К моему удивлению, башня накренилась и с грохотом осела, давя кусками и без того агонизирующих людей за стеной. Зрелище было страшным. Я отвел глаза.
Чутье в очередной раз показало не все. Словно издеваясь, мой дар вырывал самое интересное из возможного будущего и демонстрировал это умеючи, до конца оттягивая кульминацию, как искусный актер. Я чувствовал себя глупо, ощущал, что продолжаю играть по чужим правилам в игры, которые совсем мне не интересны. И даже собственное капризное умение вроде как выступает вовсе не в моей команде.
Начальник погиб. Грег с мятежными заключенными тоже. Я видел, как горстка людей, видимо, ранее извлекших датчики со взрывчаткой из-под кожи, скрылась в темноте леса, но не верил, что Грег находится среди них. Более того, я чувствовал, что он мертв.
Глупец. Умудрился в решающей схватке потерять все, чего достиг на острове. А ведь его уважали…
Некогда размышлять. Пора и мне убираться со стены. Еще немного, и начнут подсчитывать личный состав, устроят перекличку или проверят сигналы датчиков, а получится очень нехорошо, если меня обнаружат с оружием мертвого солдата. Как мне потом доказать им, что я не стрелял по своим и не собирался сбежать с ворованным оружием.
Я попятился к лестнице, аккуратно спустился вниз и, сбросив шлем и бронежилет, поспешил к бараку. Только у входа в здание до меня дошло, что я все еще нервно сжимаю в руках гравистрел.
— Твою мать! — выругался я и забросил оружие со всей силой, на какую был способен, подальше в траву.
Надеюсь, они не станут сверять отпечатки пальцев.
— Где был, пацан, а? — хмуро поинтересовался охранник, стоящий на входе в барак. Повезло, что он не заметил моего лихого броска.
— Шел с занятий, — искренне ответил я. Все еще никак не могу привыкнуть спокойно врать.
— Почему так долго, а? Хочешь вылететь отсюда и попасть обратно к дикарям, а?
— Конечно нет, — затараторил я. — Меня поймали, думали, что перебежчик, чуть на тот свет не отправили. А сейчас все закончилось — и меня отпустили.
— Не врешь, а? Давно вас всех пора в лучший мир отправить. К чудесам социализма, а?
Меня всегда раздражали манеры этого охранника. Вроде и матом не ругается, а при разговоре такое ощущение, что он тебя покрыл с головы до ног. Но в этот раз меня особенно бесило то, что снова приходилось врать.
— Ладно. Заходи! — скомандовал солдат. — Или тут будешь ночевать, а?
— Иду-иду! — заверил я его и прошел в полуоткрытую дверь барака.
— Спать! Быстро!
Я молча проскользнул через предбанник и вошел в жилое помещение. Не одна сотня людей спала сейчас, свернувшись на полу в этой комнате. Даже кроватей нам не выделили. Все-таки жмот этот начальник. Был жмот…
— Что там такое? — шепотом спросил у меня кто-то из заключенных. Я в темноте не мог разглядеть его. Чутье тоже не спешило подсказывать что к чему.
— Бой был, — также шепотом ответил я. — Пытались шантажировать начальника, хотели сжечь весь псилин, но ничего не вышло. Всех перебили. И солдат много полегло, и начальник сам тоже вроде бы…
— Неужели напали? Это Грег, да?
— Да, — ответил я коротко.
Что такого в этом Греге? Слава о нем теперь будет жить и после смерти. Какие-нибудь легенды придумают. Как с Колодцем. Вокруг дырки с полуразумными тварями развели целый культ, а теперь и Грега причислят к лику святых…
Тьфу.
— Что за разговоры, а? — подал голос охранник у входа. — Спать!
Скоро придут нас осматривать, наверняка захотят выяснить, какие настроения ходят в наших рядах. Теперь сюда прибудет комиссия с большой земли.
Бойню зафиксировал спутник — в этом я уверен. Уцелевшему руководству тюрьмы придется долго объяснять, откуда у заключенных появился РПГ. И почему они напали на станцию. И куда делась та еда и одежда, которая выделяется государством для заключенных.
И много еще чего придется объяснять.
Если, конечно, само правительство не замешано во всех этих делах. А вспоминая слова Кеда, я был склонен думать именно так.
