Видя, что я не вступаю в разговор, а лишь вежливо слушаю, Жуков вскоре утратил ко мне интерес и переключился на Ричарда. Они быстро нашли общую тему для разговора — литературу и стихи.

Я поерзал на жестком сиденье, стараясь найти положение поудобнее. Сидеть в трясущемся фургоне к концу путешествия станет особенно утомительным. А ведь еще ехать и ехать!

Вздохнув, я повернулся к Смирнову.

— Почему тут до сих пор используют двигатели внутреннего сгорания? Неужели авиетки или грузолеты так дороги?

Смирнов пожал плечами.

— Здесь производят дешевую горючую смесь. Двигатель, работающий на ней, можно легко ремонтировать самостоятельно. А для ремонта поломанного антиграва не обойтись без компьютерной диагностики и новых сложных деталей. Дело не столько в цене запчасти, сколько в стоимости ее доставки и сложности установки.

— Ясно. И во всех колониях так? — задумчиво спросил я, стараясь не обращать внимания на то, как раздраженно взглянули на меня Жуков и Ричард.

— Большинство колоний Фронтира не имеет сильных научных и технических баз. Везде одно и то же — старая техника, нехватка средств. Только Полушка и Рай, пожалуй, исключения из правил. На Полушке заправляют ученые, а Рай — прибежище тунеядцев и богачей.

— Да уж, — хмыкнул я. — Аппаратуру связи тоже дорого и сложно менять? Я думал, хрипящие динамики сейчас уже нигде не встречаются.

Смирнов настороженно подался вперед. Рейчел, прикорнувшая у него на плече, дернулась и сонно заморгала, обводя нас взглядом.

— Ты про какой динамик? — тихо спросил Смирнов.

Я вздрогнул, испуганный его резким движением и негромким голосом. Страх, так тщательно спрятанный в самый угол сознания, вновь пронзил меня.

— Да этот, — промямлил я. — Вот он, на стене висит!

— Он хрипел? — уточнил Смирнов.

— Ну да. — Я все еще не понимал, куда клонит агент. — А что такое-то?

— Эта система защищена от помех — цифровой канал, особая технология десятилетней давности. И очень дешевая. Сейчас хрипящих динамиков нет нигде, даже в Забвении. Тем более только что слова мэра Харриса я слышал очень четко.

Я задумчиво закусил губу, стараясь разбудить в себе чувство правды и попробовать докопаться до причины странного поведения электронного прибора. Чутье отвечать не спешило. Ни привычной уже боли в затылке, ни пульсации крови в висках. Ничего.

— Кто еще слышал помехи во время сообщений мэра? — обратился Смирнов на английском к людям, сидевшим вокруг.

Через пару секунд, когда вопрос дошел до всех, посыпались нестройные ответы.

— Были помехи, — взмахнула ресницами Рейчел.

— Не было, — покачал головой Жуков.

— По-моему, были, — неуверенно сказал Ричард.

— Спросите у остальных! — попросил агент, и ребята принялись тормошить сонных людей и задавать им один и тот же вопрос.

Как выяснилось в ближайшую минуту, мнения разделились. Несколько солдат тоже не слышали помех, некоторые беженцы и вовсе спали так глубоко, что ничего не слышали — ни помех, ни голоса. Но куда больше было тех людей, которые уловили помехи.

— Зачем нужен этот опрос? — повернулся я к Смирнову, хотя сам уже знал, каков будет ответ агента.

— По разбросу мнений можно говорить о том, что каждый слышал именно то, что заранее ожидал услышать. А это, в свою очередь, говорит о том, что вслух никакого сообщения произнесено не было. Его передали нам прямо в мозг!

— Серьезно? — Я с ужасом начал осознавать, что Смирнов прав, и решил зацепиться за соломинку. — Но ведь прибор и впрямь мог хрипеть!

— Нет, — отрезал Смирнов, после чего добавил: — Очень может быть, что это — дело рук джейн. Если так, то мы уже у них на крючке!

Так и есть. Если те люди, которые знали об особенностях динамика, слышали сообщение без хрипения, а те, которые судили о технике лишь по внешнему виду, различали помехи, то само сообщение — слуховая галлюцинация. И единственные существа на этой планете, которые способны на такое, — это пресловутые джейн.

