Как‑то раз я столкнулась в собственной квартире с приходящей уборщицей. Бедняга застыла от ужаса со шваброй в руках. Испуг окрасил ее ауру в белый. Теперь я знала, какого цвета страх. Он сковывает подобно льду.

С тех пор я старалась не появляться в квартире, когда она там. Я не любила пугать других. Я будто в одночасье превратилась в монстра из фильмов ужасов. Впервые я задумалась, а каково было, например, бугимену? Может, ему не нравилось, что все его избегают, и он ходил за людьми банально в поисках общения.

– Это все ты, – я приблизила лицо вплотную к зеркалу и заглянула в собственные глаза, ища в них Мрак. – Из‑за тебя я потеряла Лекса, у меня теперь нет друзей, а всю оставшуюся жизнь я буду следить за соблюдением Закона. Спасибо, удружил, ничего не скажешь.

По моей зеленой радужке волной прошел черный цвет. Я моргнула, и он исчез. Пока что Мрак показывался ненадолго, но Джаспер говорил, что вскоре он займет положенное ему место.

Хоть что‑то общее будет у нас с Лексом, а то в последнее время мы почти не видимся. Он меня избегал. Теперь я много времени проводила с Джаспером – своим наставником.

– Мрак счел тебя достойной, – заявил Джаспер на одном из занятий. – Далеко не каждый, кто идет к Грани, подходит ему. 

– Вот как? – приподняла я брови. – Выходит, не любой может стать энфирналом.

– Именно, – кивнул Джаспер. – Не только ты выбираешь Мрак, но и он выбирает тебя. Если выбор совпадает, появляется новый энфирнал.

– А энфирналом можно родиться? – осторожно поинтересовалась я. Секрет про отца я так никому и не раскрыла. Решила, что найду папашу сама, а там видно будет.

– Нет, – уверенно качнул головой Джаспер. – У энфирналов не бывает детей, Мрак не передается по наследству.

Я хмыкнула. Еще как бывают. Я – живое тому доказательство. А вот Мрак и правда мне не передался. Возможно, из‑за того, что моя мать была человеком.

Но в любом случае мое тело оказалось идеально для него подходящим. Это не мои слова, а Джаспера. Он не уставал поражаться, как быстро и легко во мне происходят перемены.

Спустя неделю изменились глаза. Я заметила это во время чистки зубов однажды утром. Наклонилась к раковине сплюнуть пасту, а, когда подняла голову и взглянула на себя, выронила зубную щетку.

Мои радужки стали наполовину черными. Совсем как у Лекса. Только у меня второй цвет был зеленым. Тот, что дан мне от рождения. Выходит, у Лекса глаза голубые. Эта мысль первой пришла мне в голову, когда я увидела в зеркале перемены в себе. Кажется, я еще не скоро перестану о нем думать.

Я потерла глаза, даже промыла их водой, надеясь убрать эту черноту. Но куда там. Мрак прочно обосновался во мне. Не вытравить.

Это было только начало. Я научилась видеть ауры и угадывать эмоции людей по ним. Угадывать, потому что я, как ни странно, их не чувствовала. Это единственное, что мне не давалось.

С эмоциями у меня вообще складывались странные для энфирнала отношения. Мои собственные лишь немного притупились. Джаспер настаивал, что это необычно. Чувства энфирнала должны постепенно гаснуть. Мои же держались на одном уровне.

– Я наблюдаю за твоей аурой, – сказал он. – Как только появятся изменения, дам тебе знать.

Я кивнула, втайне надеясь, что изменений не будет. Всю мою жизнь эмоции изводили меня. Они руководили моими поступками, порой выставляя меня полной идиоткой. Вроде бы надо обрадоваться возможности избавиться от них, но я наоборот расстроилась.  

Теперь, когда я могла реально их лишиться, стало страшно. Кем я буду без эмоций? Все еще человеком или био‑роботом? Пример других энфирналов, их вечно кислые мины, прямо скажем, не вдохновлял.

Несмотря на мои опасения, из Джаспера получился на удивление хороший наставник. Он терпеливо отвечал на вопросы, толково объяснял все новое и даже учил меня приемам самообороны. Все‑таки энфирналы часто оказываются в центре заварушек. Это их работа, а теперь она и моя. 

Мы с Джаспером нашли общий язык. Наверное, дело было в его ауре. Она еще не стала полностью черной, как у Лекса. В ауре хладнокровного постоянно проскальзывали цвета. Его эмоции пока не до конца поглотил Мрак.

