Прогулка. Игры. Тренировка. Всё проходит на сплошном энтузиазме. Утром высчитываю время, чтобы подкараулить её у дома. Иначе, может сбежать. Садик в соседнем дворе и нужно не упустить момент. Поэтому, когда Юля появляется, мы уже сидим на лавочке.

— Готова? — Спрашиваю вместо приветствия. Марс нагло преграждает ей путь, а потом трется у её ног. Скулит и жалуется на то, что ему пришлось вытерпеть за утро.

Надеть ошейник для него — катастрофа. Наверное, это самое худшее, что может случиться. Нет. Самое отвратительное — гулять на поводке, но что поделаешь. Обещания надо выполнять.

— Мне бы переодеться, — говорит она, а сама присаживается к неженке и гладит его по боку. Он с надеждой заглядывает Юле в лицо и ворчит на своём, собачьем. Интересно, на что он надеется? Или это всё-таки жалобы на меня? Вот же ябеда.

— Всё отлично, — мягкий спортивный костюм и курточка — то, что нужно для прогулки.

Погода радует солнышком. Замёрзнуть не должна. Я одет ровно так же. Разве что шапка и перчатки в карманах. Привычка. Возможно, кажусь ненормальным, но отпускать её сейчас домой не вижу смысла.

Разговор не клеится. Редкие фразы смущают, да и я больше любуюсь осенней девочкой и веснушками на её лице. Листва шелестит под ногами, а мне срочно нужен план.

— Замёрзла? — Спрашиваю, наблюдая как она кутается в короткий воротник куртки.

— Ветер, — поясняет она.

Приходится остановиться. Ветер. Зябкий и острый. Иголками пробирается под одежду. Достаю шапку и надеваю ей на голову, пряча золотистые кудряшки под чёрной тканью.

— Держи, — отдаю и перчатки. Надевает и тонет в них своими маленькими ладошками. Выглядит, как шестилетка в крагах юниора. Смешно и нелепо, но почему-то мило.

— Спасибо, — неуверенно улыбается мне, и мы идём обратно к дому. — Я хотела сказать, — почти шепчет, — может Марселю нужен кинолог?

Пёс, услышав своё имя тут же перемещается поближе к девушке. Ему пофиг на поводок. Путаюсь в нём я, не он.

— Понимаешь, — сложно говорить на эту тему, но надо всё же пояснить. — Когда я забрал его к себе, Полина ходила с ним на занятия. Я не смог взять себя в руки сразу. Жил, словно в тумане, ничего и никого не хотел видеть и практически не помню, что происходило вокруг. Марсель же после тренировок становился агрессивным и всё более неуправляемым. Потом я заметил раны на его шее, — они же стали последней каплей в нашем браке, но пока об этом не готов разговаривать. — Да. Советы кинолога были, возможно, дельные, но почему-то работают они через раз. Я не могу с точностью сказать, как он отреагирует на какие-то жесты или тон голоса. За какой-то месяц перестал его узнавать. Всегда весёлый, он пугался шума, громких звуков, огрызался, когда я кормил его. Возможно, тогда это был стресс, но я не могу издеваться над ним. Когда занятия прекратились, Марсель стал более спокойным, — Поля ушла от нас и спокойнее стал я, а потом мы съехали на другую квартиру, чтобы начать новую жизнь.

— Прошло уже достаточно времени. Стоит попробовать ещё раз, — настаивает она на своём. — И ты будешь с ним.

— А ты? — Мы оба смотрим на Юлю с надеждой. — Ему нужна поддержка. И мне, — может быть я сейчас давлю, но жутко хочется, чтобы она была рядом.

— И я, — обречённо соглашается девушка.

— Тогда я позвоню и договорюсь, — обещаю ей. Кажется, что мы слишком быстро вернулись домой. — Что-то случилось? Ты сегодня тихая, как никогда, — подходим к лифту.

— Разберусь, — хмурится, а сама то и дело проверяет телефон. В маленькой кабинке тесно для нас троих. Марсель лапами отдавливает ноги, но всё равно старается встать поближе к Юле.

— Давай так, — понимая, что вот-вот двери лифта откроются, выдыхаю и говорю то, что вот уже больше суток не даёт мне покоя. — Если кинолог не поможет, то ты пойдёшь со мной в кафе.

