Глупый разговор получился. И первый, и второй. Вдобавок к своим проблемам на меня свалились еще какие-то взрослые, чужие… Я показался самому себе маленьким и несмышленым. Наверное, не будь кибер-дома и системы спутникового слежения, не будь мамы и тети Веры, я давным-давно наделал бы глупостей и погиб.

Но пока все хорошо. А по визору скоро будет продолжение интерактивного кино про космический патруль.

Я пошел домой. Грустный и растерянный.

Но оказалось, что дома меня ждет мама. Ее выписали на три дня раньше срока. И еще она принесла половину виноградоарбуза. И я улыбнулся. Больше не было страшно. Мама ведь со мной.

Детство вернулось.

— А еще… Еще мы видели Титан. И Мимас. И Прометей. И в верхние слои атмосферы Сатурна спускались…

Пашка захлебывался, торопливо пересказывая мне все события, произошедшие с ним во время экскурсии. Его резкие и короткие фразы наполняли меня горячим чувством зависти. Я еще ни разу не был в космосе. И в отличие от Пашки не умел летать.

— Было здорово. Я разговаривал с внеземельщиком. Из руководства ПНГК. Он живет на Титане. Здорово.

И Пашка все рассказывал и рассказывал. За окном медленно падали первые снежинки. Матрица визора показывала какое-то живое шоу. Звуковое сопровождение было отключено.

Но я не видел матрицы и ленивого снега. Передо мной оживали картины путешествия. Медленно вращались в черной пустоте спутники Сатурна. Сверкал в лучах далекого Солнца иней на гермошлеме внеземельщика. Опоясанный кольцом неповоротливый гигант занимал почти полнеба, а на серебристых строениях танцевали его причудливые зеленоватые отблески.

Хотел бы я родиться в Первом Независимом Государстве Космоса. Хотел бы жить на другой планете, а не на этой скучной Земле!

Через несколько дней таможня должна была вернуть Пашкины вещи вместе с фото— и видеозаписями. Тогда можно будет посмотреть, как на самом деле выглядят поразившие Пашку гидропонные теплицы на Рее и корабельные верфи около Фебы.

Как же все-таки повезло моему другу!

До вечера мы проболтали, потом я пошел домой и, поужинав, лег спать раньше обычного. Мама осталась в гостиной смотреть какой-то исторический фильм по визору, а я включил у себя в комнате тихую музыку и, приглушив свет, взялся за книгу.

Следуя за сюжетом, я унесся в прошлое почти на двести лет. Мир тогда только начинал оправляться после Нашествия. А у мутантов открывались доселе неизвестные людям способности.

Наверное, Пашка тоже мутант. У него каким-то образом модифицировались гены. Или как там это называется?

Я читал дальше. Следил за приключениями отважных героев, что сражались и с роботами, и с людьми, и с остатками армии инопланетных захватчиков. Они были такими смелыми, этот парень и девушка, так лихо выходили из любых тяжелых положений, что мне тоже хотелось быть похожим на них.

А потом жутко захотелось спать. Я решил, что дочитаю повесть потом. Выключил свет, взбил подушку и твердо решил уснуть.

Но сон не шел. Вместо сражений с роботами и руин городов в мозгу все вертелись мысли о звездах. Об иных солнечных системах. О кораблях, что быстрее света несутся сквозь абсолютный космический холод…

«Дорога до звезд под ногами — поди одолей!» — услышал я однажды в старой песне. Слова запали мне в душу. Казалось бы, просто: сделал шаг — и прикоснулся к мигающим точкам других светил. Но нет — за этим шагом, за подпространственным скачком стоит многолетний труд ученых, исследователей, испытателей. Жертвы. Неудачи. И в конце концов — победа, успех!

С такими мыслями, с гордостью за человечество и жаждой оказаться за пределами Земли, я и уснул. И снились мне искрящиеся поля, непонятные роботы, что норовили убить меня, а сам я летел над выжженной ядерными взрывами равниной и силой мысли расшвыривал взбунтовавшихся киберов.

А рядом со мной, конечно же, летела Наташа.

