— Ну и? — Дружелюбием в моем голосе даже не пахло.

— Вот эту штуку, — указал он пальцем на некое подобие небольшой печи с тремя шестеренками. — Выкинь её на улицу.

— Ты что, издеваешься? То есть мне делать больше нечего, как выкидывать твой хлам посреди ночи? И почему, кстати, именно сейчас?

Ну давай, старик, дай мне повод.

— Потому что я по доброте душевной поменял шестерни для нагревателя воды, так как у вас дети. И эта штука, откуда, собственно, я и снял запчасти, занимает место, а судя по твоей воинственной натуре, осел ты этакий, ты завтра опять куда-нибудь убежишь! И что, мне просить твоих барышень это делать?

Его действия и манера общения вызывали у меня диссонанс.

— Это до утра подождать не может?

— Нет! Мусор складывают чуть дальше по подворотне. Имей совесть, монстр, помоги старику! — выпучил он один глаз.

— Ты от меня не отстанешь, да? — процедил я сквозь зубы.

— Да! Иди выкидывай!

Смерив взглядом Вика и мусор на вынос, я слегка приблизился к первому.

— Если ты что задумал, старикан…

— Пха! Я видел, как Алька щелчком пальцев убила человека. Что ты думаешь, я поднимусь наверх и… И что? Затыкаю их кортиком? Чепухи не неси, а лучше неси старый котел.

Побрюзжав, Вик доковылял до стойки и сел на стул, надев очки.

— Сука…

Нехотя я поднял громоздкую штуку, которая действительно оказалась тяжелой, и, не будь я волком, потребовался бы помощник.

Под колкие комментарии в стиле «сам себе дверь открывай» старик дал мне связку ключей. И спустя несколько минут возни я вдохнул ночной воздух полуспящего города. На первый взгляд вроде никого, да и запахи, перемешиваясь с вонью каких-то помоев, не указывали на присутствия людей.

Как и говорил Вик, небольшая горка мусора действительно находилась в самом конце переулка. Грубо говоря, сваленный мусор бросали на тротуар. Теперь понятно, откуда столько грязи в городе.

Ненароком взгляд зацепился за промелькнувшую сквозь облака луну. Поскорее бы выбраться из этого душного города… Ладно, надо возвращаться, пока…

— Мсье! Гражданин!

Кажется, от силы, с какой я сжал челюсти, у меня треснул один из зубов. Слегка пошатывающийся мужик брел в мою сторону, и, судя только по одной рубахе, свое пальто или куртку он потерял где-то по пути.

— Чего тебе? — уставшим голосом произнес я.

— А… м-м-м… простите.

Он подошел ближе, и металлическая скоба на носу вкупе с разноцветными зрачками сразу выдали в нем охотника. Причем не простого, а из Волкобоев. Быстро окинув его оценивающим взглядом, я убедился, что при нем не было никакого оружия или датчика эссенции. Хорошо.

— Я немного выпил и потерялся, а моя подруга, обидевшись на шутку, меня бросила!

— Сочувствую…

— Да, спасибо.

Немного? Да от него разит виски… и пивом?

— Ну, я, конечно, потерял её сразу, зато нашел еще одну таверну и пропустил кружечку темного. Ну, в общем, как попасть к зданию администрации?

— Хороший вопрос.

Моя голова дернулась, оттого что в нос ударил знакомый запах, запах вонючего ублюдка.

Группа людей в сопровождении мясника уверенно топала по главной улице, и толстяк с перебинтованной рукой остановил их с весьма удивленным выражением лица.

— Вот этот, парни! Сучий сын, сломал мне руку!

Судя по «парням», педофил заплатил мордоворотам, да и, скорее всего, местные криминальные элементы видели, в каком направлении я нес Мелони через город.

— Твои друзья? — Пьяный охотник поднял бровь, увидев, как незваные гости угрожающе разминают кулаки.

— Шел бы ты отсюда, мужик, у меня с тем толстяком личный разговор.

Да, если не секс, значит, выпущу пар, еще раз избив объект своего гнева.

— Пять на одного? Это ж что за личная обида такая? — Пролепетал пьяный мужчина.

Поглощенный своей целью, я даже не обращал внимание на то, что отвечаю волкобою.

— Он пытался изнасиловать мою дочь. И заплатил за это всего лишь переломом… видимо, ему мало.

