Девушка от вспыхнувшей ярости сжала губы так, что они побелели. Ей захотелось разорвать палачей в клочья — они ведь на законного императора свои лапы поднимают, мерзавцы. Но дед продолжил говорить тем же глуховатым голосом, через который прорывалось гневное недовольство с ненавистью и волнением:

— А еще там цепи железные лежат на полу. Видимо часто их применяли, потому под рукою всегда. На цепь сокола нашего ясного сажали, когда тот подчиняться им не хотел. Ничего, недолго им осталось царя мучить, за все скоро расплатятся!

Иван Михайлович крепко сжал свои кулаки — затронули огрубевшую душу старого солдата непотребства, что с православным царем его мучители творили. Но продолжил свое повествование дальше, с угрюмым лицом, а из горла слова вырывались с хрипом:

— В «каземат секретный» дверь с засовом ход перекрывает, железом она окована — не по силам узнику ее выломать. А там и узилище — десять шагов на семь, и то невеликое пространство камеры печь кирпичная занимает. Сама понимаешь — если там не топить, то ни один арестант в каменном мешке зимы не переживет. Помрет там от холода и горячки, что с ним неизбежно приключится, — дед тяжело вздохнул, а Маша стала гладить его по руке, жалея все сердцем — ведь он никогда об этом ей не рассказывал, тайну блюл. А каково ему было на все это смотреть?!

— И еще темно там — свечи две горят и все. Окошко в нише от солнца галереей закрыто, доски набиты плотно, щелей почти нет. Там двое караульных постоянно ходят, с ружьями заряженными, и штыки примкнуты. Раньше там рама со стеклами стояла, вот и береглись он от побега. А царя разглядеть не могли — черной краской стекла те были измазаны.

Дед еще раз горестно вздохнул и посмотрел на любимую внучку, что с напряженным бледным лицом его внимательно слушала, затаив дыхание. И добавил совсем тихо:

— Царя еще больше сейчас опасаться стали! Раму вытащили, а вместо нее решетка стоит сейчас железная, прутья с твою руку, девонька, но может быть чуть тоньше…

Находка под подушкой ошарашила Ивана Антоновича. Не думал — не гадал, что придется держать в руках столь экзотическое оружие. Маленький, на ладони уместится, двуствольный пистолет «карманного типа» — так их англичане именуют. Однако есть отличия от виденных им в музеях образцов — стволы к дулу не сужаются, что давало пуле большую скорость, а сами не откидываются для перезарядки с казенной части — образцы подобного оружия лишь веком позже появятся. Обычные пистолеты для этого времени. Только небольшого размера, в два коротких ствола, с отсутствием кремниевого замка, что повсеместно ставился на фузеях, мушкетах и прочих образцах огнестрельного оружия в настоящем времени18-го века.

«А как стрелять из него? Так — две закрытых полки, справа и слева от стволов, там засыпан порох — оружие, видимо заряжено. Надо проверить», — Иван Антонович взял щепку и засунул ее в ствол — она ушла на вершок, не больше. Подошел к свече и заглянул вовнутрь дула, держа предусмотрительно пальцы подальше от двух спусковых крючков — бывает и палка раз в год стреляет. Показалось, что сверху плотно забит пыж — и правильно, иначе пуля из ствола, стоит его наклонить вниз, просто выпадет из дула, если в бумагу заранее не обернута.

Почему нет кремниевых замков, как показано на картинках? Ведь заряд пороха в стволе как то воспламеняется? Не от этих ли загогулин, что не двигаются и стоят, плотно прижавшись к пороховой полке? Так и что это там зажато, как в клюве у вороны? Вроде кремень, и на колесико с зубчиками упирается, как на зажигалке».

Никритин удивился, как историка его крайне заинтриговал этот убийственный механизм, явно приготовленный уже к производству выстрела. Приглядевшись, напрягая в царящей полутьме глаза, он увидел нечто похожее на заводной механизм. Как на детских игрушках, типа прыгающего цыпленка, в том времени, когда осуждали пресловутый «культ личности» и пели дифирамбы в газетах лысому «любителю кукурузы». Чье правление в будущем политики именовали «волюнтаризмом». Слово то какое страшное и непредсказуемое, как полет в бездонную пропасть без парашюта. Недаром товарищ Джебраил из фильма «Кавказская пленница» произнес — «я прошу в моем доме не выражаться!»

