным. Вытянутые руки были готовы сплести заклинание, но, к удивлению девочек, впереди никого не было. Пара настороженных шагов вперед вывела их в довольно большое помещение, предназначение которого сразу раскусила Мелони.

— Это склеп.

Непроницаемая темнота скрывала потолок, не давая оценить его высоту, но все остальное прекрасно освещалось молниями. Ниши, высеченные прямо в стенах, полнились прогнившими гробами, и в каждой стояло несколько истлевших свечей. Ранее виденные истуканы подпирали углы древнего склепа, а в центре высился пьедестал, на котором все еще лежали подношения в виде бутылок с мутной жижей и посуды с чем-то, что раньше, видимо, было едой.

— Там! Эй, ты! — увидела Рифа кого-то в темноте, приготовив кинжалы к полету, и плывущее в воздухе оружие наклонилось острием вперед.