— Да есть у меня невеста, — протянул принц, посмеиваясь. — Мне другую-то и не надо. Даже если она и не такая уж плохая.

— Есть? — изумилась Изабелла. — Так отчего ты не скажешь это Королю?

Принц усмехнулся, сорвал травинку, прикусил ее крепкими зубами.

— Он не услышит меня, — ответил он, немного помолчав. — Не хочет слышать. Сочтет мой выбор блажью, глупостью, рассердится, да еще и сошлет ее куда подальше. А мне снова притащит на выбор таких вот девиц, как эти.

— И что же, — удивилась Изабелла. — Ты так и будешь ломать комедию, пока не измотаешь старика? Вообще-то, он отец твой. А ты ему боль причиняешь.

— А я сын его, — ершисто ответил принц. — Но это не мешает ему причинят боль мне.

— Он хочет, как лучше!

— Тебе когда-нибудь делали «как лучше»? — спросил принц. — Ну, например, отрубали палец, потому что он, скажем, некрасив? Или, я не знаю, заставляли ходить на ходулях, чтоб ты казалась выше?

— Ой, неужто тебя надо пожалеть? Бедный, бедный принц!

— Так заставляли или нет?

Изабелла хотела выкрикнуть еще что-то обидное, чтобы принцу стало стыдно за его капризы, но тут на ум ей пришла Юфимия, Фея, и девушка прикусила язычок.

«Вообще-то, — нехотя призналась она сама себе, — это действительно ужасно противно и неудбно!»

Принц снова усмехнулся — а затем вдруг обернулся к Изабелле и без предупреждения стащил с нее маску. Изабелла вскрикнула, но было поздно.

— Так ты девчонка, — сказал он, всматриваясь в черты девушки. — Глазастенькая, бойкая… хорошенькая. Лесная разбойница… А хочешь, — озорно предложил он, — за меня замуж?

— Вообще-то, — сердито ответила Изабелла, — у меня тоже есть жених. И мне другого не надо, даже принца!

— О, правда? И за кого выходят юные разбойницы?

Глаза принца смеялись; он щурился, словно от яркого солнца, и Изабелла почуяла вдруг ужасную опасность оттого, что он рядом.

— За садовников! — дерзко выкрикнула она, подскакивая. Но было поздно; коварный принц ухватил ее, крепко обнял, справился с сопротивлением ее рук, завел их ей за спину, чтобы девушке не вздумалось надавать оплеух ему по набеленной физиономии, и накрепко прижал к стволу дерева.

— За садо-о-овников? — насмешливо протянул принц, внимательнее рассматривая Изабеллу и стаскивая с нее шапку. Ее темные волосы рассыпались по плечам, и девушка строптиво рванулась из рук принца, но тот держал крепко. — Зачем тебе какой-то жалкий садовник, ведь есть я.

— Да ты-то тут причем, — сердито буркнула Изабелла, краснея до корней волос, потому что принц прижимался к ней весьма недвусмысленно.

— Как — причем? Ты сама сказала, что я парень ничего, — хихикнул принц. — А ты красивая. Решительная. Дерзкая.

— Ах ты, мерзавец! — выкрикнула возмущенно Изабелла, стараясь высвободиться из медвежьей хватки принца, который весьма недвусмысленно прильнул к ее шее губами. — Потаскун! Ты же сказал, невеста есть! Что ж ты вытворяешь!

Губы принца прижимались к ее шее все нежнее, все томительнее становились поцелуи, спускающиеся все ниже, к расстегнутому воротку куртки.

— Ты сейчас перемажешь мне всю одежду своими белилами! — заверещала Изабелла, колотя принца по плечу кулаком. Но тот не обращал на ее удары никакого внимания, с сопением расстёгивая пуговицы на ее охотничей куртке. — Отпусти сию же минуту!

Но принц уже добрался до вожделенной цели, до груди девушки, и Изабелла взвизгнула, ощутив, как разошелся рядок пуговиц, а ее кожи коснулся прохладный воздух.

— Негодяй!

Принц и на это ругательство не ответил. Его губы сомкнулись на остреньком соске, пальцы жадно стиснули грудь девушки, и Изабелла почувствовала, как подгибаются ее ноги.

— Что же ты вытворяешь, бабник… А как же невеста…

Его накрашенные губы накрыли ее протестующий рот, и Изабелла задохнулась от стыда и возбуждения, потому что поцелуи принца были более чем откровенные и неприкрыто-эротичные.

