Я часто моргаю и начинаю по-новому смотреть на невысокого Анджея.

— Да, так вот и живем, — улыбается он и захлопывает крышку робота. — Я тут бизнес пытаюсь делать. Головная боль одна, зато не скучно. Да и Сумерки переживаю. Потому что на Поля не хожу побираться.

Электронный уборщик скрипит, едва слышно чихает и ползет к стене, в которой исправно открывается технологическое отверстие. Секунда — и робот скрывается в нем.

Довольно потирая руки, Анджей выбирается из-под стола и занимает свое кресло.

— Ну что же, теперь можно приступать, — он начинает перекладывать бумаги из одной стопки в другую, словно и не ползал на четвереньках еще пару мгновений назад.

Я бросаю быстрый взгляд под стол директора. Пухлые ножки Анджея не достают до пола и смешно болтаются туда-сюда.

Вздохнув, начинаю:

— Хочу купить небольшой домик для нас с женой. Мы состоим в программе «Жилье молодоженам», получили карту социального страхования. Как все это можно оформить?

— Знаешь, я врать тебе не буду, — хмурится Анджей. — От этого страхования мне ни холодно, ни жарко. Я, конечно, все по закону оформлю, но ты мне работников найди человек пять на три месяца — тогда и будет тебе жилье. Иначе затяну на несколько лет оформление.

— И как это называется? — я даже делаю шаг назад под его пристальным взглядом. — Вы у меня взятку вымогаете, да?

— Какая это взятка! — отмахивается бизнесмен. — Мне люди нужны! Никто работать не хочет, деньги и льготы никому не интересны. Все тут, кто хотел, уже поймали удачу за хвост. Ты ведь заметил наверняка, что тут ни одного игорного заведения нет? Ага. Это потому что все выигрывают. Работают здесь только приезжие, в качестве платы за право остаться. Вот я и прошу тебя завербовать мне несколько человек. Я разорваться не могу просто, мне в офисе надо быть. А ты смотайся в космопорт, поищи нелегалов. Расскажи им, что если у меня потрудятся — легализуем без проблем и жилье дадим!

Я думаю над словами Анджея, тот продолжает:

— Я бы и тебя взял на месяц-другой в помощники в качестве платы за оформление, но не могу — ты же человек семейный, нехорошо это как-то насильно мужика из семьи вырывать. Так что решай!

— Ну, хорошо, — киваю я спустя минуту. — Найду вам людей!

— Вот и отлично! — бизнесмен ловко спрыгивает со стула и через стол тянет мне руку.

Жму его цепкую ладонь, краем глаза отмечая, что у него очень ухоженные ногти, а пальцы перепачканы в темно-коричневом машинном масле. Непроизвольно морщусь. Мне на мгновение кажется, что это кровь.

Гоню от себя дурные мысли, высвобождаю руку. Прошу чувство правды не давать мне никаких ответов. Знать не желаю, что он тут с нелегалами делает и как зарабатывает себе на жизнь. Больно уж холеные ногти у этого мастера на все руки. Больно уж красиво он заливает про тяжелую жизнь…

Я нашел для Анджея пятерых «работников». Загнал подальше собственную совесть, словно заклинание, твердя про себя, что делаю это для нас с Кэт, и что наше счастье превыше всего. Дальнейшую судьбу тех людей я не знаю. Но мы получили жилье.

В тот день я до конца и осознал, как работает здесь вся эта система с Полями и желаниями. Эксплуатация приезжих ради безбедного существования своих граждан. Почти узаконенное рабство.

Тогда-то я и начал понимать, как крупно нам с Кэт и Юрой повезло, что мы не нарвались на подобного дельца, который с честными глазами торговал людьми. И еще этот Сезон Сумерек, о котором тут все твердили. Как выяснилось, раз в год планета проходила через плотное пылевое облако. Свет Чары в этот месяц перекрывался пылью и обломками. Рай погружался во мрак.

Что-то происходило на планете в это время. Что-то очень странное и нехорошее. Люди боялись Сумерек. Многие, воспользовавшись Полем Исполнения Желаний, не переживали темный сезон. Говорили, что кто-то приходил за ними и взимал плату.

Я не был удивлен этому обстоятельству, будучи с детства научен тому, что ничего в этой жизни не дается даром. Но что делать во время приближавшихся Сумерек — попросту не знал.