— А если да? — Сверлит глазищами во мне новую дырку.

— А если поможет, тогда я пойду с тобой в ресторан, — улыбаюсь. С ней невозможно по-другому. Двери открываются, и она выходит.

— Но так не честно, — разворачивается ко мне с возмущением, а я подставляю ногу, чтобы лифт не закрылся.

— Ещё как честно, — уверяю на полном серьёзе. — Мне нужна моральная компенсация. Марс подтверждает мои слова лаем и попыткой бегства. Ловлю его руками. Дёргать за поводок — не моё.

— Я подумаю, — снова краснеет она и снимает перчатки и шапку. Протягивает их мне. Забираю и прикасаюсь к маленьким пальчикам. — Лучше так: если всё пройдет хорошо, то ты поучаствуешь в моём прямом эфире. Побудешь дегустатором, — выставляет свои условия, обнимая своими ладошками мои. Мне остаётся только согласиться.

Юля

Утренние прогулки, больше похожи на свидания. Сладкий мальчик, который ждёт меня у дома. Он счастливо и весело виляет попой при встрече. Облизывает руки. Прижимается так крепко, словно боится потерять. Требует внимания и ласки. И это не про Сергея, хотя он тоже не против моего внимания. Именно с ними мне предстоит провести и сегодняшнее утро.

Свою лапочку впервые провожаю на встречу с отцом без волнения. Милана уезжает, взяв с меня обещание, что после выходных я возьму её на прогулку с Марселем. Она задаёт миллион вопросов и дует губки из-за того, что ей пока нельзя с нами.

Дочка буквально шантажом вытребовала купить новую игрушку для пса. Теперь спит в обнимку с жутким поросёнком, который издаёт странные корявые звуки, только бы я не отнесла его сама. Было смешно, когда она упаковывала его в свой маленький рюкзачок, чтобы забрать с собой на выходные. Еле уговорила оставить дома чудо резиновой промышленности.

— Готова? — Спрашивает Сергей, выходя из парадной. Он в бежевом пальто, но снова в джинсах. Я тоже. В них удобно, хоть платья люблю больше.

Сегодня я жду их, а не наоборот. Марсель пытается снять с себя шлейку, похожую на бронежилет, но увидев меня прекращает попытки и лезет целоваться. Треплю его по бокам и шее. Немного глажу по мордочке, а он снова лижет руки.

За эти несколько дней моё мнение о нём полностью изменилось. Он действительно хороший послушный мальчик, нелюбящий ошейники и поводки. Сергей рассказывал, что когда пёс жил с его мамой, то ничего подобного не было, а теперь вот так… Возможно что-то произошло. Не просто же так Марс их не переносит.

— Да. У нас часа два, потом мне нужно встретить заказчика и отвезти несколько подарков, — остальное удалось развезти вчера вечером. Потом надо сходить, проверить квартиранта. Он почти неделю не берёт трубку. День оплаты уже прошёл, а игнор с его стороны меня напрягает и бесит.

— Тогда прошу, — сосед открывает двери черно-красной машины.

Кажется, такие называются «купе». Там только два места, поэтому мне приходится откатить сиденье максимально назад, чтобы Марс поместился в ногах. Он всё равно устраивается передними лапами на мне и нагло укладывает морду на колени, упираясь носом в живот.

Сергей объяснил, что поедем за город. Не далеко. Решил обратиться к тому же кинологу, к которому ходила его бывшая жена. Он уже знает Марселя, поэтому должно быть легче, чем с новым специалистом, которому нужно будет рассказывать всё заново. Вообще, я узнала о Сергее за неделю больше, чем хотела.

Он был женат. Детей они не планировали: он был занят карьерой, она собой. Часто ссорились из-за ерунды. Полина очень эмоциональная и раздуть из мухи слона для неё ничего не стоило. Сначала ему нравилось, что она такая живая и непосредственная, а потом стал всё больше замечать, что ему тяжело возвращаться домой, потому что дома ждал новый скандал на ровном месте. Постоянные придирки и требования заглаживались лишь покупками.

Не могу точно сказать, как я к этому отношусь. Косолапова же говорит, что нельзя сделать какие-то выводы, не увидев вторую сторону конфликта. В отношениях виноваты двое. Примеряя ситуацию на себя и свою семью, думаю, она права. Ей виднее. Она часто работает с разводами.