Ее длинные ноги мягко обняли его, позволяя молодому человеку прижаться еще плотнее. Девушка дрожала от волнения, и никакие поглаживания ее не могли успокоить. Жесткий член Люка прижимался к ее лону, мягко поглаживал там, и Изабелла, заходясь в стонах и горячем сбивчивом дыхании, вскрикивала каждый раз, когда крепкая головка нажимала на горячий влажный вход в ее тело.

— Ну! — вскрикнула она, нетерпеливо извиваясь под молодым человеком, вцепляясь в его плечи ногтями и вся сжимаясь, чувствуя, как нечто упругое давит, проникая в ее жаждущее тело чуточку глубже и тревожа ее так чувствительно и так волнующе.

Люк удобнее подхватил Изабеллу под ягодицу, мышцы на его спине под ее руками напряглись, и его член одним толчком проник в ее лоно. Обожгло болью, девушка вскрикнула, замерев на миг, а шкаф ответил ей бурными писклявыми рыданиями.

Изабелла лежала под Люком, сердечко ее быстро-быстро колотилось. Новые, неведомые доселе ощущения наполняли ее тело, и она со стоном перенесла следующий мягкий толчок в ее тело.

«Все, — подумала она в непонятном ликовании, поднимающемся из самой глубины ее души, — я принадлежу ему».

— Ты моя, — нежно сказал Люк, гибко двинувшись над нею и проникая в ее тело глубже. Изумление отразилось в широко раскрытых глазах девушки, она ахнула, но ее болезненный стон Люк стер ласковым поцелуем. — Моя навсегда.

— А ты мой, красивый садовник, — ответила Изабелла, переведя дух.

Люк подхватил ее под бедра, разводя ее ноги шире, делая девушку более открытой для себя, и толкнулся в ее лоно еще и еще, наполняя ее чувственным удовольствием. Изабелла вскрикнула, чувствуя движения его члена в своем лоне. Это пугало ее и одновременно с тем возбуждало.

Принимая крепкую плоть в себя, она всхлипывала, крепко закрывала глаза и выгибалась навстречу толчкам Люка, чувствуя только, как и он льнет к ее влажной коже, как его ладони сжимаются на ее талии и притягивают к себе, ближе, плотнее.

Колючими звездами удовольствие рассыпалось по нервам, наполняя все тело девушки, с головы и до кончиков пальцев. Она и не знала раньше, что ее тело может быть источником такого наслаждения. Наслаждения, что напрочь лишает ее воли, наслаждения, что заставляет ее бесстыдно прижиматься горящим лоном к молодому человеку, принимая его член полностью, поскуливать, выпрашивая еще ласки.

Ее переполненное ласками тело извивалось, дрожало крупной дрожью, девушка то и дело вскрикивала, плотнее прижимаясь к Люку, и тот целовал ее, успокаивая и нежно лаская ее разгоряченный ротик, продолжая размеренные и плавные движения, погружаясь в ее тугое лоно еще и еще.

Изабелла вскрикивала, глядя вниз, меж движущимися телами, краснея от увиденного, и снова откидывалась назад, крепко зажмуривая глаза. Ее невинный разум был смущен, но то, что делал с ней Люк, был слишком сладко, слишком желанно, и она покорялась его власти над собой, подставляя свое невинное юное тело под его руки, под его поцелуи.

Девушка уже не стонала — она кричала, когда член Люка погружался в нее невероятно глубоко, очень глубоко, до самого бархатного донышка, тревожа потаенные чувствительные точки, заставляя ее трепетать в объятьях молодого человека.

— Люк! О, как хорошо, Люк!

В изумленно распахнутых глазах девушки плескалось блаженство. Она прижалась лицом к его плечу, вжалась в его мокрое тело, крепче обхватила его ногами, обвила руками горячие плечи.

— Я сейчас умру, Люк! — выкрикнула она. Ей казалось, что все ее тело, пресыщенное наслаждением, наполняется чем-то новым, сильным, невыносимым. Первые сладкие спазмы охватили ее живот, девушка сжималась в испуге, пытаясь остановить то неведомое, что с ней происходит, глухо постанывала, прижимаясь к Люку крепче и ища поддержки.

Но это ощущение не оставляло ее. И когда девушка подумала, что сейчас ее сердце остановится и дыхание навсегда замрет в ее груди, ослепительно-прекрасное страдание навалилось на нее жаркой густой волной.

