Поднимаюсь к Юле на этаж и звоню в дверь. Тишина. Даже Марс молчит. Достаю телефон и набираю уже выученный номер. Трубку не берёт, зато в квартире слышится возня. Дверь приоткрывается, и в небольшую щель маленькие ручки проталкивают упирающегося пса. Вздыхаю от безвыходности, но подхватываю Марса со своей стороны. Слышу где-то в глубине детские всхлипы и не успеваю ничего сказать, как дверь закрывается.

— Юль, — обращаюсь к той, что сейчас тоже плачет за тонкой преградой, разделяющей нас. Дружище рвётся обратно и начинает подвывать. — Юля, с ним всё хорошо, мы поговорили, как взрослые люди. Надеюсь, поняли друг друга без рукоприкладства. Зайчик, — зову её.

«Не сейчас», — приходит от неё сообщение. Ясно. Снова трусливо закрылась и никого к себе не подпустит.

Юля

— Какая же ты, Юля, дура, — кляну себя в который раз за последний час, потому что тошно от своего поведения. Я снова растерялась и если бы не сосед, то не знаю, что сейчас бы делала. Сергей… Как он там сказал? Я сначала говорю, что мне не нравится, а потом ворчу? Наврал. Бессовестно наврал! Потому что мне было сложно посмотреть ему в глаза после всего, что произошло, и я спряталась за дверью. Трусиха!

— Мам. Мама, мне сташно. Пусть Мася со мной спит. Он будет меня оханять, — дочка уже почти успокоилась. Пока ужинали, раз пять, а может и больше пришлось объяснять ей, что папа не хотел нас разлучать. Приехал, чтобы забрать её на выходные, но разозлился и поэтому наговорил гадостей. Кажется, она рассудительнее меня. — Пойдём к Масе и Сеёжа мультик обещал. Я хочу к ним, ну пожа-а-а-алуйста, — не сдаётся и канючит дальше, а у меня до сих пор дрожат руки.

Как вспомню злой взгляд бывшего мужа и его слова, всю передёргивает и слёзы накатываются на глаза. За что он так со мной? И это «охранять» Милаша говорит для меня, не для себя. Она прекрасно понимает, что я испугалась намного сильнее. Не смогу без неё. Совсем. Малышка — моя душа, частичка, без которой невозможно дышать. Дима не может так поступить! Он не такой. Косолапова говорит, что в моём мире всё справедливо, все добрые и вокруг одни единороги по заливным лугам бегают, но… Вот один единорог почему-то превращается в обыкновенного козла. И Лиза в прошлый раз плакала, а её довести невозможно. Она же кремень и не размазывает сопли, как я. Что у них там творится?

— Мамуль, пойдём? Я взяла шоколадку и вкусные шаики, — показывает мне контейнер, наполненный экспериментальным чудом из обрезков от тортов. Собралась егоза. — Хочешь я тебе секет аскажу?

— Давай, — киваю ей и смотрю, как она деловито ищет пакет, чтобы положить в него вкусняшки.

— Но тогда мы точно пойдём к Масе, хаашо? — Серьёзность её тона немного напрягает.

— Расскажи, — соглашаюсь, потому что любопытно, какие могут быть у Милы секреты.

— У меня скоа адится батик. Только Лиза сказала молчать и никому не асказывать. Это наша тайна, — заговорщически шепчет и делает большие глаза. — Она ещё не знает, кто у неё в животике, но я-то знаю, там Коленька, — деловито кивает, а мне бы челюсть с пола поднять. Вот это новости! — Папа ещё не знает. Педставляешь какой сюпиз будет! Я стану сташей сестой, а тепей пошли к Маське, — тянет меня за руку.

Братик. Дима скоро станет папой. Теперь понятно, почему Лиза плачет — гормоны. Так бывает. Плюс ещё и моя мама добавляет ей нервов. Но ведь это хорошо, что у них будет малыш. Значит, скоро Мила будет чаще оставаться со мной и реже ездить к ним. Плохо, конечно, так думать, но… Но мне хорошо. Слишком хорошо. Фокус внимания сместится на Коленьку, и я смогу дышать свободнее. Осталось переждать.

Походя забираю шарф и перчатки. В них было уютно и тепло. Внутренний голос требует оставить их себе в качестве трофеев, но совесть побеждает. Кое-как закрываю квартиру, ключи выскальзывают из рук. Что он скажет? Вдруг не захочет разговаривать? Малышка тащит меня за собой. Останавливаемся перед дверью и не успеваю сделать вдох, как дочка начинает молотить маленькими кулачками по преграде. Кажется, она готова снести всё на своём пути к другу. Завидую её решительности.

