Взгляд Ивана Антоновича постоянно натыкался на соблазнительные изгибы и восхитительную тугую грудь с крупными сосками, что походили на спелую вишню, достоинство которых все больше подчеркивала мокрая рубашка, прилипшая к юному телу. Миленькое, чуть посыпанное веснушками, личико с алыми губками манило — с такой обворожительной, пусть и неписанной красавицей, хотелось самозабвенно целоваться.

Но разум настолько интенсивно работал, что даже эмоциональных порывов не было, что порядком удивляло. Все же молодой организм распирали силы, но тут «реципиент» вел себя исключительно спокойно, будто хорошо сам понимал, что сейчас этому не место, и нужно потерпеть хотя бы до середины ночи, но лучше еще пару дней.

В том, что девушка сама жаждет его, сомнений не было — Ивана Антоновича сразу потянуло к ней. Эмоции лишь чувства, они хороши всегда, когда есть. Но если накладываются на трезвый расчет, то становится намного лучше. Молодое тело яростно требовало женщины и любви — а тут все под рукой — любящая, преданная, заботливая, нежная и ласковая, и что немаловажно — девственница, никогда не знавшая поцелуев и охваченная чувством первой любви к сказочному принцу, которого она вырвала из подземелья. Заплатив за его спасение страшную цену — смертью близкого для нее, единственного родного и любящего человека.

Так что отдаст себя без остатка, сгорит в обжигающем пламени первой любви к нему. Вернее, к образу, который сама творила многие месяцы, стирая его смрадную одежду.

Ему нужна именно она, причем не меньше, чем ей он сам. Слишком много забот она может на себя принять на свои хрупкие, но только на вид, но на самом деле крепкие плечи. Разделить с ним тяжелейшую ношу, ее не смогут подкупить или запугать, она будет преданна до смерти, и не испугается любой угрозы. И не дура, Машенька далеко не глупышка, есть у нее вполне определенный образовательный уровень, вполне достойный и достаточный для этого времени.

Теперь Иван Антонович лежал на широкой полке — девушка терла его распаренными вениками, именно терла, не хлестала. Свежий запах дубовых листьев стал кружить голову и будоражить кровь, особенно в тот момент, когда самая желанная для него прикоснулась, случайно или намеренно, он так и не понял, к его плечу своей грудью. Потребовалось страшное усилие воли, чтобы сдержать вспыхнувшие сухим костром эмоции «реципиента», и тут сильно помог ушат холодной воды, которым щедро окатили его, смывая лишнюю теплоту прогретой кожи.

Не время сейчас предаваться любовным мечтаниям!

Не время и не место, ждут иные дела, которые могут оказаться смертельными для многих. И от этого никуда не денешься, если не пролить немного чужой крови вовремя, то враги могут выпустить из жил на сырую землю чересчур много вашей собственной крови…

— Что же происходит, хотел бы знать, — полковник Римский-Корсаков в полном раздражении, тихо пробормотал себе под нос. Но ругался, стараясь чтобы его не услышали, сидящие рядом в баркасе офицеры. Не нравились ему загадочное игры, что начались в последнее время с буквально навязанным ему адъютантом подпоручиком Мировичем.

Вопросыросли как снежный ком, а ответов на них не было. В конце декабря прошлого года шеф полка генерал-аншеф Петр Иванович Панин в разговоре попросил назначить новоиспеченного по решению самой императрицы подпоручика полковым адъютантом. Понятное дело, что отказать своему покровителю, от которого зависело прохождение по службе, Александр Васильевич не мог. Так и попал на эту должность выходец из Малороссии, крайне подозрительный уже тем, что его родственники были сосланы в Сибирь как изменники, а владения их влиятельной на Украине фамилии были конфискованы в казну.

Два часа назад из Шлиссельбургской крепости, куда от его полка каждую неделю должен выставляться караул из трех капральств под начальством офицера, прибыл капрал Кренев, а с ним солдат, с письмом от коменданта майора Ивана Бередникова. От известия, что солдаты его полка в пьяном виде были убиты столь же нетрезвым адъютантом, волосы встали дыбом. Так вляпаться по службе, да еще по чужим афронтам, он никак не ожидал. А что спрос будет именно с него — этого следует ожидать.