Наутро снег растаял. Мама что-то напевала, вычищая ковер бесшумным вакуумным пылесосом. Я сонно жевал бликерсы и смотрел на мокрый садик с взъерошенными кустами смородины. На карнизе то и дело собирались тяжелые капли, набухали, а затем обреченно срывались вниз.

Нужно было идти в школу. Сегодня занятия с виртуальным учителем не предусмотрены.

Пришлось надевать тяжелые демисезонные ботинки, утепленную куртку и шапку, брать с собой электронный блокнот и вчерашнюю книжку, а потом топать по размякшей от воды дорожке к зданию школы.

Вскоре я нагнал Пашку. Приятель, как всегда, был каким-то рассеянным, задумчивым. В руках он крутил тонкую соломинку.

— Привет! — крикнул я, поравнявшись с ним.

— Привет, — ответил Пашка. — Смотри, чего я умею.

Приятель подбросил вверх соломинку. Она завертелась в воздухе… и замерла. Пашка закусил губу, нахмурился. Соломинка еще пару секунд повисела, а потом упала в подставленную моим другом ладонь.

— Да-а, — протянул я.

— А ты так можешь? — хвастливо поинтересовался он.

— Никогда я так не смогу и даже пробовать не стану, — ответил я, хотя знал, что теперь, придя домой, буду просиживать целые часы, пытаясь силой мысли заставить соломинку повисеть хоть чуть-чуть.

— Только никому ни слова! Помнишь уговор?

Я кивнул.

Мы почти подошли к зданию школы — невысокому пластиковому строению темно-серого цвета. На входе компьютерная система считывала личные карты учеников и только после этого пропускала их внутрь. В базу школы заносилось время прихода человека. При желании родители всегда могли узнать, был ли я в школе в такой-то день.

Пройдя систему контроля, мы вышли в вестибюль. Справа здесь находилась лестница с широкими ступенями, слева — гардеробная. В последней одежда хранилась сжатой в пакетах с вакуумом — так вещи занимали меньше места.

Я окликнул Пашку, когда тот задержался около Ромы — председателя писательского кружка. Пашка отмахнулся. Ему было интересно рассказать об экскурсии кому-то еще, кроме меня.

Я подошел, поздоровался с Романом, но в разговор не включился — стал смотреть на скопившихся в вестибюле ребят. Когда мама болела, школу я не посещал — проходил программу с виртуальным учителем на дому. Поэтому мне и было любопытно, кто пришел на занятия сегодня.

Взгляд блуждал по лицам и фигурам учеников. Многих ребят я знал.

Евгений с умным видом листал бумажный учебник физики, высокий Андрей стоял рядом и что-то говорил ему, то и дело заставляя окружающих смеяться, Олег громко рассказывал о баскетболе, Леша скакал с парой ребят по помещению и, размахивая палкой, изображал мушкетера.

И вдруг. Среди примелькавшихся за эти годы лиц одно знакомое и свежее, словно соленый морской ветер. Наташа. Смуглое худое личико. Карие глаза, аккуратный, чуть вздернутый нос, высокий лоб.

Я тряхнул головой. Наташа затерялась среди школьников. Мне даже показалось, что ее на самом деле там и не было.

Но немного позже, в аудитории, учитель объявил, что в нашем классе теперь будет новая девочка. Нервно теребя электронный блокнот, в центр полукруглого зала вышла Наташа.

— Здравствуйте! — я впервые услышал ее голос. Он оказался немного ниже, чем мне представлялось, и в нем присутствовал едва заметный акцент.

— Хех… Соседка, — ткнул меня в бок Пашка. — Внеземельщица!

Я ничего не ответил. Молча, до конца не веря в происходящее, наблюдал, как Наташа, повинуясь жесту учителя, идет между рядами прямо ко мне. Девочка действительно села на соседнее место слева.

— Гы… Точняк, соседка! — глаза Пашки прямо лучились весельем. Вся его утренняя задумчивость испарилась.

Девочка оказалась на удивление общительной. Спустя минуту она уже прошептала мне:

— Меня Натой зовут, а тебя?

— Сережа, — ответил я.

Пашка высунулся у меня из-за плеча:

— А я — Паша!

— Очень приятно, — посмотрев на меня и на приятеля, сказала девочка. — Я здесь новенькая. Будем дружить?

Я кивнул, а Пашка невпопад громко сказал: