Проблемы начались, едва гранд-крейсер вышел в реальное пространство системы Цеорис. Из варпа не вышли ударный крейсер «Неподатливый» и один из эсминцев эскорта «Герцогини Хеспер». Яростные течения варпа разделили корабли, невозможно было предсказать, когда они сумеют пробить себе путь. План Галлеаса состоял в том, чтобы крейсер космодесанта следовал за «Герцогиней Хеспер» на предельной дистанции сохранения контакта готовый атаковать, едва Хаксан начнёт свою операцию. Толстая броня и крупнокалиберные орудия «Неподатливого» должны были сместить баланс огневой мощи в сторону имперцев, тем самым предрешив судьбу предателей. Теперь же «Герцогине Хеспер», укомплектованной лишь минимальным количеством экипажа, предстояло встретиться с рейдерами практически в одиночку. Волк удерживал гранд-крейсер возле входной точки системы столько, сколько это было возможно, надеясь, что ударный крейсер вот-вот появится, но спустя четыре часа они поняли, что ждать больше нельзя. Им было точно известно, что Хаксан наблюдал, и, без сомнения, отследил варп-выбросы сопровождавшие прибытие «Хеспер» и эскорта. Любое дальнейшее промедление могло вызвать подозрения у рейдера и спугнуть его. Имперцы могли лишь устремиться на всех парах к Цеорис Ультра, уповая на то, что «Неподатливый» прибудет вовремя.
Палубный настил зазвенел подобно наковальне, когда брат Салазар рухнул на него и кубарем покатился через пустующее хранилище. Титус Джуно бросил Салазару отобранный боевой нож и выпрямился, чтобы встретиться с новым противником.
Брат Карон уже пришёл в движение, делая выпад с вытянутой вперёд левой рукой, низко держа боевой нож. Родриго и Амадор продолжали кружить вокруг Джуно, поджидая, пока тот откроется. Едва Карон своей левой рукой ухватил правое запястье Джуно, Амадор с оглушительным рёвом прыгнул вперёд, целясь в шею последнего.
Атака была быстрой и хорошо просчитанной по времени, но Джуно, как и всегда, предугадал движение. Амадор — напористый и агрессивный воин с габаритами легендарного капитана Алессио Кортеза — использовал собственную инерцию, чтобы перепрыгнуть летящее тело Карона. Против другого противника такой манёвр, может быть, и удался, но Джуно был готов к нему. Он метнулся в сторону, уходя от атаки Амадора, а боевой нож, отнятый им у Карона, мелькнул, описав смертоносную дугу. Амадор с руганью приземлился, зажимая рукой затягивающийся на шее порез.
Родриго колебался всего мгновенье, рассчитывая своё следующее движение, этого хватило на то, чтобы рукоять ножа Карона с глухим стуком врезалась ему между глаз.
— Ещё разок? — спросил Джуно, опуская руки на бёдра. Лицо его, незащищённое шлемом, было невозмутимым, даже безмятежным. На широком лбу, под линией короткостриженых чёрных волос, виднелась пара серебряных послужных штифтов. Как и Галлеас с Роясом, он носил на левом плече знак Караула Смерти, а на его поясе висел короткий обоюдоострый меч.
— Два из десяти, — проворчал Амадор, одаривая Джуно окровавленной улыбкой. — Карон, помоги брату Салазару вправить плечо на место.
— Я и сам могу справиться, — пробурчал сидящий Салазар, медленно сжимая правый кулак.
Родриго рассеянно потёр сломанную переносицу и посмотрел в сторону Галлеаса, сидевшего вместе с Тауросом и Валентасом у дальней стены хранилища.
— Этот дьявол переигрывает нас каждый раз, — сказал он. — Что мы делаем неправильно?
Таурос оторвал взгляд от своего занятия. Перед ним на чистой белой тряпице лежал его частично разобранный болтер. Ветеран ухмыльнулся. Татуировка аквилы, сделанная на его лице, придавала ему свирепый вид.
— Попробуйте подстрелить его для начала.
Сидящий рядом с Тауросом Валентас глубокомысленно кивнул.
— Или используйте гранаты. Много гранат.
Родриго нахмурился.
— Вы же знаете, мы не можем так поступить. По правилам в этом поединке только ножи и кулаки.
— Вот именно это вы и делаете неправильно, — заявил Таурос. — Соревнуетесь с одним из лучших рукопашников ордена на его условиях.