Чаще всего наши тренировки были посвящены попыткам выяснить, какое у меня оружие.

– У всех энфирналов есть личное оружие, – поучал Джаспер. – Предмет, наделенный силой Мрака. Это, если хочешь, его дар.

– Я знаю, – кивнула. – У Лекса – Бич, у тебя – револьвер.

– Именно. У тебя тоже должно быть оружие. Вспоминай, что было при тебе, когда ты приняла Мрак.

– Да ничего, – я развела руками. – Клянусь!

Джаспер пытал меня уже не один день. Тренировки становились все жестче. Но оружие не проявлялось, и наставник терял терпение.

Глава 4. Оружие

Во время следующей тренировки, Джаспер достал револьвер.

– Зачем он тебе? – насторожилась я. – Верни его в кобуру.

– Возможно, если твоей жизни будет угрожать реальная опасность, – задумчиво произнес он и взвел курок, после чего направил револьвер на меня, – то оружие проявит себя.

– Ты не выстрелишь, – пробормотала я, пятясь от энфирнала.

– А вдруг ты выставишь щит? – предположил он. – Иногда оружие срабатывает на самозащиту.

– Вот именно – иногда. Мне что‑то не хочется проверять.

Но кого волнует мое мнение? Уж точно не белобрысого энфирнала. Он дал мне немного форы, а потом принялся стрелять. В меня! Самыми настоящими пулями, не холостыми!

Я носилась по спортивному залу, где проходили тренировки, как угорелая. Уклонялась, перекатывалась, прыгала, уходя от пуль.

Я не обольщалась – если бы Джаспер хотел попасть, он бы попал. Пули из его револьвера особенные. Они подчиняются воле хозяина и способны лететь даже не по прямой. К счастью, Джаспер пытался лишь напугать меня, а не убить. Надо сказать, у него получилось.

– Я требую замены наставника! – прокричала я, отскакивая вправо от очередной пули.

Повезло, что у меня хорошая реакция. Но Джаспер все равно умудрился меня задеть. Видимо, решил, что боль подстегнет. Пуля зацепила плечо, неглубоко оцарапав кожу, но я взвыла так, будто мне руку оторвало.

Джаспер не на шутку испугался и бросился ко мне. Я встретила его ударом в челюсть, которого он не ожидал и не успел увернуться. Это была не какая‑то там дамская пощечина, а полноценный апперкот. А нечего в меня стрелять!

– Стерва! – выругался Джаспер, потирая скулу. 

Я, зажав рану на плече, в долгу не осталась: 

– Сволочь!

Мы сверлили друг друга недружелюбными взглядами. Первым сдался Джаспер. Хмыкнув, он кивнул мне:

– Неплохо. Но твое оружие мы так и не нашли. В следующий раз продолжим.

Джаспер убрал револьвер обратно в кобуру, но с тех пор я держала с ним ухо востро. Похоже, он еще более безумен, чем Лекс.

В конце концов, мы собрали все вещи, какие были при мне и на мне в тот злополучный день. Пересмотрели каждую. Особые надежды Джаспер возлагал на резинку на запястье, которую я носила постоянно, на заколку для волос и на горсть монеток.

Резинка и заколка никак себя не проявили. Тогда Джаспер переключился на монеты.

– Возьми, – он ссыпал монетки мне в ладонь. – Сосредоточься и попробуй призвать силу Мрака, чтобы он активировал оружие.

– Как ты себе представляешь монеты‑убийцы? Что они должны делать? Это же нелепо! Нелепее, пожалуй, только резинка для волос.

– Вот и разберемся. Порой оружие принимает странные формы.

– Какое самое необычное ты знаешь? – полюбопытствовала я.

Джаспер на секунду задумался и ответил:

– Карандаш.

– Серьезно? – удивилась я. – И что он делает? Протыкает существ насмерть?  

– Он рисует потрясающе реалистичные картины. Не всегда оружие энфирнала несет смерть. В редких случаях оно способно созидать.

Это было что‑то новое. Я была уверена, что дар Мрака – это исключительно оружие. Как же много я не знаю об энфирналах!   

Увы, с монетами я тоже потерпела крах, как и со всеми прочими вещами. Все они были пустышками. Похоже, у меня просто нет личного оружия или хоть какого‑нибудь дара от Мрака. Возможно, он решил, что спас мне жизнь и хватит.