«Запасы надо на месяц приготовить и из дому не выходить!» — со знанием дела рассказывал мне как-то знакомый торговец. Торговал он, кстати, не за кредиты, а попросту менял продукты на бытовые товары. Здесь так поступали многие, потому что с деньгами возни было куда больше, чем при использовании натурального обмена.

Теперь же мне было наплевать на грядущие Сумерки. Жену с сыном похитили, а за себя я уже давно не умел бояться. Если не успею выбраться с Рая за две с половиной недели, то встречу Сумерки достойно, как и подобает супергерою, умеющему летать и взрывать окружающих.

Я усмехнулся своим мыслям и, раздевшись, зашел в воду, чтобы промыть рану на ступне и освежиться. Долго купаться не стал — иначе потом вообще будет не согреться. Немного обсох и затем натянул на себя шорты с футболкой. Посидел пару минут, потом лег на песок.

Вокруг была почти кромешная тьма, лишь звезды и несколько кривых серпиков местных лун освещали пляж. Катись оно все к черту! Буду спать прямо так, мне не привыкать. В Забвении я на голой земле ночевал, ядовитые грибницы потрошил и с монстрами дрался, имея только нож в руке. От воды лежу достаточно далеко, приливом не накроет, так что все нормально.

На Рае приливы вообще почти незаметны. Лун у планеты хоть и много, но все они мелкие, и поэтому оказывают влияние на океан только в те редкие дни, когда выстраиваются в линию.

Тяжело вздохнув, я перевернулся на спину.

С неба тотчас же соскочила звезда. Метеор. Тоже частое явление тут. В системе довольно много пыли. У звезды Чары и планет-то всего три: Рай и два раскаленных газовых гиганта, вращающиеся почти вплотную к светилу. Весомая часть протопланетного облака так и осталась космическим мусором, не превратившись ни во что больше астероида.

Я вспомнил, как мы первый раз сидели с Кэт на веранде купленного дома.

Последние несколько месяцев действительно прошли, как в раю. Днем мы загорали на пляже, ходили по автоматическим магазинам, летали по красивым местам и достопримечательностям. Вечером — садились на плетеный диванчик на веранде, заворачивались в плед и пили глинтвейн, болтая о пустяках и загадывая желания, когда в очередной раз длинным белым росчерком по небу проносился метеор. А потом разговоры стихали, мы могли подолгу молчать, думая о своем, но когда Кэт вдруг спрашивала меня о чем-нибудь, я с удивлением понимал, что думали мы на самом деле все это время, что называется, в унисон.

Первое время вечерами мы вообще не могли оторваться друг от друга. Кэт все расспрашивала и расспрашивала обо мне, о людях, о привычках и обычаях. У нее был миллион вопросов, а глаза горели, жадно поглощая знания. Она очень интересовалась моим прошлым, моим другом детства Пашкой, моими взглядами на жизнь. Интерес к Пашке появился у нее после того, как она узнала что приятель погиб на Полушке — планете, представляющей собой древний артефакт Изначальных. Но если брать в общем, Кэт интересовало абсолютно все. Я мог несколько часов растолковывать ей всякие слова и термины, а потом, когда уставал, то просто целовал ее, и она сразу замирала на полуслове, и сначала неуверенно, но потом все больше и больше распаляясь, отвечала на мои поцелуи, прижималась ко мне, тихонько стонала и чуть вздрагивала от моих прикосновений и ласк. И мы могли заниматься любовью всю ночь напролет. Она быстро училась и постоянно стремилась проявить фантазию. Каждый раз был особенным.

Но тогда, в самый первый наш вечер в собственном доме, мы не занимались сексом. Мы просто сидели, глядели на звезды и их отражения в спокойной воде океана. Кэт положила голову мне на плечо, ее волосы щекотали мне лицо, я впитывал их запах — какой-то особенный, сладковатый и свежий. И тогда я по-настоящему понял, что безумно рад нашей недавней свадьбе. Мне захотелось превратить это событие из пустой формальности, необходимой для получения жилья, в большой праздник. Эта странная радость и мысли возникли сами собой. Все с Кэт было не так, как до этого с Иркой. Я не пытался угадать ничьих желаний, не стремился сделать приятное. Я просто знал, что хочу, чтобы мы всегда были вместе. Хочу поделиться своим счастьем со всеми. И был уверен, что Кэт хочет того же.