– Куда же он подевался? Я ничего такого не заметил.
– Ты же знаешь, ему требуется время, чтобы прижиться и проявить себя в полную силу. Иногда это занимает несколько дней, иногда недели. Но рано или поздно он возьмет свое.
Энфирналы говорили так, будто меня нет в кабинете. Но это полбеды. Они говорили непонятно. Я слышала слова, но не улавливала суть. Мужчины определенно обсуждали мою скромную персону, но как‑то странно. Речь шла не о том, что я наполовину существо. Так о чем они вообще?
– Проверь ее, – предложил Джаспер. – И мы узнаем правду. Все просто.
Лекс дернул плечом. Совет напарника ему не понравился. Но тут я, устав быть мебелью, решила вмешаться.
– Что. Здесь. Происходит? – спросила весомо. – Будьте добры мне все объяснить.
Минута тягостного молчания, и Лекс снизошел до ответа:
– Джаспер заметил в тебе Мрак, – нехотя признался он.
– Часть Грани? – округлила я глаза. – Ту самую, что делает вас энфирналами?
– Именно, – через силу кивнул Лекс.
– Я была около Грани. Может, прицепилось что‑то. Но ведь это пройдет? – я не на шутку встревожилась.
Особенно меня беспокоило выражение лица Лекса. Он смотрел с какой‑то обреченностью. Как будто прощаясь со мной. Но я не неизлечимо больная!
– Не переживай, – успокоил Джаспер. – Мрак не причинит тебе вреда. Он не убивает носителя.
– Кого? – тупо переспросила я. Звучало так, будто внутри меня живет чужой из старого ужастика. Вот теперь и мне стало не по себе.
– Мрак выбирает только тех, кто в состоянии его выдержать. Ты пока его не чувствуешь, но вскоре он даст о себе знать.
– И что тогда? – прошептала я.
– Ты станешь полноценным энфирналом, – хмыкнул Джаспер как‑то безрадостно.
Я перевела взгляд на Лекса. «Он ведь это не серьезно?» – спросила одними глазами, так как голос отказал. Не успела я смириться со своим происхождением, как свалилась новая напасть. Какое‑то катастрофическое невезение. Перебор даже для меня.
– Это еще надо проверить, – сказал Лекс. – Не факт, что в тебе есть Мрак.
Он говорил, а я понимала – лжет. В первую очередь самому себе. Это называется «стадия отрицания». Вот у Лекса она самая.
У энфирналов чутье, их не обмануть. Джаспер сразу уловил перемены во мне. Наверняка и Лекс их чувствует, просто не хочет признавать.
– Так проверь, – я расправила плечи. – Прямо сейчас.
– Ты еще слаба. Тебе нужен отдых, – попытался отделаться от меня Лекс.
Показалось, дело вовсе не в заботе обо мне. Хотя она тоже имела место. Лекс как будто не хотел выяснять правду.
Но я должна знать наверняка, а не мучиться догадками. Тогда я еще не понимала, что именно со мной произошло и какие будут последствия.
– Сделай, как она просит, – внезапно на мою сторону встал Джаспер. – Или я сделаю это сам. Она же не успокоится, пока не получит свое.
Я часто закивала, подтверждая слова хладнокровного. Не успокоюсь, и не надейтесь. Буду ходить за ними и ныть, пока не сделают по‑моему. Техникой мотания нервов я владею в совершенстве. У меня в ней черный пояс.
– Хорошо, – сдался Лекс под двойным давлением, а потом предупредил меня: – Но будет больно.
– Я потерплю. Скажи, что делать.
– Просто дай мне свою руку.
Я протянула правую руку ладонью вверх. Лекс, тем временем, вытащил из ящика стола канцелярский нож. Небольшой, но острый. Продезинфицировал его спиртным, бутылка которого нашлась в мини‑баре. После, захватив чистую пепельницу, он направился ко мне.
Появилось нехорошее предчувствие, что меня будут резать. Но отступать было поздно. В конце концов, Лекс предупреждал, что проверка – неприятная штука.
– Это самый быстрый и простой способ выяснить есть ли в тебе Мрак, – пояснил Лекс, придвигая стул к креслу, где я сидела.
Энфирнал устроился напротив и взял меня за руку. Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Едва мы соприкоснулись, как мой пульс подскочил. Лекс это почувствовал.
– Не бойся. Я буду осторожен, – он решил, что мой сердечный ритм зашкаливает из‑за страха.
