— Ты останешься на Ваале, пока безумие или смерть не заберут тебя. Ты будешь…

— Нет, не будет.

Зал погрузился в удивленное молчание, едва объявился новый оратор. Облаченный в темный доспех с черными крыльями на спине, Асторат внушал ужас. Войдя в зал, верховный капеллан Кровавых Ангелов встал плечом к плечу с Сетом.

— Асторат. Ты превышаешь свои полномочия, — каждый звук в сдержанном рыке Данте был пропитан угрозой.

— Это не так. Я иду по пути, который принадлежит только мне, — Асторат осмотрел собравшихся магистров. — Я и только я являюсь последним судьей проклятья и его жертв.

Сет смотрел на Астората, пока тот шел по окружности Юдиция. Асторат впечатлил Расчленителя умением привлечь к себе внимание.

— Ты всего лишь верховный капеллан, Кровавый Ангел, — осклабился Зарго.

— Ты уверен в этом? — Асторат бросил на Ангела Обагренного мертвенный взгляд. — Почему же я тогда чувствую сомнение в твоем голосе?

— Важность твоего поста в нашем братстве не ставится под сомнение, верховный капеллан, — Герон поднял руки в примирительном жесте.

— Твое мнение всегда важно, Асторат, — сказал Данте, — но сегодняшнее решение не приемлет неповиновения.

— Я не проявляю неповиновения, повелитель, я несу искупление.

— Искупление для кого? — спросил Техиал. — Расчл…

— Для всех вас, — отрезал Асторат, его рука сжалась на рукояти топора. — Я пришел, чтобы удержать вас от смертельной ошибки.

— Не тебе это решать, — медленно проговорил Сентикан, с трудом сдерживая гнев.

— Я избавитель, избранный палач Сангвиния. Ты хочешь сказать, что я не смогу найти тьму в ваших душах? Ты настолько уверен, что среди вас нет тех, кто должен встретиться с моим топором? — Асторат обвел собравшихся оружием.

По залу раскатился хор гневных ответов.

— Ты угрожаешь нам? — спросил Мальфас, положив руку на рукоять воткнутого в землю меча.

— Нет, Кровопускатель. Я лишь напоминаю и обещаю, — со смертельным спокойствием проговорил Асторат. — Напоминаю о том, что со временем проклятье заберет и сильнейших из нас.

— А что же ты обещаешь? — Мальфас не убирал руку с оружия.

— Когда это время придет, я буду вершить правосудие, — глаза Астората были подобны беззвездной ночи: недвижимые, бездонные и бесконечно темные.

— Почему ты защищаешь Сета? — спокойно спросил Данте. — Не единожды он был для тебя проблемой, вы даже сталкивались в бою.

— Мы — Ангелы, несущие возмездие Императора. Мы не знаем жалости и прощения, мы были созданы, чтобы нести смерть. Свидетели наших деяний пребывают в ужасе, а наша ярость вошла в охваченных огнем легендах. Но… — перед тем как продолжить, Асторат сделал паузу, чтобы его слова повисли в воздухе. — В глубинах вселенной существуют ужасы, чье могущество превосходит наше, чью ненависть мы не можем себе и представить. Мы никогда не сможем себе позволить отказаться от чести и братства, но есть враги, для которых эти понятия — пустой звук.

— Ты хочешь сказать, что он нужен нам? — неприятно изумился Зарго.

— Да, — голос Астората неожиданно стал твёрдым. — Император в Своей бесконечной мудрости создал множество сынов, и все они разные. Зарго — наша пылкая вера, Малаким — искупление, Сентикан — защитник, а повелитель Данте — наш разум. Сет в таком случае будет нашим клинком, а Расчленители его зазубренными краями, — Асторат повернулся к Сету, изучая его. — Он — безумный мясник, все его действия непродуманны и безрассудны. Но если мы хотим победить, нам нужны такие, как он.

В первый раз за два дня зал погрузился в полную тишину. Под непроницаемым ликом маски смерти Данте улыбнулся. Он знал, что войны выигрывают оружием, а не принципами.

А чем иным мог быть Габриэль Сет — если не оружием?