Зато теперь, наверное, быстрее примут закон об амнистии. И что-то в правилах тюрьмы поменяется. Только, как обычно, неизвестно, в какую сторону.
Впрочем, хватит пустых мыслей, нужно спать. Утро вечера мудренее. Так вроде бы писали в старых книгах.
Я приткнулся к самой стене барака и постарался заснуть. Мне это удалось не сразу, но уснул я с улыбкой — представил, как выгляжу со стороны. Бездомная собака, свернувшаяся клубком и устало опустившая морду на лапы.
Но, слава богу, я не собака. У меня ведь в жизни есть ориентиры и цели.
Наверное, есть…
— Пойдем! — поманил меня рукой Дитрих. — Хочу показать тебе кое-что важное.
Я пожал плечами и, косясь на бригадира, пошел за немцем. Бригадир продолжал отчитывать какого-то нерадивого работягу и не обратил на нас внимания.
Мы спустились к реке. Она не была особенно глубокой, но тянулась на много километров и в конце концов впадала в Атлантический океан. Подумал я обо всем этом, когда увидел в кустах тщательно замаскированный плот.
— Ты что это надумал? — удивленно поднял брови я.
— Уплыву, — чуть ли не шепотом сказал мне Дитрих. — Из Забвения — и на свободу.
В тихом голосе немца проступило столько силы, что я на самом деле поверил ему. Он проплывет через Атлантику, легко повторит путь древнего «Титаника» на этом утлом плоту. Правда, вот «Титаник»— то не доплыл…
— Плывем вместе? — взял меня за руку Дитрих. — Одному мне будет тяжело бороться с океаном.
— Нет, — сказал я. — Это твой корабль. У меня еще есть дела здесь. Да и вшитый датчик не позволит.
— У меня там генератор помех, — улыбнулся немец. — Не слыхал о таком?
Я развел руками.
— А как быть с автоматикой на границе территории? Они ведь просто расстреляют нас!
— Генератор ко всему прочему и от автоматики спрячет, — уверенно ответил Дитрих. — Эту штуковину я долго собирал.
— Да уж, хорошо подготовился! Но я все равно не поплыву, прости!
— Жаль, — улыбнулся немец. — Я готовил запасы съестного на двоих.
— Ты сам все это прекрасно слопаешь. Путь неблизкий.
— Наверное, ты прав.
Дитрих подошел к своему детищу и с нежностью погладил массивное бревно.
— И когда только ты успел? — почесал затылок я. — Вроде все время со мной работал.
— Несколько лет на него ушло, — гордо произнес Дитрих. — Чуть свободная минута — сразу к кораблю.
— Повезло, что не нашли.
— Да это я его недавно сюда перенес, раньше он в мастерской был. Ну, там, рядом со столовой.
Я вспомнил крохотную мастерскую, где трудились день и ночь талантливые резчики по дереву, изготавливая для покойного начальника забавные сувениры. Значит, Дитрих втихую делал там свой плот.
— Ты его из-за проверок сюда перетащил, да?
— Ну, и из-за проверок тоже, — кивнул немец. — На самом деле судно просто уже полностью готово.
— Это как только ты его допер?! — снова восхитился я.
— Элементарно, — усмехнулся Дитрих. — В грузолет погрузили вместе с тракторами для поля. Мы с ребятами из мастерской его в тент завернули…
— Понятно, — я хлопнул товарища по плечу. — Ты б кого-нибудь из этих ребят и позвал с собой. Я ведь не лучшая кандидатура. Я море-то и видел всего один раз — в шесть лет.
— Звал я их, — вздохнул Дитрих. — Не хотят. Они уже вжились в работу. Ждут, когда наконец все эти проверки закончатся, чтобы дальше трудиться. Фанаты.
— Считай и меня фанатом, — сказал я. — Мне осталось недолго до диплома механика.
— Оставайся, я тебя не корю, — улыбнулся немец. — Помоги только судно на воду спустить!
— Конечно, — я потер руки. — Будем надеяться, что бригадир нас не хватится.
— Надо торопиться! Хоть я и попросил ребят его отвлечь — это действительно ненадолго.
Вдвоем мы залезли в кусты и сбросили зеленый полог с плота. Потом кое-как выволокли судно на берег. Толстые бревна, небольшая каморка из бруса, где лежали припасы, сложенный парус и мачта.