— Сядь. Будет разговор.

Эльдар указал на кресло рядом с его столом. Я села и напряженно вытянула спину. Мужчина предложил мне алкоголь, а когда я отказалась, то обвел меня пристальным взглядом и чему-то кивнул.

— Точно. Ты же мама.

— Я не кормлю грудью, — решила зачем-то уточнить, — не сложилось. Но пить не хочется.

Молчание неприятно затянулось. Я нервно облизала губы. Зачем он привел меня сюда в разгар праздника? Едва Давид очнется, как будет меня искать. И найдет здесь, со своим отцом. Не хватало еще, чтобы он узнал о сделке… о которой теперь я жалею.

— Давид сказал свое окончательно слово. Он никуда не поедет.

Я осторожно выдохнула. Хорошая новость, пусть даже Давид не рад своему принятому решению. Зато он будет рядом с нами.

— Но я не сказал свое окончательное слово, — прищурился Эльдар.

— Вы не заставите его ехать на верную смерть. Не для этого вы забирали его младенцем!

— А ты многое знаешь, — недовольный вердикт, — но в таком случае вашим детям грозит опасность. Да и тебе тоже. Мое слово будет таким: Давид улетит, а ты не станешь его отговаривать и препятствовать этому. Иначе я обещаю, Жасмин. Ты пожалеешь об этом.

— Стану. Я скажу Давиду, что прошлое не имеет смысла. Мы уедем отсюда. Если нужно, будем бежать всю жизнь. Но я не хочу, чтобы там он… умер.

Крепко сцепив челюсти, Эльдар встал со своего места. Он обошел стол — медленно, вальяжно, и встал за моей спиной. Я не боялась этого мужчину. Я жена его сына, мать его внуков. И здесь я точно в безопасности.

Но заставить меня дрожать от неизвестности — да, это идеальный способ.

— Я расскажу твое будущее, девочка. Будущее, которое я приготовил для тебя. Оно будет в точности таким, каким я тебе его расскажу. Послушаешь?

Я сцепила зубы.

Ненавидела надменных людей. Лишь одно уважение держало меня здесь. Уважение к человеку, воспитавшего моего мужа.

— Я могу недолго послушать, — согласилась сквозь зубы.

Я услышала за спиной тяжелый вздох. С Эльдаром у нас была взаимная неприязнь. Он любил податливых женщин — таких, как его жена Лиана и как некогда смирившаяся со своей участью Полина.

А я не терпела давления.

Плеч коснулись тяжелые руки. Эльдар подавлял. Внушал страх. Это максимум, что он мог сделать с женой своего сына.

— Когда Давид узнает о том, на каких условиях ты вышла за него замуж, Давид уедет. Соберет вещи, поцелует сына и дочь, а тебя даже взглядом не удостоит. Ты предала его, гордая и холодная женщина.

— Не называйте меня так, — процедила тихо.

— А когда он уедет, ты останешься одна. Одиночество поумерит твой пыл и научит смирению. Потому что мои внуки останутся здесь, в особняке. Ты, соответсвенно, тоже. Я ведь не изверг, чтобы лишать детей матери.

— Вы бы с удовольствием так поступили, но вы понимаете, что Давид не позволит вам этого сделать.

— Умная девочка. Даже чересчур. Ты мне сразу не понравилась, Жасмин.

Я промолчала. Сцепила пальцы в замок и с облегчением вздохнула, когда Эльдар отошел от меня.

Давид не уедет. Конечно же, он не оставит нас с детьми здесь. Мы семья, он отец.

Я резко встала со своего места и открыто посмотрела Эльдару в глаза. Он отпил жидкость из бокала, не сводя с меня взгляда. Такие люди даже спят с открытыми глазами — все время ожидают подвоха.

— Сейчас я спущусь вниз и расскажу Давиду правду. О нашей сделке. О том, что я не хочу его терять. Что вы сделаете на этот раз, Эльдар?

— Ты опоздала, красавица. Я уже сделал.

Что?

Я нахмурилась, продолжая исподлобья смотреть на главу семейства. Тот улыбнулся холодной демонической улыбкой и повернул ко мне экран ноутбука, который до этого я не замечала.

— Эту видеозапись мой человек передал твоему мужу пятью минутами ранее. Я посчитал, что не имею права скрывать от сына, кого он взял в жены. Лицемерную маленькую девочку, которая сначала хотела его убить, а теперь не может понять, нужен он ей или нет. Но теперь все понятно. Давид тебе не нужен.