Центр посадочной площадки был заполнен золотым свечением, попадающие в него капли дождя с шипением испарялись. Яркий свет телепортационной вспышки стал белым как раскаленный металл и скрыл лица оставшихся в живых офицеров Индраны. Большинство из них никогда раньше не видели телепортации. Пара из них ахнула, прикрывая лицо руками. Полковник Индрана плотно закрыла глаза, чтобы защитить их от вспышки.

Свет съежился, и на его месте начали формироваться девять огромных силуэтов. Они становились все плотнее, пока на еще недавно пустовавшей площадке не появились ангелы. Индрана моргнула, чтобы избавиться от послесвечения.

Космодесантники были огромными, выше полковника и остальных женщин под её командованием на полметра, или даже больше, и в разы крупнее мужчин планеты. Новоприбывшие были готовы к бою и облачены в прекрасно сработанную и украшенную силовую броню. На левом плече каждого из них располагался символ ордена — капля крови, нависшая над стилизованным кубком. Броня пятерых была окрашена в красный цвет — это было почетная стража. В руках одного из десантников развевалось искусно изготовленное знамя, двое других были вооружены когтями, длиной с руку Индраны, а оставшиеся сжимали в руках болтеры. Космодесантники были настороже. Их осмотр площадки на наличие угроз сопровождался легким жужжанием сервомоторов брони.

Оставшиеся четверо были специалистами или офицерами. Индрана знала достаточно о традициях Адептус Астартес, чтобы понять это. Бесподобно украшенные доспехи десантников отличалась друг от друга как черное и белое. Один из них был облачен в темно синие цвета — псайкер с пронизанным кристаллами посохом, его голова была окружена сетью загадочных устройств. Доспех другого был окрашен в белый и отмечен знаком целителя, шлем третьего был выполнен в форме пугающего черепа, а броня покрыта черным. А их лидер…

Магистр ордена был выше остальных, с благородными чертами лица, облаченный в красное с золотым, с его плеч ниспадала шкура огромного зверя. Только он и псайкер были без шлемов. Индрана подумала, что даже под дождем их кожа и волосы кажутся странно сухими, но оба выглядели необычайно прекрасными, идеальными как статуи в Реликварии Санктум, как ангелы из гипса.

Магистр оглядел потрепанную свиту Индраны. Полковник остро осознавала, что её униформа была грязной и старалась держать осанку как можно прямее. В бледных глазах магистра мелькнула тень улыбки, но Индрана даже не подумала, что он мог смеяться над ней. Было очевидно, что космодесантник видел следы сражения и был доволен этим.

— Полковник Индрана? — обратился магистр.

Она моргнула, на мгновение забыв свое имя. Шаги магистра прозвенели по посадочной площадке, когда он подошел ближе. Индране пришлось задрать голову, чтобы смотреть на него. Она знала, что представляет собой неприглядное зрелище — глаза окружали темные круги, делающие её темно коричневую кожу черной, запах собственного пота забивал её ноздри. Ни у кого больше не было доступа к жизненным удобствам, а перед ней стоял воин в блистающей броне, святой, спустившийся с неба. Индрана чувствовала себя пристыжено.

— Повелитель, — поклонилась она, держа руки за спиной. Её изощренно заплетенная и украшенная бусами воинская коса качнулась вперед в брызгах воды, падающих на промокший металл, а свита преклонила колени.

Гигант поднял руки ладонями вверх, призывая их встать.

— Пожалуйста, встаньте. Мы все — слуги Императора, братья и сестры по оружию.

Индрана встала, и магистр ордена посмотрел на неё. Его глаза были почти бесцветными, подобно сосуду, ждущему, пока его заполнят, или кубку — символу ордена.

— Я магистр ордена Кровопийц Цедис, Властитель Сан Гвисиги, — улыбнулся он, показав удлиненные зубы, — Адептус Астартес ответили на ваш призыв о помощи.

К Индране вернулось чувство собственного достоинства.

— Мы премного благодарны. Мы подготовили угощения и…

— В этом нет необходимости. Вы храбро сражались, и мы не будем оскорблять вас тем, чтобы пировать, пока враг все еще жив. Оставьте еду для того, чтобы поддержать солдат.