Но причина была в другом – в его прикосновении. Каждый раз, когда Лекс дотрагивался до меня, со мной творилось что‑то невообразимое. Во мне буквально взрывалась гормональная бомба, и я ничего не могла с этим поделать. Реакция моего тела на этого энфирнала не поддается контролю.
– Расслабься, – Лекс легонько встряхнул мою руку.
Надавил большим пальцем на ладонь и помассировал. От этого нехитрого движения я растаяла как мороженое на солнце. Еще немного и стеку лужей к его ногам.
Лекс добился своего – лишил меня бдительности. Забыв, что это вообще‑то проверка, я смотрела в его глаза, не мигая. Они были абсолютно черные. Я помнила, что это означает.
Я настолько увлеклась, что, ощутив боль, даже не сразу поняла, где ее источник.
– Ой! – я дернулась и перевела взгляд на свою ладонь. На ней зиял глубокий порез. Лекс ранил меня канцелярским ножом.
– Прости, – сказал он. – Крови надо много. Сожми руку в кулак и занеси над пепельницей.
Я сделала, как он велел. Моя кровь быстро наполнила пепельницу, после чего Джаспер протянул мне упаковку стерильных салфеток, чтобы я зажала рану. Я и забыла, что он тоже в кабинете.
– И что теперь? – поинтересовалась я, глядя на пепельницу в руках Лекса.
Она была полна моей кровью до краев. Мы словно собрались провести какой‑то древний жуткий ритуал. Не скажу, что мне это нравилось.
– Дай мне зажигалку, Джаспер, – попросил Лекс.
Магическая зажигалка отличалась от обычной. Она была проще в обращении. Не надо было, щелкая, крутить колесико. Достаточно нажать на кнопку сбоку, и магический огонь запылает ровно и ярко, а главное – никакому ветру его не затушить.
– Ты будешь поджигать мою кровь? – я с интересом наблюдала за действиями Лекса. – Кровь вообще‑то не горит.
– Вот и посмотрим.
По тому, как напряженно звучал его голос, я поняла, что шутки закончились. Видимо, это она и есть – проверка. Все, что было до этого, лишь подготовка.
Затаив дыхание, мы с Джаспером следили за Лексом. Джаспер заглядывал ему через плечо, а я сидела прямо напротив, что называется, в первом ряду.
Лекс наклонил зажигалку, и магическое пламя лизнуло мою кровь. Вопреки ожиданиям огонь не погас, а кровь – невероятно! – загорелась. Я рот открыла от удивления. Впервые вижу подобное.
Кровь горела необычным, сиреневым пламенем, а еще она дымилась. Черный густой чад поднимался от пепельницы. Он дрожал и извивался, словно живой. Мне чудились в нем грозовые всполохи и буйство стихии.
Я невольно отшатнулась, когда странный дым потянулся в мою сторону, и глянула на Лекса. Наши взгляды встретились. Я смотрела в его глаза и видела, как в них гаснет жизнь. Они снова стали пустыми и равнодушными. Я так долго боролась за эту искру, что едва сдержала слезы. Я сразу поняла – произошло что‑то плохое.
– Довольно, – Джаспер отобрал у Лекса пепельницу и накрыл ее ладонью, гася пламя. – Мы увидели достаточно.
– Что это было? – почему‑то шепотом спросила я.
– Кровь, естественно, не горит, – пояснил Джаспер. – А вот Мрак очень даже горюч. По сути, единственное, чего он боится, – это огонь. Извечное противостояние тьмы и света, знаешь ли. Именно это ты сейчас наблюдала – как горит Мрак. А это означает, что он есть в твоей крови. Ты – энфирнал, Лисса.
Лекс отвернулся от меня, встал и отошел в дальний конец кабинета. Он словно подчеркивал расстояние между нами. Все, мы не вместе.
Я мало что знала о Мраке и о том, как быть энфирналом, а главное о том, чем мне это грозит. Но реакция Лекса здорово меня напугала.
– Выйди, Джаспер, – попросила я хрипло.
Удивительно, но хладнокровный не спорил. Направился к двери и, прежде чем шагнуть за порог, нажал какую‑то кнопку, затемняя стеклянные стены кабинета. Теперь нас не увидят в общем зале.
Едва дверь за Джаспером закрылась, я сказала:
– Это ведь неплохо, что во мне есть Мрак. Я стану существом. Мы сможем быть вместе, не нарушая Закон и не подвергая меня опасности.