Переплетения листьев, я бегу насквозь, расчищаю себе дорогу через эту зеленую изгородь. Ветки хлещут по телу, царапают кожу.

Но наконец кусты расступаются передо мной, открывая взору поляну. Совсем как тогда — в далеком и теперь уже нереальном детстве. Трава, высокие стебли почти по пояс. Я знаю, что где-то там лежит флаер. И я знаю, что Пашки со мной уже нет.

Я подхожу к тому месту, где притаился в траве серебристый механизм. Но флаера нет. Смутное беспокойство одолевает меня.

— Сюрприз! — говорит вдруг голос из-за спины. — Вот мы и встретились опять!

Я резко оборачиваюсь, но сзади только опушка леса, беспокойно подрагивающая под порывами теплого ветра, да вверху пронзительно-синее небо без единого облачка.

— Кто ты? — спрашиваю и знаю, что мне снова не ответят.

— Все начинается сначала, — устало говорит голос сзади. Я вновь оборачиваюсь, но опять никого не вижу. Лишь травы, кусты и крыши домов у самого горизонта…

— Хорошо, — беру себя в руки. — Давай продолжим с того места, где мы закончили. Ты, кажется, хотел у меня что-то спросить?

— Да, — соглашается голос. На сей раз он звучит откуда-то сверху, но я уже не верчусь — понимаю, что это бесполезно.

— Ну так спрашивай! И оставь меня наконец в покое!

— Я хотел спросить тебя, кого бы ты уничтожил, если бы мог?

— Дурацкий вопрос, — говорю кисло. — Я мирный человек и никого не хочу уничтожать!

— Но ведь сейчас идет война! — удивляется голос. — Неужели ты не желал бы смерти своему врагу?

Идиотские вопросы. Я ведь сплю — так почему мне не дают спокойно поспать? Я напрягаюсь и вспоминаю, что мы действительно воюем с рыночниками. Это знание ставит меня в тупик.

— Озадачен? — подначивает голос.

Мысленно рычу в ответ. Мне совсем не нравится этот разговор.

— Я бы уничтожил врагов!

— А смог бы ты из двух врагов выбрать того, кто опаснее?

— Зачем?

— Чтобы потом уничтожить!

— Мне надоедает эта беседа! — говорю уже вслух, а на языке вертятся более хлесткие обороты, которые я узнал в Забвении.

Почему нужно все время ходить вокруг да около? Почему не назваться и прямо не сказать, чего тебе надо?

— И все же? — продолжает наседать голос.

— Не надо считать меня идиотом! — громко отвечаю я. — Если я не знаю, кто ты, если не вижу тебя, это еще не значит, что я дурак!

— Некоторые люди заболевают и видят странные вещи, — с издевкой говорит голос. — Ты уверен, что не принадлежишь к их числу?

— Прекрати издеваться! Поверь, я смогу отличить, кто из врагов опаснее. И смогу понять, болею я или нет!

— Это хорошо, — замечает голос. — Это совпадает с тем, что мне говорили.

— Что тебе вообще говорили и к чему весь этот фарс?

— Мне говорили, что когда придет время сделать выбор, ты совершишь его правильно. Я всего лишь пытаюсь удостовериться, так это или нет. Я не верю в предсказания.

Так, значит, ему что-то говорили прорицатели. Наверное, это все-таки кто-то из разведки рыночников. Только как он смог попасть ко мне в голову? И вдруг до меня доходит.

— Ты знаешь, что ждет меня в конце этого задания?

— Да.

— Мне придется уничтожать?

— А ты сомневался в этом?

— Хочешь сказать, что меня делали только для того, чтобы уничтожать? — Почему-то становится обидно.

Незнакомец молчит. Я понимаю, что сболтнул лишнего.

— Я никого не стану убивать. И никого выбирать не буду. Оставь меня!

— А ты мнишь себя всесильным, да? — вдруг рассмеялся голос. — Ты думаешь, что можешь решать за весь мир? Думаешь, он вокруг тебя вертится?

— Что ты хочешь сказать?

— Только то, что ты никто! — хихикнул голос. — Никто-о!

— Но у меня есть способности! — Мне становится еще более обидно. — Я могу видеть правду, могу летать! Я дерусь как зверь, я почти бессмертен!