Изабелла кричала, вздрагивая от каждого толчка в своем лоне, рычала, хрипло выдыхая невероятное наслаждение, и Люк вторил ей, двигаясь в ее теле отрывистыми, сильными, жесткими толчками, ловя губами ее горячие вздохи.

— А теперь что?

Этот вопрос испуганным голосом Изабелла задала сразу же, как смогла отдышаться и начать говорить.

Что теперь?

Ее тело вздрагивало в объятьях Люка, молодой человек поглаживал ее влажную горячую кожу и чуть касался губами ее разгоряченных губ.

Из шкафа раздалось зловещее завывание, будто заблудшая грешная душа намеревалась съесть свою жертву, встретившуюся ей на ночном кладбище.

— Что теперь, что теперь! — завывал шкаф. — Об этом раньше надо было думать!

Люк нехотя склонился, свесился с кровати, подхватил сапог и запустил его в дверцу шкафа. Привидение смолкло.

— А теперь, — ответил Люк, возвращаясь к девушке и обнимая ее крепче, — нам надо пожениться. И как можно скорее.

Изабелла, конечно, ждала этого ответа.

Она наслышана была о молодых людях, которые исчезают из жизни девушки, сорвав с ее губ запретный первый поцелуй, и думала, что Люк, получив слишком много, попытается, хотя бы попытается как-то вывернуться, уйти от продолжения отношений. И его предложение выйти за него замуж в этом случае могло бы, конечно, последовать, но уже не так уверенно и без напористого энтузиазма. А значит, к логическому завершению — к свадьбе, — его пришлось бы подталкивать. А Изе этого так не хотелось бы.

Не хотелось после такого великолепного утреннего любовного марафона пробовать на вкус тоскливое отчаяние, не хотелось неловких сцен, дрожащего голоса, произносящего какие-то жалкие, ненужные слова.

Но разговор о женитьбе продолжился таким уверенным тоном, что Изабелла даже немного растерялась, понимая, что сама не готова к этому.

«Пожалуй, на этом этапе мне было бы достаточно твердого обещания, — подумала она, трепеща от волнения. — Мне ведь нужно время, чтобы прийти в себя и все обдумать! Да и свадьба… что скажет отец?! И кто нас обвенчает — все священники в округе меня знаю, каждый из них хотя б пару раз пытался изгнать из меня дьявола… веселые были времена, эх! Если кто-то из них возьмется за это, то отцу будет известно в тот же день…»

— Погоди, — испуганно произнесла она. — Но если я выйду за тебя замуж, то это означает… означает, что мы жить вместе будем!

— Конечно, — подтвердил Люк серьезно.

— Но на что?! И, главное, где?!

— Что ты так пугаешься, — улыбнулся он, ласково коснувшись ее щеки. — Когда девушка выходит замуж, ей приходится уйти из отчего дома и жить вместе с мужем. Так всегда было. И ты зря беспокоишься; я смогу содержать семью, и прокормить нас с тобой могу без особого труда. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Не бойся.

— Будешь работать садовником в богатых домах?

Люк пожал плечами.

— Если тебе эта профессия не нравится… Могу пойти на службу в армию, — ответил он. — В соседнем королевстве была война, так вот я командовал целым полком. И весьма успешно.

— Ого-го! — удивилась Изабелла. — Нет, пожалуй, на войну не надо. Поливай свои розы. Но вот что скажет отец…

— А кто у тебя отец? — спросил Люк. — И разве он не будет рад, что дочь выходит замуж, да не просто так, а по любви?

И тут Изабелла не нашла, что ответить.

«Вот сейчас Люк близок к тому, чтобы удрать, как никогда! — мрачно подумала она. — Папа-то у нас Королевский Лесничий. И в его власти велеть поймать соблазнителя-садовника и как следует надрать ему его красивую задницу. Нет, нет-нет! Лучше молчать! Потом… когда мы с Люком поженимся. Тогда я скажу отцу и Люку… но не раньше!»

— Он хороший и добрый человек, — вздохнула она, устраиваясь на груди Люка удобнее. — Но, сам понимаешь, я доставляю ему столько хлопот и забот…

— Понимаю, — усмехнулся Люк, обняв девушку за плечо и ободряюще поглаживая. — Но если он добр и благороден, я думаю, мы найдем с ним общий язык и поладим. В любом случае, не пугайся. Мы вместе; я рядом. Теперь я буду тебя защищать от всех невзгод.