— Вот ссскотина. — Охотник провел пальцем по носовой скобе и начал закатывать рукава рубашки.

— Ты чего?

— Меня Калеб звать. Сегодня хорошая ночь, чтобы выбить из кого-нибудь немного дерьма, а?

И все-таки он пьяный до той степени, когда не особо соображаешь, что делаешь.

Надо быстрее разобраться с этим. Сказать Вику, чтобы шел в жопу со своим мусором, и с утра пораньше убираться из Пограничья.

От кровавой охоты с мясорубкой из человеческих тел до призрака умершей женщины и драки в грязной подворотне с бандюганами, которым заплатил педофил, но мне помогает пьяный охотник из элитного корпуса… Наверное, уже пора говорить что-то в стиле «обычный день из жизни Клифа».

— Сын шлюхи! — схватился за кровоточащий нос бородатый мордоворот, получив от меня удар.

«Главное, не злись!»

Легко сказать. Из-за численного перевеса противников мне то и дело прилетает по лицу или в спину. Нельзя показывать вервольфову силу и ловкость, пха! Да я и не хочу. Это похоже на старые тренировки: терпи боль, считай волков.

Отвожу очередной удар, резко контратаковав локтем — новые капли крови очередного немытого дегенерата брызнули в воздух.

— Ха! А ты молодец! — улыбнулся Калеб, сразу пропустив удар под дых.

Но, несмотря на шаткое состояние моего странного «напарника», тот, словно не замечая боли, с лихвой отвечал обидчикам и даже наслаждался этим, то и дело улыбаясь и всячески провоцируя драку идти активнее. Мало того, этот тип специально держал один глаз закрытым. Ну… Я сплюнул кровь, поняв, что тоже получаю некое удовольствие от простого мордобоя. И, когда Калеб толкнул в моем направлении еще одного бандита, я выставил руку в его сторону, жестким попаданием в горло уложив гавнюка на каменную кладку.

Удар!

Один из ублюдков, достав небольшую дубинку, со всей силы вдарил по моему плечу. Дерево треснуло, и пришлось притвориться, что невыносимая боль заставила меня пригнуть колено. Больно, конечно… Но не настолько.

— Получай, засранец! — снова замахнулся бандит.

— Не сегодня! — Калеб, довольно быстро среагировав, вмазал моему обидчику, да так, что бородач буквально отлетел назад, проехавшись по тротуару. У охотника усиливающее снаряжение? Нет, рукава же закатаны, а под рубахой явно ничего нет. — Вставай, приятель. — протянул он мне руку. Его костяшки на правой руке… Кожа с них слезла, и виднеется… металл?

В любом случае звучным хлопком я принял помощь.

— Спасибо. — Я видел, как нас окружают, и сделал шаг вперед. Теперь мы с Калебом стояли спиной к спине, подняв руки к лицу. — Еще двое.

— Плевое дело! — провел волкобой пальцем по носу, вытирая кровь.

— Ха!

Одновременно мы накинулись на своих противников. Затягивать больше нельзя! Специально пропустив еще удар по лицу, я схватил руку урода с рытвинами на роже и резким движением перекинул гада через плечо. Его голова встретилась с твердым камнем, и, судя по вытекающей крови, больше он не встанет.

Один из глаз у меня опух и не открывался, ребра были отбиты напрочь, а разбитая губа и вкус крови на зубах с активным кровотечением из десен вызывали неприятное чувство во рту. Ну, раз уж этот ненормальный сам вызвался помогать, то «враг моего врага», как говорится… Подоспев на подмогу, я заломал последнего бандита, выкрутив ему руку и нагнув лицом вниз. Калеб, не растерявшись, апперкотом выбил бедолаге несколько зубов, отключив несчастного завершающим ударом, возможно, навсегда.

— Кажется… — Охотник старался восстановить дыхание, слегка запрокинув голову назад. Кровища из его носа так и хлестала. — Кажется, последний.

— Остался главный зачинщик, — оскалился я, изо всех сил подавляя волчий рык в груди.

— Какого черта?! Вы кто, мать вашу, такие?!

Это жалкое подобие человека даже не пыталось убежать, стоя посреди улицы, на которой валялось несколько бессознательных тел. Его голос дрожал, ноги подкашивались — казалось, еще немного, и он наделает в штаны.