— Какую правду? О чем ты говоришь? Ты слышишь ночами голоса в своей голове. Ты правду видишь раз в полгода, да и то непонятными тебе кусками. Летаешь ты тоже скверно, а в драках тебе просто везет. Про бессмертие я не говорю — это заслуга не твоя, и лично тебе проблем оно принесло гораздо больше, чем преимуществ.

— Хорошо! — возмутился я, уже окончательно теряя контроль. — Ты все знаешь обо мне, а я ничего не знаю о тебе! Чего ж ты, такой крутой, не выйдешь да не поможешь мне? Кормишь меня советами да загадками!

— Я еще покажусь, не волнуйся, — отвечает мне голос. — Только знай, не все враги — действительно враги. Не ошибись!

— Я снова не понимаю тебя! Скажи по-человечески!

Только голос в голове уже исчез и говорить стало некому.

Когда я проснулся, на часах было десять, значит, поспать мне довелось каких-то четыре часа. Тупые сновидения. Кого мне уничтожать? Зачем выбирать? Лучше бы отдохнул, чем беседовать во сне непонятно с кем.

Голова побаливала, отражение в маленьком зеркале на стене каюты явило мне хмурого молодого человека с забинтованным лбом и темными кругами вокруг глаз.

— Ну и черт с ним! — сказал я своему брату-близнецу в зазеркалье. — Все равно скоро вылечусь!

Я пригладил волосы, торчащие в разные стороны из-под повязки, размял затекшую после сна шею и побрел в рубку.

В коридоре ко мне присоединился молчаливый Андреев.

— Что нового? — попытался растормошить я его, но в ответ лейтенант лишь пожал плечами.

Повсюду кипела работа. Варили листы металла на полу коридора, меняли сгоревшие микросхемы, тестировали разные системы корабля с помощью портативных приборов. «Спектр» действительно здорово потрепало в бою.

— Что с Артамовым? — спросил я.

— Погиб, — пожал плечами Андреев. — Ты же видел.

Я мысленно выругался и решил больше ничего не спрашивать. Что зря напрягать язык — все равно лейтенант молчит как рыба.

Наконец мы добрались до рубки. Здесь уже успели побывать ремонтники. Мусор был вынесен, свисавшие со стен провода заправлены внутрь, а сломавшиеся стойки и матрицы по большей части заменены на новые.

— Заходи! — подозвал меня капитан.

Я подошел, попутно рассматривая главную матрицу и пытаясь понять, что поменялось за время моего отсутствия. Заря была уже близко. Корабли противника на ее орбите выстроились в полусферу, готовясь к встрече. Зеленых точек видно не было. Значит, за время нашего полета рыночники заняли все орбитальное пространство. И это, в свою очередь, означало, что АС также контролирует целиком и поверхность планеты.

— Мы получили новое сообщение от рыночников, — чуть понизив голос, сказал Суслов. — Я решил поставить им ультиматум, пригрозил секретным оружием.

— Каким секретным оружием?

— Тем, что подорвало их корабли. Тем, которым являлся Артамов.

— Капитан, и все-таки кем был наш связист?

Суслов поморщился, помялся секунду, подбирая слова, затем ответил:

— Раньше он работал на СВ. У него с детства были способности уничтожать разные вещи на расстоянии. Не спрашивай меня, как он это делал, я не знаю.

— Понятно, — кивнул я, хотя, конечно же, мне было ничего не понятно.

— Все ведь останется между нами? Путь нашего связиста из СВ был долог и не всегда законен, я не хочу распространяться об этом. И закроем эту тему.

— Хорошо.

С каждым днем я обнаруживал вокруг себя все новых людей со сверхспособностями. Большинство из них так или иначе имело отношение к Секретному Ведомству. Откуда же берутся такие, как я? Такие способности не могут появиться из-за мутаций или изменений генома. Это что-то сверхъестественное. Кто, черт возьми, мой отец? Настоящий отец?

— Что вам ответили на ультиматум? — сменил я тему.

— Они не поверили в то, что у нас есть секретное оружие. Сказали, что это было оружие одного выстрела, иначе мы применили бы его раньше. Овровы кишки! Рыночники хотят, чтобы мы отдали им тебя, Сергей, — капитан положил руку мне на плечо. — Они обещают отпустить нас живыми, если мы выдадим тебя.