Правда, я тут же вспомнил еще и о странной парочке, заманившей меня в ловушку, когда я искал Ирку в мертвых кварталах Сент-Кросса. Пусть они слова в мозг не передавали, но смогли оказать на меня какое-то влияние. Мое сознание тогда явно находилось под каким-то внешним воздействием.

— Нужно срочно выяснить, что к чему! — Я стал озираться по сторонам, придумывая, как выяснить, что происходит впереди колонны, и доказать пассажирам, что их заманивают в ловушку. — Надо рассказать водителю! Надо передать по внутренней связи все, что мы знаем, тестировать оборудование.

Жуков кивнул и тотчас же принялся стучать кулаком в стенку кабины. Отодвинулась матерчатая шторка, и за стеклом показалось хмурое лицо водителя. Перегородка не пропускала звук. На миг мне и самому стало любопытно, как Жуков объяснит, что случилось, без помощи голоса. Но сейчас было не то время, чтобы наблюдать за ужимками инженера.

Я бросил Смирнову:

— Ты знаешь английский! Свяжись по рации с головной машиной, выясни, что там у них происходит. Надо узнать, что думает по этому поводу сам мэр!

«И еще, — добавил я про себя, — нужно выяснить, жив ли еще экипаж головной машины». Вуаль умиротворения слетела с моего мозга. Я стал тормошить окружающих, пытаясь отогнать наваждение и от них. Теперь я уже не сомневался в том, что мы движемся в ловушку.

— Не отвечают! — развел руками Смирнов после нескольких бесплодных попыток дозвониться до мэра. — Попробую вызвать другие машины.

Не дожидаясь одобрения с моей стороны, агент стал набирать код вызова ближайшего к нам автомобиля. Список кодов болтался прямо над рацией.

— Машина пятьдесят четыре! — раздался мужской голос, чуть не оглушив нас. — Что случилось?

Смирнов объяснил на английском, что мы слышали сирену и что последнее сообщение от мэра — фальшивка, и попросил рассказать, что слышали они.

И в этот миг мне в голову пришла новая, гораздо более страшная мысль.

Что, если?.. Господи!

Чувство правды очнулось после долгого молчания, вызвав боль, которую я даже не заметил. То, что поведал мне дар, заставило меня вздрогнуть и прерывисто выдохнуть.

Никакого мэра Харриса в колонне нет!

— Нас с самого начала обманывали! — прокричал я, когда обрел в себе силы выразить словами чувства, обуревавшие меня. — Харриса здесь нет! Это иллюзия! Джейн!

Смирнов замер около коммуникатора. Жуков удивленно уставился на меня. Открыли рты Ричард и Рейчел, ставшие в тот же миг удивительно похожими друг на друга. Остальные люди в фургоне тоже поняли, что я говорю. Действительно, для перевода этой фразы с русского на английский не нужно быть полиглотом.

После короткой немой сцены события закрутились с удвоенной скоростью. Жуков принялся еще усерднее втолковывать водителю, что происходит, Ричард молча вскочил на ноги и принялся бить в стекло, видимо собираясь расколоть прочный плексиглас. Но результативнее всех действовал Смирнов. Он просто нашел нужный код и вызвал водителя через коммуникатор.

— Ловушка! Ловушка джейн! — кричал агент.

— Катастрофа! — завизжал Жуков.

Водитель оказался понятливым, тут же дал по тормозам и стал кричать в коммуникатор, чтобы колонна остановилась.

Люди попадали со своих мест. Я тоже полетел на пол и наткнулся на какого-то здоровяка. Он пренебрежительно отпихнул меня в сторону, поднимаясь.

А потом водитель заорал. Я разобрал в его вопле только короткий английский мат. Остальные, видимо, поняли гораздо больше, потому что стали ломиться в заднюю дверь фургона.

— Надо уходить! — Смирнов подхватил меня под локоть, подталкивая к двери. — Половина колонны попала в ловушку! Наша машина увязла!

Что же там случилось?

Времени размышлять не было. Водитель открыл дверной замок, и пассажиры безумным потоком хлынули из машины. Смирнов по-прежнему помогал мне, ограждая от паникующих людей.

Мы спрыгнули на грязный асфальт. Из трех автомобилей, ехавших за нами, тоже стали выскакивать люди. Водители быстро сориентировались в обстановке.