Это ложь!

Нужен. Очень нужен! Я просто еще не успела сказать ему об этом…

Я с ужасом взглянула на экран. На экране том — палата, в которой я лежала после родов. Эльдар говорит о сделке, а я на нее соглашаюсь. Все ровно и понятно — безо лжи и тайного смысла. Я соглашаюсь выйти замуж за Давида в том случае, если Эльдар пообещает нас развести.

Видеозапись.

Нас снимали.

Все было куплено, а я была так неосторожна.

Эльдар бросил мне на колени копию свидетельства о расторжении брака. Это стало последней каплей.

— Это подло. Вы поступаете подло, Эльдар.

— Здесь нет такого слова. Это называется взрослая жизнь. Шах и мат, девочка.

Я качаю головой. Нет, я все расскажу Давиду, и он поверит мне. Мне!

Меня начинает трясти. Свидетельство в моих руках мнется, я хочу его порвать, но понимаю — это не изменит ничего.

— СМИ успокоились. Мне понадобилось меньше шести месяцев, чтобы вас развести. Поздравляю, Жасмин. Наша сделка прошла успешна, ты свободна.

За спиной хлопнула дверь. Я резко обернулась, задыхаясь от страха.

Сердце сжалось до боли, из глаз готовы были брызнуть слезы.

А на языке!.. на языке было столько оправдывающих меня слов, которые исчезли в ту же секунду, когда я увидела потемневшие от ярости глаза мужа. В его кулаках — смятый оригинал свидетельства.

Нас развели.

Это факт.

Давид узнал это.

Не от меня.

Это мой конец.

Давид

— Ты все не так понял!

Стандартная фраза. Типичная. И поэтому — сильно раздражающая.

Лучше бы застать ее за поцелуем с другим, чем знать, что она не желает меня. Ни как мужа, ни как отца детей.

Я стена для Жасмин. Охрана. Надежная, крепкая. Брак для нее — успешная сделка. Круто, чего еще сказать.

Жасмин смотрит на меня умоляюще, но без чувств. И видит она не меня, а те иллюзии, что ей внушали много лет. Убийцу. Безбашенного. Быстро переключающегося на других.

Сколько не тверди ей о любви, она не услышит.

Она слышит другое.

Сделка.

Шесть месяцев.

Свобода от такого, как я.

Заслужил, Давид. А чего хорошего ты для нее сделал? Здесь без обид, выгодная сделка.

— Я согласилась давно. Сейчас я так не думаю, — Жасмин вытянула руки в защитном жесте.

— А как ты думаешь сейчас, моя девочка? — спрашиваю вкрадчиво.

Поднимаю кулак со свидетельством вверх. Оригинальным, мать ее. Накрыло меня не по-детски сразу, как только увидел видеозапись из палаты. Жасмин тогда долго уговаривать не пришлось — она согласилась выйти за меня замуж после предложения о сделке.

А в лицо улыбалась. Говорила, что простила.

— Ненавижу вранье. Ложь. Лицемерие, — перечислял, загибая пальцы.

— Я хотела тебе все рассказать! — тихий шепот.

— Свадьба была осенью. Через две минуты следующий год, — цежу сквозь зубы.

— Умоляю, позволь мне объяснить.

— У тебя было время.

Перевожу взгляд на отца. Стоит сама невинность. Видеть его не могу. В спину нож воткнули. Оба.

— Выйди. Мы поговорим позже.

За Эльдаром хлопнула дверь.

Я перевел тяжелый взгляд на Жасмин, в ее глазах — жуткий страх. Разный, нескольких видов.

Страх остаться в особняке без меня. Потому что знает, что я защищу. Ото всех и ото всего.

Страх остаться одной. Одиночество расшатает, одиночество — это холодная постель. Ее постель будет такой, потому что других мужчин в особняке у нее не будет.

Больше ничего в глазах нет.

— Где же там любовь, Жасмин?

— Что? — не понимает, яростно качает головой.

— Все в твоих глазах есть. Кроме нужного. Поэтому ты не сказала о сделке — ты хотела усидеть на двух стульях. Ты так и не определилась, для чего я тебе нужен.

— Я…

Жасмин запнулась.

Не нашлась, чем ответить. Она заламывала пальцы на руках, отводила взгляд, открывала и закрывала рот.