— Сеёжа, подвинься, — требует егоза и буквально протискивается в соседскую квартиру, когда мужчина открывает нам. — Мой хаоший, — ласкает она Марселя, а тот с радостью облизывает личико своей подружки, а потом тычется носом в пакет.

— А мы… сладости принесли, — робею под хмурым оценивающим взглядом.

— Подкуп — это хорошо, но недостаточно, — мои щёки горят так, что скоро от меня останется горстка пепла.

— Хм… В качестве бонуса могу обнять и рассказать секрет, — понижаю голос до шёпота.

— А я думал, что за своего бывшего настолько сильно распереживалась, — наиграно ворчит Сергей.

— Это из-за меня, — поясняет ситуацию дочь. — Она всегда за меня сильно пееживает. Знаешь, как нейничала, когда я упала и губу азбила? — Говорит Милана, продолжая поглаживать пса. Вдвоём смотрим на неё, но дочка на нас совершенно не смотрит, ей Марсель важнее сейчас. — Я даже не плакала, а мама евела. Сташно ей было, а я же уже большая и какой-то цаяпинки не боюсь. Мама же, — отмахивается от меня маленькая предательница. Большая она, как же.

— Так и будешь стоять? — Спрашивает сосед. Ждёт, когда я зайду и закрывает дверь. Мне неловко и поэтому чувствую себя, как нашкодивший ребёнок. Вроде бы и виновата, но вины своей не ощущаю. Я всегда пытаюсь избегать конфликтов и ещё ни разу не смогла выстоять открытое столкновение. Всегда прячусь, особенно, когда хочется плакать от бессилия. Сергей же, уже несколько раз говорил о том, что я должна повзрослеть и принимать решения самостоятельно, не опираясь на чьё-то мнение. Я стараюсь, но это тяжело. С заказчиками уже получается, но с родными не всё так просто. Можно сказать, через раз. Мне и сейчас сложно далось прийти к соседу.

— Ты мультик обещал про замок, котоый ходит. Там пинцесса есть? — Напоминает Милаша.

— Не знаю про принцесс, а вот девочка заколдованная точно есть, — отвечает сосед. Он уже перестал удивляться рассудительности малышки, а я всё никак не могу привыкнуть и постоянно корю себя за то, что ей пришлось повзрослеть намного раньше, чем должна была. Развод не оставил шансов, хоть мы с Димой и пытались смягчить новость.

— Мася, за мной, — малышка встаёт и по-хозяйски командует всеми. — А вы не стойте, я мультик хочу. Мама не азешает долго пялиться в экан, — она отлично повторяет мои интонации, даже словечко моё употребляет правильно. — Пока азешила, надо смотеть!

— Суровая у тебя мама, — поддерживает её Серёжа.

— Хайошая, — поправляет дочка. — Главное, не доводить, — и они вместе смеются, а я стою, открывая и закрывая рот, как рыбка, выброшенная на сушу. Вот же спелись!

Проходим в гостиную и Мила вместе с псом устраиваются на диване. У них это получается намного лучше, чем у меня. Присаживаюсь на краешек рядом с парочкой неразлучников. Они сидят и сверлят Сергея своими огромными доверчивыми глазами. Марс как будто тоже мультик смотреть собрался.

— Так, красотка, чай будешь? — Спрашивает Сергей.

— Неа. Включай уже, — торопит дочка. — С вкусняшками сами азбеётесь, — отдаёт мне пакет, который несла. Обнимает Марселя, а тот доверчиво жмётся к малышке и косится на сладости. Хорошо же жук устроился.

— Ну? Чего сидишь, как неродная? — Сергей обращается ко мне и улыбается, пристально разглядывая мои коленки.

Милана настолько быстро озадачила этим походом в гости, что я даже не переоделась, так и пришла в домашней футболке и шортах. Да и перед кем красоваться? Какую он меня только не видел. Как говорит Милана старшая, раз увидел без косметики и не сбежал, то уже поздно пугать мужика растянутой майкой. Он может это воспринять, как приглашение тебя раздеть.

Ой! Моментально краснею, понимая куда пошли мысли. Неловко как выходит… Достаю из пакета сладости и раскладываю на столике.