Его язык обласкал ее рот, девушка чувствовала себя так, будто голышом занимается с принцем любовью. И он делает все, чтобы ей стало как можно более стыдно.

— Боже, какая горькая помада! — вскричала ошеломленная Изабелла, утирая исцелованые губы, когда принц отстранился от нее и позволил перевести дух. — Как самое горькое лекарство на свете! Ты это нарочно?! Бедные твои невесты, ты просто изверг! Девушек- то зачем травить этой горечью? Тебя отец заставляет женится, вот и намазал бы ему рот!

— О, прости, — весело ответил принц, тоже пытаясь оттереть горькую помаду с губ. — Совсем забыл…

Он хотел что-то еще сказать, но тут с дуба раздался страшный цокот и визг, и вниз, прямо на макушку принца, спикировал среднего размера камень. Принц закатил глаза и навзничь рухнул в траву без движения.

— Насильник! — раздалось из ветвей, грозно и гневно. — Лапает чужих девушек! Извращенец! У енота до сих пор моральная травма!

Белка, воинственно вереща, спрыгнула с дерева на грудь принца и грозно потопталась там, вытирая лапы о его кружевную манишку. На белых, словно взбитых в пену, кружевах, осталась земля и трава, точно такие, какие красовались на макушке принца, испачканной камнем.

— Ай да я, — гордо сказала белка. — Нет, ну ты поняла, кто самый опасный зверь в лесу?! Кто самый сильный?! Разбойники напугались принца, а он упал в обморок из-за меня! Я, — крикнула гордо белка, стуча себя лапами в грудь, — я! Я! Я этот страшный и самый сильный зверь! Я вам все-е-ем покажу!

— Да уж поняла, — ответила девушка, усаживаясь без сил в траву под деревом. — Не кричи, Мина. Вдруг разбойники вернутся?

— Да брось, — беспечно отозвалась белка, рассматривая поверженного принца и так, и этак. — Они так драпали. Вообще странно, что такие отпетые трусы выбрали себе такую опасную профессию. Один такой крошечный, такой сладкий зефирный принц напугал их до судорог. Этим увальням только б девчонок грабить. На большее они не годятся.

Белка кое-как стряхнула мусор с белых волос парика принца, лапками ровнее распределила потекший и местами смазавшийся белый крем на его лице. Сняла почти отклеившуюся мушку, деловито плюнула на нее и присобачила на место, посильне нажав лапками и навалившись всем телом.

— Давай, — рычала она, — приклеивайся, тряпки кусок!

Когда дело было сделано, она вздохнула с облегчением и отступила полюбоваться на плоды своих усилий.

— Ты смотри, — восхищенно цокнула она, восторгаясь собой, — целого принца завалила! Здоровый какой, ух!

Она вскарабкалась на его плечо и с видом охотника, демонстрирующего свой трофей, поставила заднюю лапку ему на щеку. Передними она взбила шерсть на груди и приосанилась.

— Ты, случаем, не умеешь рисовать? — спросила она важно. — А то увековечила бы меня с моей добычей. Я б у себя в дупле повесила… лежала б, раскинув лапы, с бельчатами на пузе, и вспоминала б эту славную охоту! Нет, ты только посмотри, какой! Какая еще белка может похвастаться тем, что одолела такого принца?!

— Никакая, — подтвердила Изабелла устало. Белка тотчас перестала витать в облаках и насторожилась.

— Ну, а как ты? — спросила она встревоженно у Изабеллы. — Не сильно он тебя помял? Енот к заднице лопухи прикладывает. Говорит, этому принцу хорошо б работать кузнецом.

— Да со мной-то все хорошо, — воскликнула девушка, — но ты стукнула принца по голове! Принца! Ой, как это все объяснить папе?..

Белка посмотрела на лицо неподвижно лежащего молодого человека и поскребла в затылке.

— Да, в самом деле, — пробормотала она. — Принц…

— Он хоть живой?! — воскликнула Изабелла. — Ты его не убила?!

— Такой тюк, набитый волосами, на голове, — небрежно ответила белка, рассматривая принца. — Чего ему сделается?!

Она прочистила горло, откашлявшись, разгладила усы и напористым шагом снова двинулась к лицу павшего принца.

— Да не, — небрежно ответила она. — Дышит. Ничего с ним не будет. А папе объяснить…

Белка лапой яростно подрала макушку, взъерошив на ней шерсть воинственным ирокезом.