«Так вот он какой колесцовый замок, придуманный самим Леонардо да Винчи. Механизм с пружиной, которая возводилась ключом заранее. Дорогая по этим временам штука, недаром ударные кремниевые замки ее из армий всех стран вытеснили. А вот в качестве личного оружия, которое можно скрытно носить, все-таки осталось. Стоит сия огнестрельная вещица намного дороже, но и надежность замка гораздо выше — хотя пружины имеют свойство частенько ломаться. Но это есть хронический недуг ружейных замков, хоть колесцового, хоть ударного!»

Никритин еще раз повертел маленький пистолет в руках, косясь взглядом на дверь, и прикрывая оружие собственной спиной — не хотелось быть застигнутым врасплох надзирателем.

«Ключика то нет! И как пружину взводить и стрелять мне прикажите? Или тут совсем иное? Взвели пружины заранее, с расчетом, что простоят на взводе одни сутки? Вполне такое может быть — зачем ключ тогда давать мне в руки. Потому считаем, что оружие проверенное и не подведет. Предохранителя нет, так что курков лучше не касаться. Сейчас непроизвольный выстрел в камере означает, что попытка освобождения меня из тюрьмы накрылась медным тазом!

Власьев с Чекиным моментально ужесточат режим и начнут допытываться, откуда и от кого оружие попало в «секретный каземат». Усилят посты, вызовут подкрепление из столицы, которая рядом, приедут «легавые» из Тайной экспедиции — и хана котенку! Да, из каких вроде бы мелочей, ломаются человеческие судьбы!»

Иван Антонович мысленно прикинул, куда можно спрятать пистолет. В печку хорошо, но если возникнет нужда застрелить обоих надзирателей, то добраться до него будет проблематично. Тем более, что дверца печи выходит прямо к надзирателям — тем шагнуть только за порог и все — до спрятанного оружия не добраться.

«В ширму не спрячешь, там и таракану с трудом укрыться в щели. Под матрас и подушку положить боязно, не дай Боже ночью рукой или ногой дотронуться и получить самому себе пулю в тело. Но зато ствол постоянно под рукою будет. Чуть что — достать легко и надзирателю в рыло свинец запулить — вот для них это станет полнейшим сюрпризом!»

Никритин еще раз оглянулся — подсвечники с иконой не смогли бы спрятать и муху. Отхожее ведро отпало само собой — ходить в туалет ведь надо. Под столешницу не спрячешь, под сиденье табурета тоже — надзиратели имели привычку пододвигать их руками. На всякий случай он перевернул табуретку — между досками снизу была щель, но туда пистолетные стволы не подходили по размеру, были слишком толстые. Взгляд бывшего следователя уставился на стульчак.

— Хм, сколько я помню мои «церберы» туда пока еще не заглядывали. А ведь сортир удобное место для «заначек». Сейчас мы хорошенько изучим сию простейшую конструкцию.

Никритин присел, отодвинул кадушку и чуть не вскрикнул от радости — пальцы ушли в щель между досками и уткнулись в каменную стенку. Вернувшись к топчану, он вначале оглянулся — в скважине дрожал оранжевый свет от свечи. Осторожно вытащил из-под тюфяка пистолет, быстро вернулся к отхожему месту и сунул стволы под стульчак в щель. Они влезли достаточно глубоко, чтобы встать на клин рукоятью.

— Великолепно, одно движение пальцев и я не стану жертвой их вертелов, что именуются шпагами. Вооружен, и очень опасен — как на афише. Торопитесь, граждане и гражданки, на очередную серию увлекательного художественного фильма — бойня в подземелье…

Истерически хихикнув — все же нервы играли уже двое суток — Иван Антонович вернулся на топчан и снова сунул руку под подушку. Пальцы нащупали вначале что-то похожее на стебли растения, потом ощупали листок бумаги. Последнее привлекло его внимание в первую очередь — он вытащил листочек, пододвинулся к подсвечнику поближе и прикрылся от скважины собственной спиной — такие предосторожности Никритин научился выполнять автоматически.