Молодой тридцатипятилетний полковник напряженно размышлял о том, какую интригу хотят провернуть у него за спиной братья Панины, старший из которых, получив графский титул, не только вел внешнюю политику империи и был воспитателем наследника престола цесаревича Павла, но и главой страшной Тайной экспедиции. И вся штука в том, что в Шлиссельбурге в «секретном каземате» находился таинственный узник, имя которого Римскому-Корсакову только недавно стало известно — Иоанн Антонович, третий этого имени, бывший император и самодержец Всероссийский, свергнутый с престола 23 года тому назад в малолетнем возрасте.

Он прекрасно помнил те холодные дни, когда в столице пронеслась молнией новость, что царевна Елизавета взяла власть в свои руки. Но в то же время, ему тогда, еще мальчишке, стало очень жалко годовалого ребенка, по несчастной судьбе занимавшего императорский престол. И потому все эти полгода он напряженно гадал, что именно хотят проделать втайне ото всех братья Панины — убить в каземате «безымянного узника» или освободить его, возведя на державный трон.

Убийство выгодно в первую очередь императрице — формально немка не имеет никаких прав на престол, пока жив хоть один мужчина императорской фамилии. Но Петр скончался после переворота 1762 года при крайне подозрительных обстоятельствах — о том втихомолку болтал весь Петербург, виня в убийстве братьев Орловых, фаворитов Екатерины. И если заключенного в подземелья Шлиссельбурга неожиданно настигнет непонятная смерть, то «матушка-царица» вздохнет спокойно.

Выгодно ли это Паниным?

Несомненно!

Они воспитатели Павла, и случись что с самой царицей, то их воспитанник займет престол. Могут ли они устроить Екатерине Алексеевне «геморроидальные колики»? Нет, переворот провести не смогут, сил таких за ними нет — Римский-Корсаков на этот счет имел верные сведения. Благо влиятельные родственники рано умершей матери, дочери первого шталмейстера Российской империи Кошелева, всегда выручали его. Всячески продвигали по военной службе, на которую записали его малолетним, пользуясь связями в Военной коллегии. Отчего он к своим 35-ти годам получил под командование заслуженный Смоленский полк. К тому же супруга была княжной Волконской — ее родня тоже была очень влиятельной и также заботилась о зяте. Вот только здесь все родственники помочь ему были не в состоянии. Приходилось просчитывать ситуацию самому.

Панины могут подстроить дело так, что виновной в смерти Иоанна Антоновича останется императрица. Ославить ее, вызвать недовольство знати (убийство двух императоров, действующего и бывшего отнюдь не шутка), и оставить не императрицей, а лишь регентшей, одной из трех — а среди них одно место уже закреплено за графом Никитой Паниным.

Возможен ли такой вариант?

Без сомнений, да!

А вот освобождать Иоанна они не станут — зачем менять шило на мыло, помешавшегося узника на вполне здравого цесаревича, возле которого постоянно находится старший брат.

Устроить побег и вывезти за границу?

Вполне реально. Имей король прусский или цезарцы такой козырь в руках — то партия может быть разыграна и начнется новая Смута. Ведь новой императрицей недовольны многие, особенно те, кого она отстранила от власти. Да еще сторонников той же императрицы Анны Иоанновны немало осталось — недаром Елизавета Петровна не рискнула отдать приказ о тайном умерщвлении малолетнего царственного узника.

Сплошные загадки — ухо держать надо востро, ибо за все в ответе будет он, и обвинение одно предъявят. Почему не обеспечил надежный караул в Шлиссельбургской крепости?

За судьбу которой, как не крути, отвечают сразу трое — комендант Бередников, он, как командир полка, и капитан Власьев из Тайной экспедиции, что главный в цитадели, где «каменный мешок» Иоанна Антоновича, которого он не удосужился видеть, и никогда не узрит собственными глазами, но о его злосчастной тайне ведает…