Галлеас усмехнулся, потянувшись за освящённым маслом, стоявшем на верхнем краю тряпицы. Бормоча литанию Обслуживания, он нанёс масло на необходимые точки вдоль открытой ствольной коробки болтера. Он снял шлем для проведения ритуала, открыв своё сухощавое лицо с квадратной челюстью и вьющиеся чёрные волосы. Справа от него сидели, облокотившись спинами на металлическую переборку, Оливар и Рояс, погруженные в глубокую медитацию. Каждый по-своему готовился к предстоящей битве.
Валентас поднял с тряпицы болтган и пристегнул магазин. Сервоприводы запястий тихо заскулили. Обе руки и одна нога Валентаса были заменены бионикой, большая часть внутренних органов была также заменена за долгие годы служения ордену.
— Потеря «Неподатливого» — дурной знак, — прохрипел он, его стальное лицо оставалось непроницаемым, пока он проводил окончательный осмотр оружия.
— Не знак. Тактика, — поправил Галлеас. — Хаксан может активно пытаться ослабить нас, — он начал собирать болтер, быстро и споро защёлкивая части на нужные места, — Разве Волк не предупреждал нас, что в банде Осквернителя, возможно, есть колдун?
— Меня больше заботит то, что Волк нам не рассказывает, — произнёс Таурос. — Тут что-то не ладно, но конкретизировать я не могу.
— Он относится к нам почти также враждебно, как к самому Хаксану, — заметил Валентас.
— Хаксан — предатель, — отрезал Галлеас. — Он отрёкся от клятв своему ордену и своими преступлениями опозорил боевых братьев. Мы ничем на него не похожи, — с громким щелчком он вставил барабанный магазин в болтер. — Есть причина, по которой Инквизиция призывает нас чаще, чем воинов других орденов. Наша преданность Императору — безупречна.
— Как ты тогда объяснишь поведение Волка? — спросил Таурос.
Галлеас осмотрел оружие и отложил его в сторону.
— Он — одержимый человек, — немного помедлив, сказал сержант. — Это очевидно, если посмотреть на то, как он устроил эту ловушку.
— Очевидно? Что ты имеешь в виду?
— Посмотри на факты, брат. Волк шестьдесят лет преследовал Хаксана, выяснил, что тот стал Корсаром и затаил в себе ненависть к имперскому кредо. И тут, внезапно, Еразм Дидо получает полную поддержку для запуска широко разрекламированной акции по восстановлению собора на Цериос Ультра, ему дают мощный, но уязвимый корабль для транспортировки пилигримов к их конечной цели. Я не верю в совпадения, во всяком случае, в таких масштабах. Нет уж, Волк с самого начала во всём этом участвовал, он применил свои связи для воплощения плана Дидо в жизнь. Он использует этот корабль и двенадцать тысяч душ в качестве приманки для Осквернителя.
Люк хранилища со скрипом открылся. Валентас выпрямился, откладывая болтер.
— Помяни чёрта… — сказал он, когда инквизитор Волк переступил порог.
Галлеас плавно поднялся на ноги и подошёл к инквизитору, который остановился у самой двери. Волк осматривал хранилища со смесью потрясения и уныния на лице, трость взволнованно постукивала по палубе. Он не вздрогнул, когда массивное тело Амадора врезалось в переборку всего в паре метров справа от него, почти одновременно с ним туда же прилетел и Карон.
— Помещения, которые мы предоставили на офицерской палубе, не подошли вам? — спросил Волк.
— Пилигримы понтифика Дидо, продолжали приходить к нам и благословлять, — ответил Галлеас. — Это несколько… отвлекало.
— Сержанту Плоссу и его штурмовикам пришлось несколько дней вас разыскивать.
— Нам приходилось менять местоположение каждые двадцать четыре часа, иначе пилигримы обнаруживали нас вновь. Они очень настойчивые.
Волк раздражённо вздохнул.
— Как бы то ни было, мы менее чем в двух часах хода от внешней границы пояса астероидов. Нам стоило бы обсудить план предстоящего сражения, не так ли?
Галлеас нахмурился.
— Не вижу смысла, лорд-инквизитор. Боевые выкладки невероятно просты.
— В самом деле? — Волк уставился на космодесантника. — Ну, поскольку я не специалист в отражении абордажных атак, не могли бы вы меня просветить, сержант?
